Война России с Западом: новый фронт в Средиземноморье
От миграции до энергетической и продовольственной безопасности – Средиземноморье превратилось в незаметный фронт в войне России с Западом. Как следует из названия, Средиземное море – это море, расположенное посреди земель. Хорошо это или плохо, но оно соединяет Европу, Африку и Ближний Восток, позволяя перевозить топливо, зерно и беженцев с одного берега на другой. Таким образом, оно может служить источником стабильности для Европы или возможностью для игроков вроде России, которые пытаются бросить вызов этой стабильности.
Россия – не единственная держава, которая стремится пересмотреть разрушающийся порядок безопасности в Средиземноморье: Китай и Иран также пытаются закрепиться в регионе, который становится все более спорным и остается центральным в геополитике восточного полушария. Соединенные Штаты присутствуют в Средиземноморье с начала 19 века. Если Вашингтон хочет оставаться здесь мощной силой, он должен разработать последовательную стратегию, в которой приоритетом будет свободное использование морей, а не споры о праве собственности на них. Это потребует усилий по укреплению демократии во всем регионе, а также по укреплению старых и новых союзов на обоих берегах Средиземного моря. Только таким образом Вашингтон сможет противостоять растущей разделенности моря и геоэкономическому влиянию Китая на средиземноморские порты.
Фокус перевел новый текст Тибо Мюзерга, посвященный новому фронту против России.
В центре трех кризисов
Сегодня Средиземноморье находится на острие множества кризисов, спровоцированных Россией в ее попытках ослабить решимость Европы. Возьмем, к примеру, энергетический кризис: Европе необходимо быстро найти новые источники энергии, и многие из них находятся в Средиземноморском бассейне или за его пределами. Алжирские и ливийские углеводороды являются очевидным решением, как и сжиженный природный газ, который можно импортировать из Катара – через Средиземное море.
В более долгосрочной перспективе участники уже работают над тем, чтобы заменить ожидаемое отсутствие российского газа, ускоряя разработку газовых запасов, недавно обнаруженных у берегов Египта, Израиля и Кипра. Эти запасы уже становились источником напряженности между союзниками по НАТО – Грецией и Турцией, даже в то время, когда нефть и газ были дешевыми. Сейчас, когда цены на них зашкаливают, а проблемы собственности и транспортировки все еще не решены, можно ожидать лишь усиления напряженности и разжигания разногласий внутри альянса. Стоит вспомнить, что когда президент Франции Эммануэль Макрон печально назвал НАТО "безмозглой", он имел в виду прежде всего напряженные отношения между Францией и Турцией в Восточном Средиземноморье, а также предполагаемую пассивность других западных союзников.
Кризис продовольственной безопасности, сокращение производства и экспорта из Украины поставили перед экспортерами задачу доставить продовольствие из Европы к основным мировым импортерам зерна в Африке и на Ближнем Востоке. Практически невозможно сделать это в обход Средиземноморья как для зерновых с Черного моря, так и для основных западных экспортеров, таких как Франция и Испания.
Если северное Средиземноморье не сможет обеспечить потребности в зерновых своих южных и восточных берегов, это обречет их на нехватку продовольствия и усиление инфляции, что потенциально может привести к политической нестабильности и очередному миграционному кризису. Как и в 2015 году, это даст России возможность нагнетать напряженность не только между Европой и Ближним Востоком, но и между союзниками по НАТО, обвиняя Соединенные Штаты в том, что они провоцируют проблемы в регионе и заставляют европейцев расплачиваться за это. Эта стратегия оказалась эффективной во Франции и Италии в 2015 году и вполне может вновь ослабить решимость союзников.
Обманутые надежды
Когда-то Средиземноморье считали следующей Центральной Европой – местом, где вскоре укоренятся и распространятся процветание и демократия. Вместо этого мы видим обнищание и хаос на его берегах. Хуже того, если раньше нестабильность была в основном проблемой побережья, то теперь она растет и на море. Средиземноморье становится очень тесным с притоком новых игроков, осознающих стратегическую важность моря, которое, несмотря на то, что занимает менее 1% поверхности океана Земли, обеспечивает 20% мирового морского трафика.
Державы-резиденты, такие как Греция, Италия, Франция и Турция, быстро перевооружаются. Кроме того, война в Сирии послужила Ирану предлогом для укрепления сухопутного коридора в Средиземноморье, а также позволила России вновь закрепиться на море, инвестировав в советскую военно-морскую базу в Тартусе. Отсюда Россия смогла нарастить свое присутствие в регионе, где сейчас она проводит совместные военно-морские операции с Китаем. Пекин также ищет способы закрепиться в Средиземноморье, приобретая гражданские порты.
