Зоя и ее пациенты. О чем говорят люди, которые оказались в хосписе

Ира. Она любила рисовать, но работала маляром. Влюбилась, но у него была семья. Как-то делала ремонт в Институте рака, красила стены, и вдруг ее поразила мысль: "Вот если бы у меня был рак, он бы бросил жену, пришел ко мне, ухаживал". Потом она, конечно же, забыла о той дурацкой мысли. Встретила молодого человека, вышла замуж. А когда была беременной, повредила родинку. Врачи диагностировали меланому. От аборта Ира отказалась и от химии тоже.

В хоспис во второй клинической больнице Киева она попала с четвертой стадией рака. Ира повторяла своей новой знакомой Зое: "Бойтесь своих желаний". На память о себе девушка подарила паллиативному отделению картину.

***

Зоя Максимова. Врач. Десять лет работает в хосписе. О Зое писать легко. Она из тех, кого увидел однажды, но кажется, что знал всю жизнь. Глаза ее улыбаются, иногда блестят. Она работает там, где не каждый сильный справится. У Зои двухлетний малыш, и сейчас она вроде как в декрете, но не совсем. В отделение к своим пациентам она ходит каждую неделю, а некоторых консультирует по телефону. Зоя попала в хоспис сразу после института по распределению. Тогда ей было 23 года, и сначала девушке снились кошмары. Но она почему-то осталась.

"По статистике, всего лишь 15% людей умирают быстро. Остальные 85% умирают от болезней. Мне кажется, что больше всего в смерти мы боимся неизвестности. Страх от того, что ты не знаешь, как это будет. Будут ли раны на теле, которые дурно пахнут, сможешь ли ты вставать, будешь ли ты ходить под себя, будет ли боль, сколько денег заберет болезнь. Страх, страдания, одиночество — вот наши ассоциации со смертью".

Отделение, в котором работает Зоя, — на 30 человек. В основном сюда попадают пациенты с онкологическими заболеваниями на последней стадии. Прогноз жизни до полугода. Пациенту проводят химиотерапию в онкоцентре, врачи признают, что больше ничего сделать нельзя и выписывают домой. Но такой человек нуждается в паллиативной помощи, чтобы не больно, не страшно и не одиноко.

Как врачу Зое сначала было тяжело переключиться на то, что не надо лечить, а нужно справляться с симптомами. Есть кровотечение — надо остановить, жидкость в легких — надо убрать, боль — нужно погасить. Да, ее пациентов не спасти, но это не значит, что им нельзя помочь. В хосписе Зоя поняла одну важную вещь: помогать можно не только лекарствами, еще нужны правильные слова.

"Сын привозит в отделение маму: "Вы только не говорите ей про рак. Я объясняю ей, что у нее просто проблемы с позвоночником. А мама потом просит: "Вы только не говорите сыну, что у меня рак". Люди часто сами строят стену и не говорят то, что должны сказать. Нужно разговаривать, принимать чувства близкого человека и не отмахиваться: "Ой, да перестань, да ты 100 лет будешь жить, мы справимся". На самом деле человек слышит: "Я в таком состоянии тебя не хочу воспринимать. Я хочу, чтобы ты был бодрый, сильный, здоровый, а в состоянии, когда ты что-то просишь или плачешь, я тебе отвечаю: не будем об этом". Мы хотим слышать только то, что хотим слышать. Так мы теряем драгоценное время. Сын мог бы сказать простые слова: "Я переживаю, что у тебя такая болезнь, я тебя люблю". Мама-то ждет, скорее всего, этих слов. И в ответ наверняка скажет: "Я ухожу, я тебя люблю, ты не виноват".

Родственники всегда чувствуют вину, что бы они ни делали для близкого человека, который умирает. "Почему папе не становится легче?" — "Легче не может быть. Хорошо, что не хуже", — объясняет Зоя. А потом тихо добавляет: "Вы ни в чем не виноваты". Человек плачет.

