Прорыв линии Маннергейма. Стратегическая и тактическая адаптация СССР во время Зимней войны

60-летний юбилей советского диктатора Иосифа Сталина 21 декабря 1939 года стал кульминацией военной кампании Красной Армии в Финляндии. За несколько недель до этого глава партии Ленинградского района Андрей Жданов похвастался, что лично доставит подписанные документы о капитуляции Финляндии в качестве подарка на день рождения "вождя".

Этому не суждено было случиться. Наоборот, в последнюю неделю декабря ленинградские госпитали были забиты солдатами, а эшелоны с ранеными и умирающими призывниками пришлось гнать с финского фронта на восток до самой Москвы. Многие умерли от ран за время этого долгого, мучительного пути. То, что партийные аппаратчики изначально считали простой полицейской акцией – сам Сталин говорил, что она займет не более двух недель, – быстро обернулось для Красной Армии военным тупиком.

Фокус перевел новый текст Франца-Штефан Гади, посвященный урокам Советско-финской войны (1939—1940).

Четыре армии, состоящие из 21 советской дивизии Ленинградского военного округа, общей численностью 450 тысяч человек, вторглись в Финляндию утром 30 ноября 1939 года по восьми основным направлениям вдоль 1300-километровой финско-советской границы без официального объявления войны.

Финны под командованием фельдмаршала Карла Густава Эмиля Маннергейма, бывшего царского офицера, нанесли первое ошеломляющее поражение Красной армии в битве при Толваяри 12 декабря. За этим последовало еще более сокрушительное поражение в сражениях на Суомуссалми и Раате, которые проходили в несколько этапов с 11 декабря 1939 года по 8 января 1940 года.

Во время этих боев широко применялась финская тактика "мотти" (внезапные атаки на тыл и фланг советских колонн высокомобильной финской пехотой с целью окружить, обездвижить и разделить вражеские силы, перерезать их коммуникации и линии снабжения и в конечном итоге уничтожить их по частям), в результате чего потери советских войск составили примерно от 22 до 27 тысяч человек, кроме того, было уничтожено или захвачено более 40 танков и 270 других транспортных средств. Затем последовали другие военные катастрофы. Потери многих советских дивизий в конце декабря достигали 70%. Советская пропаганда пыталась объяснить эти неудачи тем, что Соединенные Штаты направили в Финляндию 1000 своих лучших летчиков-истребителей и что главная оборонительная линия финских войск, линия Маннергейма, представляющая собой систему бункеров (слишком малочисленных и удаленных друг от друга, чтобы оказывать взаимную огневую поддержку) и укреплений длиной более 145 км, защищенных колючей проволокой, минными полями, танковыми заграждениями и рвами, оказалась сильнее знаменитой линии Мажино.

В конечном итоге Зимняя война 1939-1940 гг. закончилась победой советских войск, как и последовавшая за ней Война-продолжение. Однако причины этой дорогостоящей победы ускользнули от внимания многих тогдашних и современных военных аналитиков. Учитывая некоторые очевидные параллели с продолжающейся российской агрессией в Украине, включая массовые ошибки разведки (советская разведка получила подробные планы линии Маннергейма в сентябре 1939 года), ряд серьезных военных неудач и поражений в первые недели войны, полное пренебрежение к растущим потерям как людей, так и техники, плохая логистика, провальное тактическое руководство и неспособность проводить общевойсковые операции, пересмотр советского опыта в Зимней войне может оказаться своевременным.

Возможно, самая важная параллель между двумя войнами заключается в том, что и Красная армия в Финляндии, и российские войска в Украине продемонстрировали способность к стратегической, организационной и тактической адаптации, подкрепленную решимостью сражаться дальше (примечательно, что ни в Зимней войне, ни в войне в Украине до сих пор не было массового дезертирства или капитуляции), что делает обе силы, несмотря на серьезные неудачи и поражения, опасным противником.