Средиземное море остается важнейшим узлом для торговли между Европой, Ближним Востоком и Северной Африкой, и китайские лидеры это понимают. Пекин уже нашел гражданскую точку входа на северном побережье: китайская государственная компания COSCO приобрела порт Пирей в 2016 году.
Совсем недавно Китай подписал меморандум о взаимопонимании с Алжиром о строительстве и развитии с 2021 года порта Эль-Хамдания, который должен стать вторым по величине глубоководным портом в Африке. Теперь Пекин стремится сделать аналогичные приобретения в северо-западной части Средиземноморья, недавно нацелившись на порты Генуи и Триеста. Китай также приобретает активы в таких районах, как Таранто на юге Италии, который имеет небольшое коммерческое значение, но стратегически расположен на пересечении западного и восточного Средиземноморья и является важной военно-морской базой НАТО.
Тот факт, что средиземноморские проекты Китая носят в основном гражданский характер, не должен никого обманывать. Китай понимает ценность контроля над морскими воротами. В конечном счете, Пекин может найти пути развития порта двойного назначения, если не полноценной военно-морской базы, где-нибудь в Европейско-Средиземноморском регионе. Недавно Китай открыл свою первую в истории зарубежную военную базу в Джибути. Она расположена у входа в Красное море, которое является основным пунктом входа в Средиземное море через Суэцкий канал.
Америка и Средиземноморье
Не так давно Средиземное море считалось американским или, по крайней мере, западным "Mare Nostrum". Сегодня оно выглядит все более спорным. Как талассократия, чье лидерство зависит от гарантии свободы мореплавания, Соединенные Штаты не могут позволить себе потерять Средиземноморье, позволив ему стать разделенным и открыто оспариваемым морем. И хотя постоянное присутствие Шестого флота, безусловно, обеспечивает гарантии сохранения военного превосходства, урок, извлеченный из войн в Ираке и Афганистане, заключается в том, что не все геополитические проблемы можно решить чисто военным путем. Китай использует экономические возможности, а не жесткую силу, чтобы закрепиться в ключевых портах, предпочитая финансовую удавку военной мощи. Турция, хотя и является членом НАТО, также взяла на себя роль бунтаря, бросая вызов существующему порядку на море. В своем стремлении построить "голубую родину", чтобы связать Турцию с богатыми ресурсами побережьями Северной Африки, Анкара враждует с Кипром, Грецией и Францией. Хотя этот спор в восточном Средиземноморье вызывает наибольшую озабоченность, растет напряженность и между другими союзниками США на западе: Марокко и Испания враждуют не только из-за миграции, но и из-за испанских территорий Сеута и Мелилья.
Понимание и, при необходимости, посредничество между противоречивыми претензиями этих союзных средиземноморских держав будет непростой задачей для американских дипломатов. Поскольку напряженность продолжает нарастать, США часто будут просить принять чью-либо сторону, и, возможно, им придется прислушиваться к просьбам. Здесь крайне важна роль НАТО, особенно в отношениях между Грецией и Турцией.
Но есть и другие варианты: фактическое распространение Авраамских соглашений на Марокко в конце 2020 года открывает новые возможности для сотрудничества, и Вашингтон может рассчитывать на прочные двусторонние связи с такими странами, как Египет или Иордания, для поддержания мира и стабильности. За это придется заплатить, развязав этим странам руки в их внутренних делах, но это цена, которую Соединенные Штаты должны быть готовы отдать за решение проблемы Ближнего Востока.
США необходимо создать специальные инструменты, такие как общерегиональные форумы и возрожденный диалог НАТО-Средиземноморье, чтобы убедить своих партнеров обратить внимание на более широкие вопросы безопасности вместо местных или региональных конфликтов. Вашингтон также должен установить четкие базовые правила и разработать целый ряд вариантов ответных мер в отношении нарушителей в случае необходимости. Это должно включать условия и ограничения на продажу некоторых современных видов техники и оружия, таких как F-35, а также другие геоэкономические инструменты, в том числе более четкие рекомендации по инвестициям для американских компаний в инфраструктурные и портовые проекты в странах, представляющих особый интерес.
В регионе, где события могут развиваться быстро, Америка должна показать, что она может адаптироваться к меняющимся обстоятельствам – и что в случае разрыва союзов партнерами Соединенные Штаты все еще могут действовать в одностороннем порядке. Для этого необходима четкая и последовательная стратегия, нацеленная на свободу морей.
