Капкан Идлиба. К каким последствиям приведет военное противостояние России и Турции

Фото: Getty Images
Фото: Getty Images

Турецкие СМИ на пике конфликта писали, что Путин «в конечном счете поймет следующий реальный факт относительно Идлиба… Сирия для Турции — как Украина для России» 

Related video

Встреча президентов Турции и России Реджепа Эрдогана и Владимира Путина, которая прошла 5 марта в Москве, призвана смягчить ситуацию, давно смахивающую на котел с варевом войны, под который свихнувшиеся энтузиасты продолжают подбрасывать толстые поленья, охваченные огнем. Идлиб, по которому, казалось бы, договорились еще в сентябре 2018-го, время от времени становился яблоком раздора. В январе в этой провинции погибли четверо россиян. В начале февраля — 14 турецких военнослужащих. Этих жертв Анкаре хватило, чтобы выступить с ультиматумом: либо силы поддерживаемого Москвой Башара Асада до конца февраля отходят за линию турецких блокпостов, либо Турция начинает военную операцию. Напряжение так и не спало. А после того как в ночь на 28 февраля жертвами стали более 30 турецких военных, взметнулось вверх.

Турецкая сторона выступила с обвинениями: атаки произведены "несмотря на обмен данными с Россией". Эрдоган в своем первом публичном выступлении после инцидента заявил: "Я открыто спросил у Путина: "Что вы делаете в Идлибе? Если хотите создать военную базу, то создавайте, но уйдите с пути Турции". 1 марта Анкара начала против сирийских войск операцию "Военный щит". А уже день спустя министр обороны страны Хулуси Акар отчитался об уничтожении вражеского беспилотника, восьми вертолетов, 103 танков, 72 артиллерийских установок, трех систем ПВО, а также "нейтрализации" 2212 военнослужащих сирийского режима. И это, разумеется, не конец.

Хромая love story

В "Ютубе" недавно выложили сатирический ролик, в котором "сконструированный" Эрдоган раздает оплеухи лидерам всех подряд стран — Путину, Макрону, саудовскому принцу Мухаммеду бин Салману, — и едва не добирается до самого Трампа. Выглядит это смешно еще и потому, что в чем-то соответствует действительности: президент Турции — мастер ссоры, если видит, что из нее можно извлечь пользу. Делает он это, перемежая политику кнута и пряника. От "дорогого друга", кому бы это обращение ни было адресовано, он легко переходит к обвинениям. А затем нередко снова возвращается к примирительному тону. Отношения Анкары и Москвы последние годы развиваются именно в таком ключе. Причем смена гнева на милость и обратно происходит с ускоряющейся частотой. Не далее как 19 января президенты двух стран объявляли о начале "Года взаимной истории". "Год" оказался коротким, а "взаимная история" если к чему-то и свелась, то к истории двусторонних войн. Когда две державы после 28 февраля оказались на грани прямого столкновения, Месут Хакки, советник президента Турции по внешнеполитическим вопросам, пообещал, что Россия, где проживает 25 млн мусульман, будет "расчленена изнутри". А заодно припомнил: "Мы боролись с Россией 16 раз в прошлом, и мы сделаем это снова, наша месть будет… ужасной".

Давняя история может питать патриотические чувства. Недавняя — расставляет нынешние векторы отношений. Тлеющий и время от времени обостряющийся конфликт между Анкарой и Москвой длится с 2015 года. Именно тогда они стали главными оппонентами в гибридной войне в Сирии. Путин поддерживал Башара Асада, Эрдоган — сирийскую оппозицию, рядом с которой сражались и исламисты. В ноябре 2015-го турецкие ВВС сбили российский самолет. В Кремле это назвали "ударом в спину, нанесенным пособниками террористов". Последовало товарное эмбарго и запрет на поездки в Турцию для российских туристов. Холодная война длилась не слишком долго, поскольку не несла выгоду ни одной из сторон, и четыре года спустя руководители двух стран даже ввели в свой обиход пресловутое "дорогой друг". Но за фасадом этой "парадной" дипломатии по-прежнему скрывалась война. Осенью 2019-го именно Россия остановила наступление Турции на сирийский Курдистан.

