Надвигается беда. Откуда в Украине берется социальный пессимизм, и что с этим делать

Я в этом году придумала себе новое слово — "снами". 

Оно ничего не объясняет, но очень хорошо описывает. Идеально подходит как для каждого отдельного события, так и для всего года в целом. 

"Снами" — это то самое чувство, когда немыслимая беда, будто огромное цунами, заслоняет весь горизонт и вот-вот обрушится, сломав хребет каждому, у кого этот хребет найдется. 

И можно бежать, суетиться, утаскивая жалкие пожитки и внезапно полюбившихся родных. Можно взывать к стихии, укоряя ее в жестокости к пока еще невинным детям и к старикам, которые тоже уже не помнят, в чем виноваты. Мародерствовать по мере сил — или пытаться обнять незнакомца. 

Можно проклинать небо, отрекаться от веры или, напротив, поспешно уверовать во что-нибудь прекрасное. 

Можно все, только на исход это уже никак не влияет. 

"Снами" — это то самое чувство, когда трагедия абсолютно неизбежна, неотвратима. Мир, по сути, уже все равно что разрушен, но замер на самом краю. 

И это замершее мгновение растягивается в сознании на миллиарды секунд, жадно впитывается во всех деталях, потому что другого уже не будет, ничего уже не будет, никакого "потом" и "после" — и от этого вдруг возникает твердая детская уверенность, что все это происходит НЕ с нами. 

Пока вдруг не отваливается уютное "НЕ". 

А еще "снами" — это то самое чувство, когда вроде бы точно помнишь, что можешь проснуться от кошмарного липкого сна в любой момент. Но отодвигаешь эту возможность до последнего, все не решаясь. 

Потому что смутно боишься: что, если я открою глаза, а они — не откроются? 

Потому что все — только сон, пока ты не попытался проснуться в реальность, которой может там и не быть.

Первоисточник.

Публикуется с согласия автора.