Не только хай-тек. Готова ли Америка к войне с Китаем?

Любители военно-морских технологий, включая вашего покорного слугу — автора этой статьи, имеют обыкновение влюбляться в новейшее вооружение и платформы, такие как авианосцы, стелс-истребители и эсминцы, увешанные датчиками и ракетами.

Рассуждения выглядят примерно так: передовые корабли и самолеты сражаются за господство на море и в небе. Без них ВМС и Корпус морской пехоты США никогда не смогут завоевать превосходство. А без превосходства не достичь оперативного и стратегического преимущества. Вместо того, чтобы повышать боеготовность, море становится оплотом против стратегии США и союзников. Морская стратегия терпит крах.

Фокус перевел текст Джеймса Холмса, посвященный гипотетической войне США и КНР.

Из этой логики следует, что при обсуждении бюджета и проектировании флота первоклассное оборудование должно занимать почетное место. Заказы на менее мощное вооружение уходят на второй план перед крупными кораблями. Вооруженным силам приходится отказываться от приобретения обычных дизельных ударных подводных лодок, чтобы не отвлечь ограниченные судостроительные ресурсы от атомных ударных субмарин.

Но тут есть нечто большее, чем объективная расстановка приоритетов. Величественность и притягательность крупных платформ не ограничивается их сугубо военной ценностью. Они вызывают симпатию, а симпатия венчает любые дискуссии о структуре и стратегии армий. Черт возьми, моряки живут на борту своих кораблей. Корабли становятся домом, а дом – это там, где сердце. Как утверждает стратег Эдвард Люттвак, авианосцы, эсминцы и атомные подводные лодки излучают "сексуальную привлекательность". Отсюда толпы посетителей, которые съезжаются в Нью-Йорк, Сан-Франциско и другие морские порты во время Недели флота. Но морякам стоило бы отделять страсть, которую они испытывают к своим кораблям, от холодного расчета, – только так можно создать флот, пригодный для реализации стратегии.

Главный способ сделать это – провести различие между "платформами" и "военным потенциалом", соблюдая элементарную языковую гигиену, столь любимую мыслителями от Конфуция до Джорджа Оруэлла. Называя вещи своими именами, мы проясняем формулировки, используемые в дискуссиях о проектировании флота, что, в свою очередь, открывает возможность для беспристрастного анализа. Я редко обращаюсь к официальным документам, но в данном случае определение военного потенциала, данное в Словаре военных и сопутствующих терминов Министерства обороны, проясняет ситуацию. Словарь утверждает, что военный потенциал – это не "вундервафля". Это "способность выполнить задачу или осуществить последовательность действий в определенных условиях и на определенном уровне". Другими словами, это способность выполнять работу, а не инструмент, используемый для ее выполнения.

При таком подходе выбор конкретного инструмента отходит на второй план. На самом деле мудрый мастер выбирает самый дешевый, простой и наименее привлекательный инструмент, подходящий для выполнения его задачи. Это позволяет сэкономить деньги и при этом выполнить работу. Любовь к изыскам – или, как выражается амфибийный обозреватель CDR Salamander, слабость моряков к кораблям, самолетам и оружию от "Тиффани" – растрачивает ресурсы и влечет за собой большие альтернативные издержки. Наращивание избыточной мощности на платформе стоит денег, рабочей силы и других ресурсов, которые могли бы пойти на другие жизненно важные цели, или на покупку большего количества типичных моделей и прирост численности флота. В конце концов, количество само по себе обладает качеством.

Таким образом, описывая новые модели кораблей как военный потенциал, мы стираем различие между оборудованием и целями, для которых оно существует. Например, справедливо сказать, что "способность оказать гуманитарную помощь и помощь при стихийных бедствиях" стоит на втором месте после возможностей, направленных на победу над противником. Это важная способность. Но в конкуренции за ограниченные ресурсы она должна уступить возможностям, которые помогают ВМС и Корпусу морской пехоты США завоевать превосходство в море и впоследствии проецировать силу на сушу. Это главные функции ВМС, и они должны иметь приоритет над желательными, но менее насущными способностями. Платформы, специально разработанные для гуманитарной помощи и борьбы с последствиями стихийных бедствий, должны стоять в порядке старшинства после основных кораблей или кораблей, осуществляющих морское патрулирование.

Непритязательные типы кораблей и привычные платформы, выполняющие обыденные задачи, должны стоять на первом месте по значимости. Некоторые из таких судов действуют как вспомогательные средства, помогая "гламурным" платформам реализовать свой потенциал. Другие сами по себе способствуют достижению стратегических целей.

К первой категории относится потенциал, обеспечивающий "способность поддерживать операции флота на удаленных театрах боевых действий в течение X недель или месяцев перед лицом противодействия со стороны равного противника". Пополнение запасов в море – ключевая компетенция ВМС США, по крайней мере, со времен Второй мировой войны. Выдающиеся исторические деятели подтверждают, что оно сыграло решающую роль в успехе американцев на Тихом океане. Без этого потенциала – то есть без пуль, консервированных бобов и мазута, доставляемых непритязательными судами снабжения, – флот быстро ослабевает в боевых условиях. Как только у него закончится топливо, продовольствие или боеприпасы, боевой флот практически бесполезен.