Своеволие Эрдогана по самому разному спектру внешнепо­литических шагов привело к тому, что никто из союзников не отказывает ему в поддержке, однако дальше слов дело не идет

Были, конечно, и попытки втиснуть сирийскую проблему в мундир официальных договоренностей. Так, в 2017 году возник "астанинский формат", в рамках которого Москва, Анкара и Тегеран пытаются координировать усилия по сирийскому урегулированию. То, что Идлибу присвоили статус "зоны деэскалации", заслуга этой переговорной площадки. Беда, однако, в том, что реалии разошлись с намерением. Не помогло делу и подписание Россией и Турцией в сентябре 2018-го Меморандума о стабилизации обстановки в зоне деэскалации Идлиб, состоящего из десяти пунктов. Он предусматривал создание демилитаризованной зоны с отводом за ее пределы всех радикальных группировок и тяжелого вооружения, а также с обеспечением свободного движения по трассам М4 и М5 (Алеппо — Латакия и Алеппо — Дамаск). Турецкие наблюдательные посты в зоне предполагалось сохранить. Россия брала на себя обязательство сделать все возможное, чтобы избежать военных операций и наступления на Идлиб.

Представитель США при ООН Никки Хейли тогда же назвала астанинский процесс провалом. А позже выяснилось, что подавляющее большинство пунктов принятых документов так и не были реализованы. Москва винит во всем Анкару: она не "размежевала" террористов и вооруженную оппозицию. Анкара — Москву: не сдержала Асада. В начале нынешнего года стало ясно, до какой именно степени "не сдержала". К февралю сирийские правительственные силы подошли к важному узлу дорог — городу Саракиб, к северу от которого расположен приграничный с Турцией район, где Анкара при финансовой поддержке Германии строит для размещения сирийских беженцев новые поселки. Эрдоган потребовал от Москвы и Дамаска прекратить наступление. Но в итоге получил удар, унесший жизни более 30 турецких военнослужащих. "Дружба" закончилась. В очередной раз.

Турецкий гамбит

В Турции отношение к действиям России в Сирии с некоторых пор рассматривают сквозь призму украинских событий. Турецкое издание Sabah на пике конфликта написало, что Путин "в конечном счете поймет следующий реальный факт относительно Идлиба… Сирия для Турции — как Украина для России… Путин в украинском кризисе всегда и всюду отстаивал военное вмешательство для защиты этнических русских. "Это гражданские лица, которые защищают свою родину", — ревел Путин в ответ на утверждения Киева о том, что поддерживаемые Россией оппозиционеры, подвергающиеся бомбежкам в Донецке, являются террористами. Но когда дело доходит до сирийских оппозиционеров, перед нами возникает Путин, который мыслит как янки и ко всем относится как к террористам".

Важно
Гибридная русско-турецкая война. Все, что известно о противостоянии в Сирии
Гибридная русско-турецкая война. Все, что известно о противостоянии в Сирии

Однако несмотря на красноречивые аналогии и обвинения в адрес хозяина Кремля, в турецких СМИ хватает критики, направленной и против собственного лидера. Хитро играющий на противоречиях мировых держав Эрдоган, по мнению аналитика турецкой газеты Evrensel Юсуфа Караташа, сделал нерасчетливый шаг, когда за $2,5 млрд приобрел у Москвы комплексы С-400. Даже если бы их уже ввели в строй, Анкара все равно не смогла бы использовать их в Идлибе. Электронные коды систем остались у "продавца". Развертывание и обслуживание батарей С-400 остается за русскими. И работать они будут по радарам, установленным Россией. "Таким образом, — пишет автор, — эти системы противовоздушной обороны невозможно будет использовать против тех регионов/стран, которые российские радиолокационные системы не распознают в качестве угрозы.

В последнюю неделю появилась информация о том, что Эрдоган обсуждал с Трампом возможность поставки Турции американских зенитных ракетных комплексов Patriot. Возникает почти зеркальная ситуация. Путин, считает Караташ, продал С-400, для того чтобы столкнуть Анкару с Вашингтоном и союзниками по Североатлантическому альянсу. Трамп продаст (если продаст) Patriot, чтобы еще больше стравить Турцию с Сирией и Россией в Идлибе.

Оно нам НАТО?

