Следствие покажет. Интервью с Ренатом Кузьминым (полная версия)

Почти три недели экс-президент Кучма ходит на допросы. Он – официальный обвиняемый по делу об убийстве журналиста Георгия Гонгадзе. Все две недели общество гадает, почему было возбуждено уголовное дело. Есть версия о том, что некто из власти решил таким образом прибрать к рукам бизнес зятя Кучмы Виктора Пинчука, есть также предположение, что обвинение Кучмы – просто пиар-акция власти. Будет ли дело доведено до конца, кого еще обвинят в смерти журналиста? Фокус обратился к главному действующему лицу со стороны следствия Ренату Кузьмину, подписавшему постановлении о привлечении Кучмы в качестве обвиняемого. В ходе беспрецедентно откровенного для Генпрокуратуры интервью Кузьмин рассказал и о Кучме, и об отравлении Ющенко, и о делах против представителей оппозиции.

"Голоса с пленок принадлежат Кучме и Кравченко"

– Скажите, как принималось решение о возбуждении уголовного дела в отношении Леонида Кучмы? По нашим данным, доказательства были готовы гораздо раньше. Почему дело возбудили только сейчас?

– Расследование этого дела активизировалось осенью 2010 года, был полностью сменен состав следственно-оперативной группы, уволен ее руководитель, проведены важные следственные действия, в результате и было возбуждено уголовное дело в отношении Леонида Даниловича Кучмы.

– Давали ли вам указания о возбуждении дела из Администрации президента?

– Постановление о возбуждении уголовного дела я вынес самостоятельно, никаких команд из администрации президента не получал. Материалы этого дела докладывались генеральному прокурору Виктору Пшонке, который осуществляет надзор за моими действиями.

– Почему такой прогресс в деле был достигнут только при новой власти? Пукача задержали в 2009-м, пленкам 10 лет. Что-то изменилось в Генпрокуратуре?

– В прокуратуре власть сменилась. Пришел новый генеральный прокурор, заменена коллегия Генпрокуратуры, куратор этого дела больше в ней не работает. Новый состав следственно-оперативной группы свежим взглядом посмотрел на это дело, а Виктор Пшонка не ставит палки в колеса.

– А прошлое руководство мешало?

– Не хочу это обсуждать.

– Каких улик раньше не хватало?

– Надо у них (предыдущих руководителей Генпрокуратуры. – Фокус.) спросить. Нам хватило оснований для возбуждения дела, надеюсь, что оно будет направлено в суд в максимально сжатые сроки.

– Количество или качество доказательств принципиально изменилось? Ведь создается впечатление, что новых доказательств в деле нет.

– Есть ли все-таки новые доказательства, те, которых не было у прошлой власти?

– Давайте не политизировать следственную работу. Нынешняя власть, старая власть… При чем тут это? Судебно-фоноскопические исследования аудиозаписей проводились неоднократно при всех властях, если хотите таких формулировок, то более качественные исследования были проведены именно осенью 2010 года. По заключению дополнительных судебно-фоноскопических экспертиз голоса лиц, причастных к убийству Гонгадзе, зафиксированные на пленках Мельниченко, принадлежат Кучме и Кравченко. Мы подтвердили отсутствие монтажа в том числе. По этой причине пленки были положены в основу обвинения Кучмы.

– А как установили подлинность голосов? Голос Кравченко был отобран для экспертизы еще до его гибели?

– Чувствуется ирония в вопросе. Кто же мог отбирать у Кравченко голос для экспертизы до его гибели? Это следственная работа. Вот мы сейчас с вами беседуем. А какой-то сержант Иванов с диктофоном сидит в шкафу. Сержант Иванов же знает наши фамилии. Мы общаемся, называем друг друга по именам. Идентифицируем себя сами. Плюс сержант в шкафу тоже это видит и слышит. Плюс девушка в приемной дает показания, что вы заходили ко мне в кабинет в это время для интервью. Вам пропуск выписывали на проходной. Плюс распечатки наших телефонных переговоров показывают, что мы созванивались. Плюс начальник пресс-службы подтвердил, что вы присылали запрос на интервью и он назначил нашу встречу на определенное время и т. д. и т. п. Совокупность всех этих фактов позволяет нам утверждать, что в такое-то время мы и правда встречались, находились в моем кабинете. Да еще и фоноскопическая экспертиза идентифицирует наши голоса. Аналогия, надеюсь, понятна?

