Последний довод королей. Почему Россия не отпустит Украину без боя

Фокус перевел новый текст Майкла Киммеджа и Майкла Кофмана посвященный возможной эскалации в российско-украинской войне.

Зачем Путину рисковать геополитическими и экономическими потрясениями, возобновляя военную конфронтацию с Украиной?

В конце концов, у него есть веские причины быть заинтересованным в региональном статус-кво. Россия аннексировала Крым в 2014 году, получив одну из крупнейших оккупированных территорий в Европе со времен Второй мировой войны. Западные санкции, введенные в ответ на это вторжение, не были особенно жесткими, а макроэкономическая ситуация в России вполне стабильна. Россия также сохраняет прочные позиции на европейском энергетическом рынке: несмотря на юридические проблемы, близится запуск газопровода "Северный поток-2", который закрепит зависимость Германии от российского природного газа. Тем временем Соединенные Штаты и Россия ведут переговоры о стратегической стабильности. В июне Путин встретился с президентом США Джо Байденом, сделав еще один шаг к по построению более предсказуемых отношений между странами.

Однако подспудно Россия и Украина находятся на пути к возобновлению неразрешенного конфликта, который может еще раз перекроить карту Европы и перечеркнуть усилия Вашингтона по стабилизации отношений с Россией. Год за годом Москва теряет политическое влияние в Украине. В прошлом году правительство в Киеве заняло жесткую позицию в отношении требований России, заявив, что не пойдет на компромисс ради сотрудничества с Путиным. Европейские страны поддержали позицию Украины, и Киев расширил сотрудничество в сфере безопасности с американскими и европейскими соперниками России одновременно.

Поскольку Москва становится все более уверенной в себе в политическом и экономическом плане, переключение внимания и ресурсов Вашингтона на соперничество с Китаем могло убедить Путина в том, что Украина теперь представляет для США второстепенный интерес. Российские лидеры дали понять, что они устали от дипломатии и считают неприемлемой растущую интеграцию Украины с США и НАТО. Готовится почва для того, чтобы Москва изменила это уравнение с помощью силы – если Москва, Вашингтон и Киев не смогут найти мирное решение.

Подготовка к войне

Игра мускулами России не говорит о неизбежности вторжения. Вполне возможно, что политическое решение о начале военной операции еще не принято. Тем не менее, военная активность России в последние месяцы выходит далеко за рамки обычного цикла подготовки. В Западном военном округе, который граничит с Украиной, развернуты подразделения, базирующиеся за тысячи километров. Армии с Кавказа направили подразделения в Крым. Это не обычные учебные мероприятия, а скорее попытка подготовить подразделения и технику к возможным военным действиям. Более того, многие подразделения перемещаются ночью, чтобы избежать пристального внимания, в отличие от предыдущего наращивания сил в марте и апреле.

Сценарий более масштабной войны вполне правдоподобен. Если он осуществится, выбор Путина в пользу разжигания тлеющего конфликта не будет импульсивным. Наследие украинского кризиса 2014 года по-прежнему способствует скорее эскалации, чем замораживанию в состоянии хрупкого мира.

Что изменилось за последний год?

Во-первых, российская стратегия в Украине не привела к приемлемому для Москвы политическому решению. После кампании 2018 года, которая предполагала некоторую открытость к диалогу, резкий отказ президента Украины Владимира Зеленского от поиска компромисса с Россией год назад устранил всякую надежду, что Москва сможет достичь своих целей путем дипломатического взаимодействия. Москва не видит выхода из-под западных санкций, а переговоры между Россией, Украиной, Германией и Францией, направленные на урегулирование конфликта на востоке Украины, ни к чему не приводят. Эти политические и дипломатические усилия буксуют, но Москва отлично знает, что предыдущие попытки применить силу принесли свои плоды.

В то же время Украина расширяет партнерские отношения с США, Великобританией и другими странами НАТО. Соединенные Штаты предоставляют военную помощь, а НАТО помогает обучать украинских военных. Эти связи – заноза в боку Москвы, и Россия постепенно перестает рассматривать членство Украины в НАТО как красную линию, перейдя к противодействию растущему структурному оборонному сотрудничеству Украины с западными противниками. С точки зрения Кремля, если украинская территория станет инструментом против России на службе США, а российские военные будут способны что-то предпринять, то применение силы становится более чем здравым вариантом.

Россия может получить рычаги влияния на Европу благодаря стремительному росту цен на газ.

Администрация Зеленского также выглядит слабой, все более отчаянно пытаясь найти поддержку внутри страны. Президент практически ничего не сделал для снижения уровня коррупции или отдаления Украины от давней традиции олигархического правления. Рейтинг его поддержки в октябре 2021 года, по данным Киевского международного института социологии, составлял 24,7 процента. Российские чиновники ясно дали понять, что не видят смысла в переговорах с Зеленским, и весь год активно делегитимизировали его администрацию. Если Москва отказалась даже от видимости дипломатического взаимодействия, это говорит о повышении вероятности применения силы.

