Кто им доктор. Истории людей, которым мы доверяем свое здоровье

Легкие на подъем. Зачем доктор из Бостона каждый год приезжает во Львов

"Меня тошнит, когда говорят, что я молодец. Когда одного человека делаешь героем, получается, что остальные — дерьмо. Если мы говорим про одного, значит, других нет. А здесь все герои. И волонтеры, которые решили помочь, и врачи, которые приехали сюда в свой отпуск. Помните, Экзюпери писал, что взрослые люди все оценивают в цифрах. Так вот за цифрами нужно увидеть человека".

Врач Геннадий Фузайлов рассказал Фокусу, как уменьшить риск ошибок медиков, зачем он приехал в Киев с $2 млн и с ними же уехал, и почему в Украине его обвиняют в том, что он клоун. Читайте далее

Дело смелых. Почему врачи должны говорить о своих ошибках

"Медики бояться, що корона впаде. Це моя особиста думка. Більшість лікарів, особливо хірургічних спеціальностей, які надають екстрену допомогу, вдягають обладунки бога, звикають до них. Які помилки? Це дуже схоже на водіїв з досвідом водіння 15-18 років. Коли стається аварія, то вони кажуть: "Та у мене ж 18 років водійського стажу. Як це сталося?" Але аварії трапляються. І якщо лікар перестає бути уважним через свою самовпевненість і начебто інтуїцію — "я можу в темноті і на табуретці" — то це перетворюється на проблему".

Врач-гинеколог Наталья Лелюх рассказала Фокусу о том, как медицинское сообщество воспринимает врачебные ошибки и к чему приводит их игнорирование. Читайте далее

Доктор говорит. Как в Украине врачу стать успешным, а пациенту выжить

"В медицине есть два типа специалистов — "голубая кровь, белая кость" и чернорабочие. Если говорить об офтальмологии, то 90% врачей в этой сфере занимаются лечением катаракты, глаукомы, патологиями глазного дна. У меня узкая специализация — дакриоцистит. А это весьма хлопотная ситуация. Быстрых денег тут не бывает. Но я занял нишу, в которой стал лучшим, и никого в нее не пускаю. Все сложные случаи Украины и ближайшего зарубежья — это ко мне. Можно настраивать только одну модель пианино, но к тебе будут обращаться все, у кого есть эта модель. Или можно попробовать охватить все. Мне больше нравится первый вариант".

Детский офтальмолог Егор Черняк рассказал Фокусу о том, почему он может себе позволить такую роскошь, как нормальное общение с пациентами, о трех заповедях врача и черте, которую он никогда не переступит. Читайте далее

Медицина катастрофы. Почему медицинские вузы похожи на полицейскую академию

"Ну и коррупция. Это неправда, что в университете все вымогают деньги. Но это есть. И даже если вы не платили, то знаете, что платил ваш знакомый. Это такая атмосфера, окружающая будущих врачей. У студентов-медиков терпимость к взяткам очень высокая. Ты приезжаешь в большой город из своего небольшого городка и понимаешь, что взрослая жизнь связана со словом "порешать". И те врачи, которых выпускают украинские медицинские вузы, идеально подходят существующей системе здравоохранения. Все работает без сбоев. А если кто-то хоть один раз попробует что-то изменить, то сразу получит угрозы об отчислении или увольнении. Сиди не дергайся. Откуда в такой среде возьмутся врачи с активной общественной позицией?".

Евгений Гончар рассказал Фокусу о том, каково это — учиться в медицинском университете, и почему врачей, которым доверяли бы сами медики и пациенты, так мало. Читайте далее

Дон Кихот Комаровский. Как стать странствующим доктором

"Сначала ты доказываешь себе, что настоящий врач, что можешь ставить диагноз, умеешь лечить, доставать с того света, интубировать, ставить подключичный катетер, делать пункцию желудочков мозга. Да вообще ты — классный пацан. Потом перестаешь этому радоваться, воспринимаешь все как рутину. Стимулов для драйва все меньше и меньше, а неудачи, наоборот, остаются с тобой, накапливаются, давят. И даже мельницы превращаются в великанов. Но врач должен быть "выносливым в трудах".

Врач Евгений Комаровский рассказал Фокусу как сесть на коня, с оружием в руках отправиться искоренять неправду и в борении стяжать себе имя и почет. Читайте далее

Врачу пора спуститься с пьедестала, — хирург Джозеф Ватфа

"На самом деле у хирурга не будет никаких сложностей только в одном случае: если он принял решение не оперировать. Когда специалист много оперирует, всегда есть вероятность, что случится что-то непредвиденное. Вы оперируете — значит, отвечаете за все, что происходит. Давление при этом неимоверное. Мой бывший босс любил повторять: "Одна из самых больших ошибок, которую может совершить хирург, — выйти после операции к родным пациента или медперсоналу и хвалить себя. Врач не должен культивировать тщеславие".

Британский хирург с украинскими корнями Джозеф Ватфа о "новой хирургии", религии, мнительности и режиме "дом" в жизни врача. Читайте далее

Смерть — это ничто. Смерть — это скучно, — Генри Марш

"Да, люди не вечны. Но смерть — это ничто. Смерть — это скучно. А вот умирание может быть неприятнейшим процессом, как с физической, так и с психологической точки зрения. Поэтому я сторонник идеи эвтаназии. Если пациент об этом просит, у медика должна быть возможность сделать ему укол, который помог бы ему умереть. Это позволено во многих странах, но не в Англии и не в Украине. Опять-таки, это вопрос о том, способны ли мы трезво оценивать ситуацию и оставаться сильными — настолько, насколько это возможно".

Британский нейрохирург Генри Марш рассказал Фокусу о вреде успеха и пользе эвтаназии, своей будущей книге о детском мозге, советском менталитете украинских врачей и о том, зачем он вновь и вновь приезжает в Украину. Читайте далее