Действительно, не стоит преждевременно списывать со счетов российские войска в Украине. Решающим различием между 1939-1940 и 2022-2023 годами, конечно же, является продолжающаяся масштабная военная поддержка Украины со стороны Запада, без которой события Зимней войны вполне могли бы повториться.

Зимняя война. Истощение и комбинированный маневр

Финское сопротивление продолжает вызывать восхищение аналитиков, военных мыслителей и стратегов: на протяжении десятилетий после окончания конфликта они продолжают извлекать из Зимней войны ценные уроки, подкрепленные "естественным стремлением болеть за проигравших".

Неудивительно, что эта война становилось темой многочисленных военных игр для офицеров НАТО в годы холодной войны. В связи с продолжающейся агрессией России в Украине Зимняя война приобрела еще большую актуальность, при этом в дискуссиях проводятся параллели между мужественным сопротивлением украинцев и стратегическим поражением российских войск на первом этапе войны 2022 года и героическим противостоянием финнов с неравными силами зимой 1939-1940 годов. Однако во многих из этих дискуссий подробный анализ поздней фазы войны и действий советской стороны часто игнорируется или описывается довольно небрежно. История такого подхода восходит еще к предварительным отчетам и военным оценкам Красной Армии немецким Генштабом, которые были сосредоточены в основном на первых неделях войны.

Общее мнение таково: советская армия просто одолела финнов, у которых был критический дефицит боеприпасов и снабжения, благодаря превосходству в огневой мощи, применяемой без разбора, и численности, в то время как "основная советская тактика не изменилась", как выразился один современный автор.

Такой подход, мягко говоря, неполон. Красная Армия в течение нескольких недель после унизительного поражения от финских военных смогла восстановить свои силы, разработать новую стратегию, тактически адаптироваться и выбрать оперативный подход, который играл на сильных сторонах советских сил, в конечном итоге гарантируя победу, хотя она и не достигла изначальных политических целей советского режима. Тем не менее, это была военная победа. На оперативном уровне советское командование преднамеренно выбрало стратегию истощения, чтобы методично изматывать финских защитников. На тактическом уровне успешное применение комбинированного маневра советских сухопутных войск оказалось ключом к вытеснению финнов с их укрепленных позиций вдоль линии Маннергейма.

Что связывало оперативный и тактический уровни войны вместе, так это упор советской армии на массированную огневую мощь против окопавшихся обороняющихся в условиях, когда маневр для достижения военно-стратегических целей был чрезвычайно затруднен. Сочетание этих двух факторов, а не только советское количественное превосходство, в конечном итоге привело к относительно быстрому краху финского сопротивления и прорыву линии Маннергейма в феврале 1940 года.

Бои в Финляндии. Изменения в советской стратегии

Изначальная советская стратегия, разработанная командующим Ленинградским военным округом, командующим армией второго ранга Кириллом Мерецковым, предусматривала наступление преобладающими сухопутными силами, которое должно было подавить финских защитников, сломить их оборону и позволить советским бронетанковым соединениям вести операции в глубине поля боя. На практике это означало, что 7-я советская армия должна была прорвать линию Маннергейма на Карельском перешейке фронтальным ударом и затем быстро продвигаться к Хельсинки, а 8-я советская армия должна была поддержать это наступление к северу от Ладожского озера, оказавшись в тылу обороны линии Маннергейма. Две другие советские армии должны были действовать дальше на север, но обеим сторонам было ясно, что ход войны будет решаться на Карельском перешейке.

Эта кампания не должна была быть огневой. Позднее главный маршал артиллерии СССР Николай Воронов, которому было поручено организовать поставки боеприпасов для советской артиллерии, получил от своего тогдашнего начальства указание рассчитывать расход боеприпасов, исходя из продолжительности кампании не более 12 дней. (Сталин настаивал на проведении стремительной ударной кампании продолжительностью не более трех недель).