В минувшую пятницу шестой раз в истории Альянса (и пятый раз по желанию Турции) прошло экстренное заседание его Совета, инициированное в соответствии со статьей 5 Договора НАТО. Статья предусматривает проведение совместных консультаций, "когда, по мнению одной из них, ее территориальная целостность, политическая независимость или безопасность одной из сторон находятся под угрозой". Когда представитель Турции призвал союзников в полном объеме реализовать комплекс мер для поддержки его страны, среди которых проведение разведывательных полетов в воздушном пространстве Турции на границе с Сирией и Ираком и усиление присутствия НАТО в восточной части Средиземного моря, генеральный секретарь Альянса Йенс Столтенберг высказался в том смысле, что само экстренное заседание — выражение солидарности с Анкарой. Это можно было расценить как вежливый отказ.

фото, Идлиб, Сирия, воздушные налёты Fullscreen

Бей по гражданским. В докладе ООН Россию обвиняют в военных преступлениях в Сирии, совершенных в прошлом году. 3 марта еще 12 мирных жителей Идлиба погибли от ее воздушных налетов (фото: Getty Images)

Страны блока, во-первых, не горят желанием втягиваться в силовое противостояние с Москвой. Тем более что на предыдущих заседаниях было много критики в адрес турецкой военной интервенции в Сирии. А во-вторых, у союзников еще не прошла дипломатическая изжога от покупки Турцией С-400, не совместимых с системами ПВО Альянса. В НАТО хотят, чтобы президент Эрдоган понял, "кто его надежный партнер, а кто нет", как выразилась представитель США при НАТО Кэй Бэйли Хатчисон. Узнав об эскалации в Сирии, она, кроме того, призвала Турцию отказаться от российских ЗРК.

Иными словами, в Брюсселе продемонстрировали простую логику: если какой-либо из членов его Блока начинает действовать на свой страх и риск, это может сказаться на том, как именно ему станут помогать в трудную минуту.

Многое, с точки зрения возможной помощи Эрдогану, зависит от позиции Вашингтона. Но и там не царит абсолютное согласие. Еще до радикального обострения конфликта в Сирии американское издание The National Interest высказало мысль, что Турция может втянуть США в "сценарий третьей мировой войны с Россией". При этом отмечалось, что Пентагон отказывается играть на повышение ставок. Наоборот, там призывают к деэскалации. "Мы видим, что русские и турки вплотную подо­шли к расширению и усилению конфликта в регионе. Надеемся, что они найдут возможность избежать этого", — заявлял в середине февраля Джонатан Хоффман, пресс-секретарь министерства обороны. Однако Госдеп придерживался иной позиции и выказывал полную поддержку "обоснованным действиям Турции по самообороне". Есть еще третья, и главная, сторона — Белый дом. Но и там на протяжении нескольких месяцев единство и внятная позиция отсутствовали. Экс-советник президента США Джон Болтон в ноябре 2019-го предположил, что решения Дональда Трампа в отношении Турции были основаны на личных или финансовых интересах. Учитывая широкую двухпартийную поддержку в Конгрессе санкций против Анкары после приобретения Эрдоганом российских С-400, сопротивление Трампа относительно санкций было необоснованным, заявил Болтон.

Важно
Дамасские ставки. Турция, Иран и РФ в большой сирийской игре
Дамасские ставки. Турция, Иран и РФ в большой сирийской игре

Для этого вашингтонского "ястреба" строптивость Турции как союзника, с которым нужно всегда быть начеку, стала очевидной в январе прошлого года. Тогда, еще находясь в должности, Болтон призывал Эрдогана не причинять вреда курдским бойцам в Сирии после ухода США (в то время эта тема стояла на повестке дня). На турецкого президента это не произвело никакого впечатления. Его ответ был таким: "Причастные к коридору террора в Сирии должны получить урок. Нет никакой разницы между Рабочей партией Курдистана, Отрядами народной самообороны, партией "Демократический союз" и "Исламским государством".

Своеволие Эрдогана по самому разному спектру внешнеполитических шагов поставило его в неприятное положение. Ему вроде как никто из союзников не отказывает в поддержке, однако дальше слов дело не идет. Возможно, именно это подтолкнуло турецкого президента к еще одному своевольному действию, смахивающему на шантаж западных партнеров.

Открыть шлюзы

Турция перестала блокировать границу в Европу для сирийских беженцев, которых в Идлибе примерно 3,5 млн человек. Пять лет назад Старому Свету хватило миллиона мигрантов, чтобы погрузиться в серьезный кризис, который, помимо прочего, спровоцировал всплеск ксенофобии и популярности партий ультраправого и националистического толка. Сегодня, особенно на фоне набирающего обороты коронавируса, все может обернуться еще более серьезными последствиями.