Средиземноморская стратегия
Чтобы гарантировать безопасность в Средиземноморье, США придется прибегнуть к сохранению и даже усилению военного присутствия в регионе. Но дипломатические усилия должны быть направлены и на долгосрочные угрозы. Среди иностранных игроков самый серьезный вызов представляет собой Китай. Американским дипломатам стоит усилить свою публичную позицию, чтобы показать истинную цену китайских "инвестиций" в страну, особенно если кажется, что они приходят без каких-либо условий.
Хотя Вашингтон потратил значительные ресурсы на разработку индо-тихоокеанской стратегии, включая AUKUS и дипломатическую группу Quad, ему еще предстоит разработать аналогичную стратегию для Средиземноморья, которая могла бы дополнить (и даже расширить) его индо-тихоокеанские достижения. Для начала, американская дипломатия не должна бояться поощрять государства региона к укреплению своего суверенитета, помогая союзникам документировать последствия китайского экономического участия. В этом отношении принятие Италией законодательства о "золотой силе" в 2012 и 2021 годах, которое требовало обязательной проверки прямых иностранных инвестиций в ключевых секторах, может послужить примером для региона.
Наконец, защита демократии также должна быть важным компонентом политики США в Средиземноморье. На южном берегу, после краткого момента надежды, связанного с "арабской весной", демократия в нескольких странах дышит на ладан. На северном побережье более устоявшиеся демократии ослаблены 15-летним экономическим и социальным кризисом. Это способствовало росту как левого (испанский "Подемос", греческая "Сириза" и итальянское "Движение пяти звезд"), так и правого популизма (итальянская "Лига", испанская "Вокс" и турецкая Партия справедливости и развития). Демократия важна для Соединенных Штатов: Турция является хорошим примером того, как авторитаризм может сделать государства более неустойчивыми и готовыми к сотрудничеству с противниками Запада.
Вашингтону не нужно начинать новый крестовый поход за демократию, но он должен сделать регион более безопасным для процветания демократий. Первоочередной задачей должно стать прекращение демократического отката, сопровождающего экономический упадок Средиземноморья. Для этого необходимо сосредоточиться на странах с ослабленной демократией, чтобы укрепить демократические силы, лучше интегрировать популистские силы и способствовать конструктивному диалогу между демократическими странами региона. Пусть демократия, была изобретена в Греции и усовершенствована в средневековых итальянских городах-государствах, но в Средиземноморье она так же хрупка, как и в остальном мире. Легко забыть, что демократии в Греции, Испании и Португалии всего на 15 лет старше, чем демократии в Польше или Украине.
Конечно, превращение Средиземноморья в безопасное место для демократии не исключает работы со странами региона, которые сильно отстают в своей демократизации. Реальность средиземноморской политики, особенно в Северной Африке, на Ближнем и Среднем Востоке, такова, что принципиальное избегание диктаторов часто оказывается более болезненным в долгосрочной перспективе, чем взаимодействие с ними. Если местные и региональные лидеры не найдут способов построить этот новый средиземноморский порядок вместе с Западом, они найдут для этого других партнеров. Тем не менее, можно провести четкое различие между неохотным взаимодействием с авторитарными режимами и привлечением союзников, чья демократическая природа является гарантией их доброй воли. В Средиземноморье существует достаточное разнообразие форумов и форматов, чтобы обеспечить такое различие. На межправительственном уровне существует Средиземноморский союз и Средиземноморский диалог НАТО, а также ежегодные конференции Rome-Med и Med Atlantic Forum. Их можно возродить или поощрять в соответствии с целями США.
Поддержать Mare Liberum
Средиземноморье всегда было сложным регионом, который трудно уместить в какие-либо рамки. Средиземноморские стратегии США слишком часто были ориентированы на военные действия, а политические и экономические элементы оставались бюрократически разделенными между Европой, Ближним Востоком и Северной Африкой. Такое разобщение привело к неустойчивости.
Поскольку Средиземноморье становится все более неспокойным, Америка должна принять конкретную средиземноморскую стратегию, объединяющую военную, геоэкономическую и политическую мощь для поддержания свободы судоходства и стабильности. Эта стратегия должна дополнять ту, которую США уже разработала для Индо-Тихоокеанского региона. После сокращения военного присутствия на Ближнем Востоке Вашингтону не нужно выбирать между потерей своей значимости в регионе и вмешательством в конфликты союзников. Вместо этого последовательная стратегия позволит Соединенным Штатам играть главную роль в будущем Средиземноморья.
Об авторе
Тибо Мюзерг – директор Программы европейского и средиземноморского региона Международного республиканского института и автор книги War in Europe? (Routledge, 2022).