Одной из причин такого оптимизма, охватившего некоторых советских офицеров и политическое руководство, были быстрые победы советских войск над польскими войсками и разгром советской императорской армией Японии на Халхин-Голе в 1939 году. Другим фактором было убеждение, распространяемое Андреем Ждановым и другими ленинградскими коммунистическими партийными чиновниками, что пятая колонна и элементы рабочего класса в Финляндии восстанут и помогут свергнуть правительство, как только начнется наступление.

Когда к концу декабря 1939 года стало очевидно, что Красная Армия не способна провести такую молниеносную общевойсковую кампанию в Финляндии, советское командование провело переоценку военной ситуации. Причины неудачи были разнообразны, но включали в себя суровую погоду (субарктическая зима 1939-1940 годов в Финляндии была второй самой холодной в истории страны с 1828 года) и полную неготовность Красной Армии к таким зимним условиям, а также условия местности – леса, разделенные озерами, реками и болотами, и лишь несколько грунтовых дорог, проходящих через эту негостеприимную среду, крайне затрудняли крупномасштабные быстрые переброски войск.

В результате фронтальные атаки вдоль линии Маннергейма и других финских оборонительных сооружений остановились. Был восстановлен прежний, более консервативный план кампании, разработанный начальником советского Генерального штаба Борисом Шапошниковым, но отвергнутый Сталиным, что привело к важному изменению советской стратегии в первые дни января 1940 года.

Попытки реализации советской доктрины глубинного боя, основанной на глубоких бронетанковых ударах во внутренние районы территории противника, были практически приостановлены. Вместо нее Советы приняли географически более ограниченную стратегию истощения с центром тяжести на узком Карельском перешейке – в частности, вокруг города Виипури, ключевого логистического узла финских войск и ворот в Хельсинки. Там советская артиллерия подавляла бы финских защитников линии Маннергейма превосходящей огневой мощью, в то время как бронетехника в сочетании с пехотой продолжала бы прощупывать оборону в поисках слабых мест, чтобы использовать их, а крупные бронетанковые соединения держались бы в резерве для поддержки возможного прорыва.

Для детальной реализации этой стратегии и принятия оперативного командования Сталин 7 января 1940 года назначил командующим армией первого ранга Семена Тимошенко, а начальником штаба – Георгия Жукова, победителя японской императорской армии в Монголии.

Тимошенко прямо сформулировал свою новую стратегию наступления следующим образом: "В лобовой атаке ни один враг или даже несколько врагов и близко не сравнятся с нами. Последовательностью прямых атак мы заставим его истекать кровью, другими словами, терять то, чего у него меньше, чем у нас. Конечно, у нас тоже будут огромные потери, но на войне приходится считать не свои потери, а потери противника".

Это часто цитируемое публичное заявление, однако, контрастирует с реальной советской стратегией истощения на следующем этапе войны, которая была построена в основном на огневой мощи, а не на мясных волнах. Тимошенко просто хотел дать понять финнам, что Советский Союз готов на любые потери, чтобы победить в войне. В первую неделю января 1940 года вновь назначенный командующий получил от советского командования 25 дней на подготовку своих войск к новым крупномасштабным наступательным операциям в Финляндии. Чтобы дать войскам передышку, советские ВВС начали 10-дневную интенсивную бомбардировочную кампанию для деморализации финских войск и гражданского населения, пока шло интенсивное планирование и подготовка.

Северо-Западный фронт. Советские организационные изменения

Стремясь подготовить свои силы на вновь созданном Северо-Западном фронте (название Ленинградский военный округ было упразднено) к новому раунду боевых действий в начале февраля 1940 года, Тимошенко быстро провел ряд организационных изменений. Он реорганизовал свои силы в 600 тысяч человек на Карельском перешейке в две армии, 7-ю (14 стрелковых дивизий) и 13-ю (9 стрелковых дивизий), а также создал резервные силы из семи дивизий под его непосредственным командованием для использования любых потенциальных прорывов. В состав этих сил входили 6 танковых бригад, 15 авиаполков и специально созданные силы в составе 40 лыжных батальонов и 200 лыжных эскадрилий. Всего для поддержки этих усилий было привлечено 2800 артиллерийских орудий калибра от 76,2 мм до 180 мм. Советское верховное командование также приказало отменить систему коллективного командования, при которой советский политический комиссар мог отменять решения, принятые военными командирами, что способствовало более эффективному командованию и управлению.