Не менее важны ситуация внутри России и широкий геополитический контекст. Путинский режим кажется стабильным, а оппозиция пала жертвой репрессий. Москва восстановила свое финансовое положение после введения западных санкций в 2014 году и в настоящее время располагает валютными резервами в размере около 620 миллиардов долларов. В этом году Россия сможет получить существенные рычаги влияния на Европу из-за резкого роста цен на газ и дефицита энергоснабжения. Между тем Европа погрязла в рефлексиях после беспорядочного вывода войск из Афганистана и все еще пытается определить свою цель "стратегической автономии". Администрация Байдена сосредоточилась на Китае, подавая сигнал, что Россия занимает менее важное место в повестке дня, а Европа не является главным приоритетом политики. Таким образом, Украина представляет собой второстепенный интерес на второстепенном театре военных действий.

В течение последнего года российское руководство использовало жесткую риторику, привлекая внимание к своим "красным линиям" в Украине. Москва не верит, что Соединенные Штаты воспринимают ее всерьез. В октябре 2021 года Путин отметил, что хотя формально Украина может и не получить членство в НАТО, "военное освоение территории уже идет. И это действительно представляет угрозу для России".

Вряд ли это пустые слова. Российское руководство не видит перспектив дипломатического урегулирования и считает, что Украина движется к орбите США. Вероятно, по этой причине оно считает войну неизбежной. Применение силы будет трудным и затратным для российских лидеров, но они понимают, что траектория движения Украины неприемлема и что у них мало вариантов для сохранения своей прежней политики. Возможно, они пришли к выводу, что использование военных вариантов будет менее затратным сейчас, чем в будущем.

Тупиковая дипломатия

В результате военного наступления в Украине в 2014-15 годах Россия одержала своеобразную победу. Она заставила Киев заключить невыгодные для него соглашения о прекращении огня. С тех пор значительно усовершенствовались как украинские, так и российские вооруженные силы. Существенное количественное и качественное превосходство все еще на стороне России. Однако ее успех на поле боя не привел к дипломатическому успеху ни в 2014, ни в последующие годы. В результате войны появился так называемый Минский договор – по названию города, в котором проходили переговоры. Это соглашение оказалось проигрышным для всех сторон: Украина так и не восстановила свой территориальный суверенитет, США и их европейские союзники, которые избегали потенциальной эскалации конфликта с ядерной державой, не смогли заставить Россию вывести войска с помощью санкций. А влияние России на Украину – за исключением территорий, которые она аннексировала или захватила – с 2015 года неуклонно снижается.

В 2014 году Украина подписала соглашение об ассоциации с Европейским союзом, что позволило ей войти в сферу европейского регулирования. Это был тот самый результат, который Россия пыталась предотвратить. Киев продолжает настаивать на членстве в НАТО, и хотя у страны нет ближайших перспектив вступления в альянс, оборонное сотрудничество с членами НАТО только углубляется. Несмотря на то, что Зеленский баллотировался на платформе переговоров с Москвой и после вступления в должность предпринял попытку дипломатического взаимодействия, в 2020 году он изменил курс, закрыв пророссийские телеканалы и заняв жесткую позицию в отношении требований России. Администрация Зеленского поставила Украину на путь "евроатлантической интеграции". Эту фразу американские дипломаты постоянно используют для описания стратегической ориентации Украины – дороги, ведущей прочь от России.

После 2016 года боевые действия на востоке Украины утихли, но за тлеющим конфликтом скрывается нестабильное положение дел в Европе. Россия и США, чьи сферы влияния в Восточной Европе пересекаются, по определению должны были вступить в так называемое "стратегическое противостояние", используя терминологию Вашингтона. Но разрыв между риторикой и действиями США в Украине и других странах с 2014 года открывает пространство для спекуляций.

Сирийский конфликт показал отсутствие решимости США в отношении заявленной цели: "Асад должен уйти". Вашингтон не стал препятствовать российскому военному присутствию, позволив Москве расширить свое влияние на весь Ближний Восток. Неразбериха с выводом войск США из Афганистана и шумиха вокруг сделки по подводным лодкам AUKUS (Австралия – Великобритания – Соединенные Штаты) с Австралией, разозлившей Францию, выявили серьезные проблемы координации в трансатлантическом альянсе. Похоже, что Вашингтон устал воевать, а Россия сомневается в заявлениях американцев насчет политической поддержки Украины.

Если Путин сочтет поддержку американскими чиновниками территориальной целостности Украины неискренней – а пока мало что говорит об обратном, – он не удержится от силового изменения регионального баланса. Было бы глупо пытаться завоевать всю Украину, огромную страну с населением более 40 миллионов человек, но вполне реально попытаться разделить страну на две части или навязать новое соглашение с целью обернуть вспять движение Украины к "евроатлантической интеграции" и сотрудничеству в сфере безопасности с США.