"Я не видела, чтобы люди вдруг включались в жизнь, осознавая близкую смерть. Это не для нас. Нам тяжело принять, что есть понятие умирания и смерть. Мы настроены на то, чтобы лечиться, тратить последние деньги, продавать квартиры и машины, хвататься за любую соломинку. Переключиться на то, что было бы комфортнее, мы чаще всего не можем. Например, есть момент, на который очень остро реагируют родственники. Это прекращение питания. Как врач я понимаю, что может быть только вода. Но родные продолжают кормить: "Съел ложечку, значит, идет на поправку". Одинаково тяжело и когда молодые уходят, и когда старые. Никто не хочет умирать. Никто".

***

Жанна. Она ушла пять лет назад. Говорила, что очень хочет дожить до весны. Ей было важно увидеть почки, листья на деревьях. Она так описывала свою мечту, что Зоя зимой ощущала запах цветущих вишен. Жанна дожила до весны.

"Счастье совсем в простых вещах. Мы не за тем бежим. Вот ребенок улыбается, а ты спешишь на работу. В его улыбке счастье. Вот оно. Потом, когда придет тот момент, это все, что останется. Мои пациенты вспоминают мелочи. Когда-то они были обыденностью, на которую не обращаешь внимания, а потом превратились в сокровища. Иногда мы вместе слушаем песни, смотрим фильмы. Это те моменты, когда ты можешь доставить человеку радость. Они ни с чем не сравнятся".

***

Эмма Робертовна. Она ждала внука из Америки. "Он приедет ко мне, и тогда я уже умру". Эмма Робертовна была уверена, что все так и случится. Так и случилось.

"Это кажется какими-то мистическими штучками, но на самом деле такова человеческая психология. У близкого человека заболела бабушка. Она чувствовала, что уходит, и попросила, чтобы ее отвезли на могилу к маме. Ей отказали: "Ты не выдержишь, тебе будет тяжело". Не решайте за человека, потому что его просьба чем-то мотивирована. Незавершенное дело может держать человека между здесь и там".

***

Валя. Она практически живет в хосписе. Радость в ее жизни — выпить кофе и покурить. И каждый раз она терпеливо ждет, пока одна из нянечек освободится и вывезет ее на улицу. Но не всегда это получается. Нянечек две на тридцать человек.

"Людям лучше быть дома в родных стенах, если это возможно. У нас же в отделении в основном по четыре человека в палате. Но если делать хороший хоспис, то у каждого должна быть своя комната, чтобы человек ощущал себя как дома, а не выброшенным из жизни. Бывает, что родственники "сдают" болеющего близкого. Это грубо, наверное, звучит, но так оно и есть. Они не хотят ухаживать, или не выносят запах, или не могут физически, или хотят отдохнуть. Оставляют пациента на неделю, на две, на три. Начинают его обманывать: "Мы не можем забрать тебя домой. Там ремонт. Ты не справишься". Но пациенты — взрослые люди. Они все прекрасно понимают".

• Читайте также: Люди, которых нет. Почему украинское общество не замечает инвалидов

***

Лариса. Она была преподавателем английского языка. Рак молочной железы лечить отказалась. Зоя уходила в отпуск, когда Лариса рассказала ей о сне. "Мне снилось, что я в белом платье. И туфли такие красивые были. Значит, скоро умру. Но это радость. Я устала". – "Но ты же дождешься меня, правда?" Дождалась. В тот день, когда Зоя вышла на работу, Лариса умерла у нее на руках.

"Она все время просила меня поставить свечку. А я закрутилась. Лариса приснилась мне: "Ты обещала". Я на следующий же день пошла в церковь. Стыдно было, что забыла".

Кажется, Зоя помнит всех своих пациентов.

"У меня не получается держать дистанцию. Это не жалось, просто здесь нельзя по-другому".

Это уважение.