Кроме того, Тимошенко предпринял шаги по поднятию боевого духа войск. В частности, в середине января были награждены медалями более 2600 ветеранов первых боев войны (всего за время войны будет вручено 50 тысяч наград за мужество и заслуги, в том числе 400 званий Героя Советского Союза). Благодаря реорганизации советского тылового обеспечения положение со снабжением советских войск несколько улучшилось, хотя общее его качество оставалось низким. Однако в рамках реорганизации в январе 1940 года советские солдаты впервые получили право на паек в 100 граммов водки в день.

"Она согревала и веселила нас во время морозов, и благодаря ей мы с легкой душой шли в бой", – вспоминал один красноармеец. Фронтовые части также ротировались и получали дни отдыха, а тыловики проходили тактическую подготовку. Кроме того, была усилена работа по индоктринации и пропаганде, причем не столько партийными лозунгами, сколько прямыми призывами к русскому патриотизму и защите Родины. 24 января 1940 года Сталин также объявил о создании дисциплинарных батальонов НКВД, которые назывались заградотрядами и имели право убивать солдат Красной Армии, чтобы препятствовать дезертирству и отступлению. Советские источники утверждали, что обе эти меры значительно подняли боевой дух Красной Армии.

Изменения в советской тактике

Маннергейм сравнивал советскую тактику на начальном этапе войны с "плохо дирижируемым оркестром". Однако это означало, что все инструменты для создания такого оркестра у СССР уже были. Иначе говоря, Тимошенко знал, что у него есть все составляющие для создания эффективной боевой силы, способной прорвать линию Маннергейма, состоящую из сложной системы минных полей, окопов, бункеров и проволочных заграждений, применяя хорошо скоординированный огонь прямой и непрямой наводки и проводя сложные общевойсковые операции.

Хотя советские офицеры окрестили новый тактический подход "прогрызанием пути", это умаляет многогранный подход Тимошенко к совершенствованию советской доктрины. Его основная схема атаки на "линию Маннергейма" состояла в следующем: массивный, но хорошо скоординированный артиллерийский налет должен был предшествовать атаке объединенных сил – бронетехники при поддержке пехоты, с ближней авиационной поддержкой в резерве. Вопреки предписаниям советской доктрины глубинного боя, которая была сосредоточена на достижении решающего прорыва с помощью общевойсковых атак, используя резервы для прорыва, чтобы уничтожить центры снабжения и коммуникации противника в глубине, в новой концепции бронетехника не должна была прорываться в тыл, опережая поддерживающую пехоту и артиллерию. Вместо этого бронетехника будет ждать и помогать расширить прорыв на фоне продвижения последующих волн штурмовых войск. Если атака будет отбита, Красная Армия просто перенесет свое наступление на другой участок узкого фронта Карельского перешейка, постепенно ослабляя финскую оборону.

Тимошенко знал, что ключом к тактическому успеху является эффективная координация между штурмовыми войсками, включая бронетехнику и пехоту, и артиллерийскими подразделениями, а также авиацией, развернутой для поддержки с близкого расстояния. Причина этого была проста: превосходная огневая мощь сама по себе оказалась неспособной прорвать финскую оборону. Пехота, наступающая без поддержки бронетехники и артиллерии, быстро отбивалась энергичными контратаками финских частей, особенно их противотанковых групп, находящихся в резерве, или финскими защитниками, засевших в хорошо подготовленных блиндажах и бункерах. Без способности проводить хотя бы элементарные общевойсковые операции существовала опасность затяжной войны, а шансы на вмешательство Запада (по крайней мере, по мнению Сталина) постоянно возрастали.