"Весь круг лиц будет проверен на причастность к преступлению"

– На пленках идентифицированы только голоса Кучмы и Кравченко? Можно ли говорить, что доказано участие в разговоре нынешнего спикера Владимира Литвина, экс-главы СБУ Леонида Деркача?

– На процессуальном уровне мы можем говорить, что кроме голосов Кучмы и Кравченко на пленках зафиксированы и голоса этих политиков. Но у нас расследуется уголовное дело по факту убийства Гонгадзе, и следствие сконцентрировано на этом. Наша задача – доказывать причастность лиц к убийству журналиста. У нас пока нет цели выяснять, что содержится на остальной части пленок – продажа оружия либо приватизация каких-либо предприятий. Это пока не является предметом доказывания для следователя. Возможно, все это было. Процессуальную оценку всем этим фактам следователь не давал.

– Деркач и Литвин как раз участвуют в диалогах о судьбе Гонгадзе. Они будут обвинены в соучастии?

– Весь круг лиц будет проверен на причастность к преступлению. В том числе те люди, которых вы назвали.

– Дело против Кучмы возбуждено по статье о превышении полномочий. Оно может быть квалифицировано по более жесткой статье о соучастии в убийстве или о заказном убийстве?

– Постановление о возбуждении уголовного дела – это процессуальный документ, который начинает процедуру сбора доказательств. На разных этапах следствия квалификация преступления может меняться. Например, внешне преступление может выглядеть как хулиганство, а в ходе расследования выясняется, что это был разбой, потому что человека не только избили, но и, угрожая оружием, отобрали деньги. То же самое и здесь. Часто дело возбуждается по одной статье, а до суда доходит уже по другой. Квалификация может быть изменена в ходе следствия либо в судебном заседании. Сегодня больше данных о том, что Кучма превысил власть и данные ему законом полномочия, чем данных о том, что он выступил организатором или заказчиком убийства.

– Почему не хватает данных?

– Какое место занимает Кучма в этой группе лиц, если он не организатор и не заказчик?

– Вот мы сейчас это и выясняем. Сегодня следствие отрабатывает версию, что Кучма все-таки дал заведомо незаконные указания министру внутренних дел Кравченко совершить ряд противоправных действий в отношении журналистов Подольского и Гонгадзе. Эти незаконные действия завершились избиением Подольского, поджогом его имущества и убийством Гонгадзе. Дача таких незаконных распоряжений – это уже преступление. Но ведь убийство Гонгадзе могло быть совершено и вне умысла Кучмы. Допустим, он не предполагал убийства, а кто-то его совершил. Кучма должен за это отвечать? Или Кучма, давая такое указание разобраться с Гонгадзе, имел в виду и убийство тоже? Это очень тонкие вещи. И следователь должен это выяснить. Так что сегодня на поверхности – его преступные распоряжения разобраться с журналистом. А вот в каком качестве он выступил по отношению к убийству – в качестве подстрекателя Кравченко, вызвал ли он своими приказами у Кравченко побуждение совершить убийство – вот это мы и будем выяснять.

– Говорят, что дело против Кучмы возбуждено для того, чтобы его оправдать. Что властям понадобилась громкая пиар-акция. Что вы думаете об этой версии?

– Зачем мне комментировать глупости? 10 лет расследовалось дело об убийстве Гонгадзе. В отношении Кучмы дело никогда не возбуждалось, и сколько вокруг этого было гневных возмущений, обращений депутатов, в том числе от оппозиции, международных организаций. И речь шла о том, что сажают всех кого угодно, а экс-президент Кучма вне подозрений. Дожили наконец до момента, когда возбудили уголовное дело против Кучмы. Опять плохо! Истерика: зачем возбудили дело против Кучмы? А не надо было, да? Да если бы не хотели привлечь Кучму, дело бы вообще не возбуждали. Что мне надо сделать для того, чтобы меня не обвиняли в том, что я что-то сделал не так? Не возбуждать дело против Кучмы? Возбудить его 10 лет назад, когда я здесь не работал? Возбудить его год назад, когда я за него не отвечал?