Флот без логистики – это не более чем коллекция яхт или торговых судов, слоняющихся вдоль вражеских берегов без видимой причины.

Флот боевого снабжения – суда-буксировщики, корабли с боеприпасами и холодильными установками, – играет важную роль в стратегии, несмотря на свою непритязательность. Суда боевого снабжения помогают флоту трансформировать потенциал в боевую мощь. Они позволяют "гламурным" платформам оставаться на стратегических рубежах и выполнять свои задачи в течение X недель или месяцев. Таким образом, рабочие суда не могут быть второстепенными при проектировании флота. Не менее важна и способность проводить ремонт и техническое обслуживание на передовой – не говоря уже о капитальном ремонте на верфях дома. Когда-то ВМС содержали флот плавучих баз эсминцев и подводных лодок именно для этой цели. Затем некоторые плавучие базы эсминцев были списаны и сданы на металлолом. Другие корабли стоят на якоре, ожидая той же участи. А флот плавучих баз подводных лодок сократился до двух сорокалетних судов.

Военно-морское командование и его политическое руководство должны проанализировать способность флота поддерживать операции в далеких водах. В противном случае другие великие державы могут понять, что для достижения своих целей им достаточно на короткое время задержать американское морское наступление. Так что в реальности сдерживание опирается на сухие доки, мастерские и громоздкие суда снабжения. Если сдерживание – это совокупность возможностей, решимости их использовать и сил, развернутых в ключевых местах на морской карте, то оно потерпит неудачу, если соперничающие державы начнут сомневаться в способности американских ВМС и морской пехоты поддерживать серьезный боевой потенциал на местах боевых действий достаточно долго, чтобы одержать превосходство.

Сценарий противников будет выглядеть примерно так: пережить первоначальный шок, потянуть время, а затем наблюдать, как американские силы уходят из-за отсутствия снабжения и поддержки.

В этот момент поле боя однозначно переходит противнику. У потенциальных противников не должно возникнуть даже мысли, что американским силам не хватит стойкости и выносливости. Что касается потенциала, который сам по себе помогает достигать стратегических целей, подумайте о возможности "закрывать узкие моря и небо для вражеских судов и самолетов". Такой потенциал станет ключевым, если Соединенные Штаты и их союзники примут стратегию обороны архипелагов на Дальнем Востоке. Оборона архипелагов закроет китайским подразделениям доступ в западную часть Тихого и Индийского океанов, который все нужнее Пекину. Это помешает китайцам хозяйничать в регионе и закроет Народно-освободительную армию в ближних водах в случае вооруженного конфликта.

Конечно, высококлассные боевые корабли и самолеты могли бы взять на себя основную нагрузку по несению караульной службы вдоль первой островной цепи, но такие статичные функции растрачивают боевой потенциал платформ от "Тиффани". Боевые самолеты, вооруженные ракетами сухопутные войска, минные поля, стаи малых ракетных кораблей, курсирующих вверх и вниз по островной цепи, и пресловутые дизельные подводные лодки – вот подходящие, пусть и довольно скромные, инструменты для реализации такой стратегии. Они дешевы, практичны и подходят для обороны периметра. Боевой флот должен служить опорой для защитников островной цепи, но в основном сосредоточиться на мобильных наступательных операциях вдоль и поперек азиатского побережья. Именно в этом, а не в дозоре на аванпосту, заключается сравнительное преимущество флота.

Если отделить потенциал от стратегии, правильно определить его и поставить во главу угла при проектировании и эксплуатации флота, то перед американскими и союзными командирами откроются новые горизонты.

Прежде чем вступать в схватку с Китаем или другим равным противником, стоит задать себе тот же вопрос: не превратили ли себя ВМС в хрупкий сосуд своим увлечением высококлассными платформами и возможностями, пренебрегая стратегически важным, но непритязательным потенциалом?

Если это так, то оборона союзников стала "хрупкой" в понимании Нассима Талеба. Устранение недостатков в материально-техническом снабжениии, расширение стратегического взгляда руководства на весьма обыденные возможности и оборудование, а также самоанализ помогут ВМС стать более устойчивыми. Талеб предпочитает "антихрупкие" системы, которые не только выдерживают удары молота, но и извлекают из них пользу. Такие системы держат удар, остаются функциональными и становятся сильнее, чем прежде. Мы должны стремиться к антихрупкости, но устойчивость – это хороший первый шаг.

Об авторе

Джеймс Холмс – заведующий кафедрой морской стратегии имени Дж. К. Уайли в Военно-морском колледже и соавтор книги Red Star over the Pacific. Редакция может не разделять мнение автора.