Неласковый Миша. Кто и почему бойкотировал Олимпиаду-80

Об Олимпиаде-80 написаны десятки книг, сняты документальные и даже мультипликационные ленты. Добродушный олимпийский Мишка стал брендом, символизирующим силу советского спорта и страны. В те дни участниками Игр, кроме спортсменов и тренеров, стали 3,5 тыс. почетных гостей, около 200 тыс. зарубежных туристов из 72 стран. На стадионах побывало около 5 млн зрителей. Телевизионные трансляции собирали у экранов более миллиарда зрителей.

Факт. Чтобы не мешать атлетам, туристам и почетным гостям, из городов, где проходили соревнования, были выселены (языком совершенно секретных на тот момент документов ЦК КПСС и КГБ СССР — "превентивно изолированы") десятки тысяч людей. Душевнобольные, а только в Москве тогда состояли на учете 280 тыс. психически больных, были, как тогда говорили, "выселены за сотый километр" во время совместных акций МВД и органов здравоохранения. За диссидентов и прочих неблагонадежных отвечали чекисты. Так называемые "олимпийские посадки" в Украине и России — отдельная страница беспредела тогдашних властей.

Демонстрируя олимпийское спокойствие, коммунистические власти СССР на самом деле были в панике из-за того, что почти 40% членов МОК в той или иной форме поддержали инициативу Картера. С целью нейтрализации "враждебных олимпийскому движению действий администрации США" было решено провести непубличные консультации с правительственными и деловыми кругами, международными организациями ФРГ, Франции, Великобритании, Италии, Испании, Японии, Индии, Бразилии, Аргентины, Нигерии, Танзании и ряда других стран. Их просили, им сулили выгоды и даже были готовы "помочь" льготной — в полцены и вообще бесплатной — транспортировкой спортсменов в Москву и обратно, а также неоплачиваемым пребыванием в Олимпийской деревне.

В телеграмме МИД СССР (подготовленной по "совершенно секретному" поручению секретариата ЦК КПСС) от 5 февраля 1980 года советским послам было четко сказано: "Исходите из ясной и твердой позиции — Олимпиада-80 состоится в Москве в установленные сроки независимо от попыток их подрыва и возможного неприезда делегации США и некоторых других стран".
До самого последнего момента, менее чем за месяц до Игр, советские дипломаты в государствах, которые заявили о неучастии в Олимпиаде, получали рекомендации, как проводить переговоры с НОК или же с властями стран и как всяческими аргументами помогать изменить первоначальное решение. Интересно, что в телеграмме в Буэнос-Айрес говорилось, мол, Москва удивлена, что "вопрос экономических отношений увязывается с отрицательным решением по участию в Олимпийских играх". А посол в Токио был вынужден донести до правительства жесткое заявление Кремля, что решение о неучастии может иметь неблагоприятные последствия для развития двусторонних спортивных связей. В данном случае — ни слова об экономике, ведь Москва тогда была зависима от Токио, а не наоборот.

Любопытно, что, нарушая действующие правила, Совет Министров СССР разрешил делегациям стран — участниц платить не долларами, фунтами, марками или франками, а их национальными, неконвертируемыми валютами — вонами КНДР, индийскими рупиями, португальскими эскудо и даже родезийскими долларами, которые с собой привезли представители Зимбабве.

Чтобы минимизировать негативный эффект бойкота, советское правительство стало ангажировать не только спортивных деятелей, но вообще всех, кто мог создать правильную "массовку". К примеру, пригласили за счет бюджета гендиректора ЮНЕСКО гражданина Сенегала М"Боу. Его и сопровождающую делегацию, не имеющую никакого отношения к олимпийскому движению, принимали в лучших гостиницах, кормили, ублажали, подарков не жалели. Причем, как указано во внутренней переписке ЦК КПСС, на все это шли, "принимая во внимание повышенную чувствительность М"Боу к вопросам протокольного характера". Иначе говоря, чтобы высокий гость не истерил и не говорил лишнего, дайте ему все, что он хочет.

ЦК КПСС принял не подлежащее печати постановление о приглашении "известных представителей зарубежных средств массовой информации", а также о льготных поездках для журналистских групп со всего мира. Впрочем, американцам, британцам и другим зачинщикам бойкота попасть на Олимпиаду было непросто. Им урезали журналистские квоты, допустив в СССР только представителей спортивных изданий.

Комитету по делам религии, действовавшему в тесной связке с КГБ, было поручено "провести необходимую работу, направленную на организацию поддержки Олимпиады-80 зарубежными религиозными кругами как мероприятия, способствующего сближению народов, упрочению мира". Между прочим, нынешний предстоятель Московской патриархии патриарх Кирилл в 1980 году работал как раз по этой линии — заместителем председателя Отдела внешних церковных сношений РПЦ.

Ну и в конце о спортивных итогах. Политическое руководство страны оценило их как позитивные. Мол, наступил "новый этап, характеризующийся дальнейшим закреплением лидирующих позиций спортсменов социалистических стран". В десятке сильнейших — восемь социалистических государств. Надо сказать, что тенденция "имела место быть". Если посмотреть на медальные результаты предыдущей, монреальской летней Олимпиады, то уже тогда атлеты ГДР "побили" в общем зачете бывших и будущих соотечественников из сборной ФРГ.

После Игр посыпались награды. Ордена и медали получили 2650 безвестных сотрудников МВД, КГБ и даже Министерства обороны. Плюс 5000 партийцев, высокопоставленных комсомольских деятелей, чиновников и… журналистов. В столице Украинской ССР, "принимающем городе", было награждено 85 человек.

А глава МОК, при котором в 1974-м Москва получила право на Игры, ирландский лорд Майкл Моррис Килланин получил орден Дружбы народов. Его сменщик — каталонец Хуан Антонио Самаранч до избрания на этот пост был послом Испании в Советском Союзе и на своей должности запомнился как один из наиболее активных лоббистов кремлевских подходов к большой политике и большому спорту. Довелось видеть публикации о том, что он был завербован КГБ. Это многое может объяснить, но пока не доказано.