– Очевидно, многих смущает то, что по делу проходит обвиняемым один Кучма, хотя голоса других участников, как вы подтвердили, установлены.

– То есть даже если дело в отношении Кучмы дойдет до суда и будет вынесен приговор, дело Гонгадзе не будет закрыто?

– Нет. Пока все причастные к делу не будут обнаружены и привлечены к ответственности, это дело будет расследоваться. Мы будем проверять все версии, все фамилии, которые вы назвали, и не только их.

– Насколько ключевыми для обвинения стали показания Пукача? Он сказал вам что-то такое, чего не говорил следователям Медведько?

– Пукач дает стабильные показания с первого дня задержания. Он проясняет какие-то детали, углубляется. Его показания легли в основу обвинения наряду с пленками.

– Адвокаты сомневаются, что пленки будут приняты судом в качестве вещдока.

– В соответствии с законом, доказательствами по уголовному делу являются любые фактические данные, на основании которых следователь устанавливает наличие или отсутствие преступления, иных обстоятельств, имеющих значение для установления истины по делу. Повторяю, любые! Обязанность сбора доказательств возложена на следователя законом. Закон гласит, что доказательства могут быть предоставлены любыми гражданами, предприятиями, учреждениями, организациями. В данном случае майор Мельниченко добровольно выдал следствию имеющиеся у него аудиозаписи. Они были изъяты у него следователем в установленном законом порядке. В нашем случае следователю прокуратуры гражданин Мельниченко предоставил записи разговоров в кабинете президента, на которых зафиксирована причастность президента к убийству журналиста Гонгадзе. Следователю что надо было сделать? Выбросить записи в окно? Выгнать Мельниченко с записями на улицу? Следователь все сделал законно. Аутентичность записей была проверена путем проведения международной комиссионной судебно-фоноскопической экспертизы, поэтому так называемые пленки Мельниченко мы используем в деле в качестве доказательств. Все доказательства, добытые следствием, оценивает суд.

– Установлены фигуранты всех пленок или только отрезков, на которых обсуждается Гонгадзе? Например, на пленках некоторые действия с Кучмой обсуждает нынешний премьер-министр Азаров.

"Доказательств отравления Ющенко в деле нет"

– Как успехи в расследовании дела об отравлении Ющенко? Такие же революционные?

– Я бы сказал контрреволюционные (смеется). Могу категорически утверждать, что в деле нет достаточных данных, подтверждающих факт умышленного отравления кандидата в президенты Ющенко. В деле нет достаточных доказательств, собранных в соответствии с законами Украины, подтверждающих обнаружение в крови Ющенко диоксина, а экспертизы, проведенные ранее, не могут быть признаны объективными, так как при их производстве были допущены грубые нарушения закона.

– Как такое может быть?

– Кто уничтожал пробирки и в каком году?

– Работники самого Секретариата, работники прокуратуры и работники Управления государственной охраны. 24 ноября 2005 года.

– И что дальше?

– А дальше мы предлагаем Ющенко повторно сдать кровь, она же до сих пор у него должна быть отравленная. Он обещает сдать. И не сдает. Мы его допросили два месяца назад. Он обещал протокол допроса подписать, позже. И уже два месяца не подписывает, до сих пор не подписал. Я хочу со страниц журнала, пользуясь служебным положением, попросить Виктора Андреевича сдать кровь. И протокол подписать. Кроме того, выдать следователю пробирку с кровью, которая была отобрана в 2004 году.

– Почему вы не можете провести у него обыск?

– Надеюсь, после вашей публикации сам отдаст.

– Но внешне последствия видны. Что это тогда было? К тому же в медицинском журнале "Ланцет" был описан случай Ющенко, его симптомы совпадали с симптомами других отравленных диоксином людей. И вы говорите теперь, что отравления не было.

– Я не говорю, что отравления не было. Я говорю о том, что в деле доказательств этого отравления нет. Объясните мне, если он верит, что был отравлен диоксином, то почему отказывается сдавать кровь?

– Он сам как это объясняет?

– А вы у него спросите.

– Готовится ли уголовное дело к закрытию?

– Если Ющенко не сдаст кровь и не выдаст ту самую пробирку, то мы это дело прекратим. Со всеми вытекающими последствиями.

– Какими?