Греция, которой вместе с Болгарией пришлось первой ощутить на себе это нашествие, заявила, что ситуация с мигрантами на турецкой границе угрожает национальной безопасности страны. Видео, на которых греческие пограничники пытаются повернуть вспять этот поток, заставляет посочувствовать обеим сторонам. Но самим беженцам возвращаться некуда. Война — аргумент, заставляющий при малейшей возможности проявлять активность ради спасения жизни. И уже ясно, что Европе, которая нередко высказывала "глубокую озабоченность" по поводу событий в Сирии, но относилась к ним как к чему-то далекому, придется либо менять свою точку зрения на конфликт, либо уходить в коллективную "глухую оборону". Судя по заявлениям Эммануэля Макрона, пока что предпочтение отдается последнему. Президент Франции выразил "полную солидарность" с Грецией и Болгарией, добавив, что следует "действовать сообща, чтобы избежать гуманитарного и миграционного кризиса".

Позиция канцлера Германии, правда, иная. Ангела Меркель понимает, что "перед Турцией стоит очень большой вызов по Идлибу", но для нее "неприемлемо, что он, президент Эрдоган, и его правительство не высказывают этого недовольства в диалоге с нами как Европейским союзом, а на спине беженцев. Для меня это не путь вперед". По ее мнению, Евросоюз и Турция должны возобновить диалог относительно уже имеющегося соглашения о беженцах, в нарушении которого Эрдоган обвинил ЕС. Сделано это было в жанре блицкрига: буквально накануне открытия границы Анкара обещала придерживаться договоренностей 2016 года и не пропускать мигрантов, направляющихся из Сирии в Европу, в обмен на то, что турецкой стороне окажут финансовую поддержку.

Киев — Анкара

Достаточно прохладные отношения между Турцией и западными странами вынуждают Эрдогана, который сам и создал эту "сенсацию", во-первых, идти на компромисс с Кремлем, оставляя жесткую риторику для внутреннего пользования. А во-вторых, искать новых, пусть и не самых сильных, союзников и способ сыграть против Путина за пределами Идлиба. В этом смысле визит Эрдогана в Украину в начале февраля — как раз попытка такого рода политической игры.

Хосни Махали в ливанской газете Al Akhbar со ссылкой на политологов отмечает, что сами сроки визита "напрямую связаны с ухудшением отношений турецкого лидера с президентом России Владимиром Путиным, который отказался прекратить совместные сирийско-российские военные операции в провинции Идлиб". И даже его заявление на берегах Днепра о том, что "Турция не признавала и не признает присоединение Крыма к России, состоявшееся 18 марта 2014 года", — это четкий сигнал в Москву. Рычаг давления на Путина. Возможно, не самый мощный. Но Анкара во внешней политике, похоже, готова прибегать к любым средствам, если те могут привести хоть к какому-то воздействию на противника. В январе, например, для тех же целей она призвала включить в состав НАТО Грузию, имеющую территориальные разногласия с Россией.

Важно
Украина – не Сирия. Почему формула Эрдогана проще формулы Штайнмайера
Украина – не Сирия. Почему формула Эрдогана проще формулы Штайнмайера

После того как Путин перестал быть "дорогим другом" для Эрдогана, последний отдал эту "вакансию" президенту Украины Владимиру Зеленскому. Так он назвал его во время Украинско-турецкого бизнес-форума в Киеве, подчеркнув, что "Турция и Украина рассматривают друг друга не как конкуренты, а как партнеры". И это стратегическое партнерство ставит соответствующие цели и в политике, и в экономике. До 2023 года, по словам турецкого президента, необходимо увеличить товарооборот между странами с $4 млрд до $10 млрд. Более близкая цель — активизация военно-финансового сотрудничества. По соглашению о нем, подписанному двумя главами государств, Вооруженные силы Украины получат от Анкары около $36 млн, которые потратят на приобретение турецких товаров военного и двойного назначения. Сумма не фантастическая, скорее символическая. И символизм этот тоже адресуется в основном Москве.

Таким образом, само обострение ситуации в Идлибе дает Киеву некоторые шансы для развития разнопланового диалога с Анкарой. Однако насколько он будет плодотворным, прогнозировать невозможно. В силу непредсказуемости самого Реджепа Эрдогана.