Москва уже давно стремится пересмотреть баланс, сложившийся после холодной войны. Российские лидеры могут полагать, что война такого масштаба не только не приведет к дальнейшим усилиям по сдерживанию, но и со временем заставит задуматься о роли России в европейской безопасности. Целью России уже давно является восстановление регионального порядка, при котором Россия и Запад имеют равное право голоса при решении вопросов безопасности в Европе. Сомнительно, что Путин верит в возможность достижения такого урегулирования путем убеждения или обычной дипломатии. Бряцание российским оружием напугает ведущие европейские государства, некоторые из которых недовольны своим второстепенным местом в стратегии США и хотят сами занять позицию между Китаем и Соединенными Штатами, и вынудит их согласиться на новое соглашение с Москвой. Это не означает, что такой исход вероятен, но российские лидеры вполне могут рассматривать такую возможность.

Поиск стабильности в конфликте

Соединенные Штаты должны сделать два вывода из наращивания российской военной мощи вокруг Украины.

Первый заключается в том, что на этот раз все вряд ли обойдется демонстрацией силы, несмотря на неоднозначные заявления Москвы.

"Наши недавние предупреждения были замечены и возымели действие", – заявил Путин 18 ноября. За день до этого Министерство иностранных дел России опубликовало частные письма Франции и Германии по вопросам дипломатии в отношении Украины, что является оскорблением для партнеров России по Минску. Ответом Вашингтона будет подготовка к возможной войне 2022 году, упреждающая координация действий с европейскими союзниками и разъяснение Москве последствий таких действий. Начав действовать сейчас, Соединенные Штаты могут совместно со своими европейскими партнерами повысить экономические и политические издержки военных действий для России, что, возможно, снизит вероятность войны.

Неспособность выработать скоординированный ответ на российскую агрессию уже дорого обошлась Украине. В 2014 году Европа приняла санкции только после того, как поддерживаемые Россией сепаратисты сбили гражданский пассажирский самолет в июле – спустя долгое время после российской аннексии Крыма и вторжения в Донбасс. На этот раз Соединенные Штаты должны избежать этого губительного прецедента разрозненной и реактивной политики. Хотя Вашингтон, возможно, не захочет раскрывать все свои карты, он должен публично описать основные контуры своей поддержки суверенитета Украины в тандеме с европейскими союзниками задолго до начала крупного военного конфликта. Необходимо убедительно сформулировать решимость Запада и его "красные линии" в ближайшие несколько недель. Это минимум, которого требуют гуманитарные и стратегические масштабы крупного российского вторжения.

Хотя 18 ноября заместитель государственного секретаря по политическим вопросам Виктория Нуланд охарактеризовала приверженность США суверенитету и территориальной целостности Украины как "железную" (это термин, используемый в отношении союзников по договору), Соединенные Штаты не дают Украине никаких официальных гарантий в сфере безопасности.

Такие заявления до жути напоминают политическую поддержку Грузии в преддверии российско-грузинской войны 2008 года.

Россию не только не отпугнут неубедительные дипломатические термины – она попытается нанести ущерб репутации Соединенных Штатов, когда Вашингтон выглядит настолько перегруженным. Соединенные Штаты должны действовать, но им следует позаботиться о том, чтобы не вводить украинское руководство в заблуждение обещаниями поддержки, которая не будет оказана. Если Белый дом не видит для себя военной роли в Украине, как это было в 2014 году, он должен откровенно сообщить об этом Киеву в частном порядке, чтобы лидеры Украины могли действовать с полным осознанием геополитической реальности.

Во-вторых, независимо от того, начнется ли война в Украине в ближайшие месяцы или нет, Соединенные Штаты и их европейские союзники должны быть более честными в отношении нынешнего дипломатического тупика, в котором они оказались. Россия не отступит от своих геополитических целей, а Украина вряд ли сдастся. Продолжение борьбы за влияние в Украине неизбежно, и ситуация продолжит ухудшаться, прежде чем улучшится. Однако это не исключает поиска дипломатического решения, которое снизит риск выхода соперничества из-под контроля.

Украина находится в центре этого решения, и любые разговоры должны отражать украинскую позицию. Но, как ни парадоксально, в дипломатическом процессе заметно отсутствие не Украины, а Вашингтона. Продолжающийся конфликт является самым важным источником нестабильности в отношениях между Россией и Соединенными Штатами. Вашингтону необходимо решить эту проблему. Поиск стратегической стабильности с трудом уживается с конфликтом. Но в условиях обострения соперничества между двумя крупнейшими ядерными державами мира это не роскошь и не фантазия. Это необходимость.

Об авторах

Майкл Киммедж – профессор истории Католического университета Америки, аналитик Немецкого фонда Маршалла. С 2014 по 2016 годы работал в штабе планирования политики Госдепартамента США, где занимался делами России/Украины.

Майкл Кофман – директор программы по изучению России в Центре анализа военно-морской стратегии, старший сотрудник Центра новой американской безопасности.