– Не хочу об этом говорить сейчас. Надеюсь, Виктор Андреевич сдаст кровь, и все прояснится.

– Будет новое уголовное дело, но уже в отношении Ющенко?

– Поживем – увидим.

"Для нас арест не самоцель"

– Как обстоят дела с делом Юлии Тимошенко?

– Так ведь оно уже окончено. Юлия Владимировна знакомится с материалами уголовного дела.

– Не кажется ли вам, что повод для привлечения ее к ответственности, мягко говоря, натянут? Ведь то, что она направила деньги, полученные в рамках Киотского протокола, на выплату пенсий в кризис – это ведь в глазах людей не преступление, а геройский поступок.

– Почему такие признаки пока активно находятся только у представителей прошлой власти?

– Может, вы просто не хотите видеть очевидные вещи? У нас сейчас привлечено к ответственности больше чиновников нынешней власти, чем прошлой. Только центральным аппаратом ГПУ расследуются уголовные дела, возбужденные в отношении чиновников нынешней власти: это дела в отношении заместителя министра охраны окружающей природной среды Богдана Преснера, начальника и еще трех чиновников государственной инспекции по контролю за ценами Минэкономики, генерального директора ГП "Национальный центр обращения с опасными отходами" Минприроды Андрея Любимова, директора Департамента Государственной комиссии по регулированию рынка финансовых услуг Виктора Адамовича, заместителя председателя Государственного комитета ветеринарной медицины Александра Жука и других. И что, это кто-то видит? Или оценивает? Нас обвиняют в том, что мы избирательно применяем право. Избирательность применения права не в этом. Если, к примеру, действующий премьер экологические деньги использует не на экологию, а на другие нужды, то мы и его будем привлекать, но только вот по нынешнему премьеру никаких материалов к нам не поступало.

– То есть если представители оппозиции представят материалы о преступлениях нынешней власти, то это обернется возбуждением уголовных дел?

– Сто процентов. Но только никто до сил пор не представил и, думаю, не представит. Это не на телеканале рассказывать о борьбе с коррупцией с голословными обвинениями. В Генпрокуратуру прийти оставить заявление и представить материалы – это совсем другое. Потому что либо достоверных фактов ни у кого нет, а попиариться хочется, либо сами лжеобвинители такие же коррупционеры. А ворон ворону, как известно, глаз не выклюет.

– Когда дело Тимошенко будет передано в суд?

– Когда она ознакомится с ним.

– Каков максимальный срок?

– Нет его. А она, кстати, не спешит знакомиться. Не ходит просто в прокуратуру. Адвокат в начале марта уведомил, что продолжит знакомиться с делом в начале апреля.

– Есть в таком случае логическое противоречие. Вы посадили Луценко в СИЗО для того, чтобы он ознакомился с делом, а Тимошенко игнорирует этот вопрос. Тогда надо либо Луценко выпустить, либо Тимошенко посадить.

– Луценко по другой причине попал в СИЗО, а закон не содержит таких оснований – помещать в СИЗО для того, чтобы человек знакомился с делом.

– По какой причине он попал в СИЗО?

– То есть теоретически он может знакомиться с делом до парламентских выборов – 2012?

– Я думаю, что он на это и рассчитывает.

– Целесообразно ли его содержать в СИЗО? Он сидит не по тяжкому преступлению.

– По тяжкому. А вопрос целесообразности его ареста уже решил суд. Значит, разговоры на эту тему неуместны. Для нас арест не самоцель. У следствия другая задача – максимально эффективно и быстро изобличить преступника, исключить саму возможность скрыться и помешать расследованию дела, установлению истины. Для этого избирается мера пресечения, а не для того, чтобы обвиняемый просто сидел в тюрьме, а не дома. После того, как расследование дела окончено и обвиняемый никак не может помешать следствию, следователь вправе освободить арестованного, что очень часто делается. По окончании ознакомления обвиняемого с материалами дела мы освободили из-под стражи Корнийчука, Петренко, Филипчука, Смоланова и других. Только мы не пишем об этом, просто выполняем свою работу.

– Зачем надо было задерживать Корнийчука в день рождения дочери?

– Прокомментируйте версию о том, что Корнийчук был задержан из-за вашего давнего конфликта?

– Я уже вам сказал, что глупости не комментирую.

Сергей Высоцкий, Фокус