Поэтому в качестве первого шага по улучшению координации действий общевойсковых соединений он прикрепил к каждому штурмовому соединению передового корректировщика артиллерии, оснащенного новым радиооборудованием. Он также организовал учения по отработке сигналов в масштабах дивизии, чтобы улучшить интеграцию огня авиации и артиллерии. Кроме того, он ввел жесткий режим подготовки для дивизий, ведущих наступление, чему способствовали тщательные усилия советской разведки по выявлению финских позиций и опорных пунктов.

Например, советская 123-я стрелковая дивизия трижды проводила полномасштабные учения на макете финских оборонительных сооружений в натуральную величину на участке дороги Ляхде у деревни Сумма – ключевой позиции "линии Маннергейма", укрепленной двумя бункерными комплексами ("Миллионер" и "Поппиус"), чтобы отработать штурм укреплений в координации с танками и артиллерийским огнем. Аналогичную подготовку прошли все ведущие штурмовые соединения. Многие из этих крупномасштабных учений, проходивших в нескольких километрах за линией фронта, также включали фазы "боевой стрельбы". В результате такого интенсивного режима обучения в дивизиях, возглавлявших наступление на линию Маннергейма, были достигнуты начальные навыки ведения общевойсковых операций, хотя многие недостатки, особенно в базовых тактических навыках и руководстве младшими офицерами, сохранялись.

Тем не менее, тренировки и учения позволили Красной Армии, несмотря на негибкие доктринальные ограничения на нижних уровнях руководства и общее отсутствие инициативы среди младших и средних полевых офицеров, функционировать как слаженная общевойсковая боевая сила против стационарной обороны в глубине.

Прорыв линии Маннергейма

В результате реорганизации, проведенной Тимошенко, сектор советских стрелковых дивизий на фронте был сокращен до полутора километров и насыщен артиллерией. Только 123-я советская стрелковая дивизия имела 108 орудий, выделенных для сектора атаки на ДОТы "Миллионер" и "Поппиус". Соседняя 100-я советская стрелковая дивизия, предназначенная для захвата деревни Суммар, могла рассчитывать на такую же огневую поддержку. Обе дивизии входили в состав 7-й армии, которой было поручено прорвать линию Маннергейма на этом участке длиной 2 километра, расположенном в так называемых Виипурских воротах, названных так в честь стратегически важного города Виипури.

Главной советской атаке на этом участке предшествовали 10 дней интенсивных бомбардировок орудий и советской авиации, начавшихся 1 февраля 1940 года, в результате которых финские защитники понесли примерно 3 тысячи потерь. За 24 часа было выпущено более 300 тысяч снарядов.

Основное наступление советских войск на бункерные комплексы и Суммар началось в 11:00 11 февраля 1940 года.

255-й советский стрелковый полк (123-я советская стрелковая дивизия) при поддержке двух танковых рот атаковал бункер "Поппиус". Советская пехота и бронетехника поддерживали тесный контакт, а попытки финнов поразить танки бутылками с зажигательной смесью и подствольными гранатами были отбиты. Советские танки приблизились к бункеру и просто перекрыли его огневые точки, вынудив финских защитников выйти на открытое пространство. Завязался ожесточенный ближний бой. В 13:00 советские войска захватили бункер.

Тем временем штурм ДОТа "Миллионер" 245-м советским стрелковым полком (123-я советская стрелковая дивизия) прошел менее успешно. Не имея танковой поддержки из-за болотистой местности, полк увяз в системе финских траншей. Контратака вынудила полк отступить. Однако успешная атака на ДОТ "Поппиуса" оставила защитников "Миллионера" в изолированном положении. После ожесточенного сопротивления финнов и нескольких неудачных контратак бункер окончательно пал перед советскими войсками 12 или 13 февраля (в финских и советских источниках есть расхождения в точной дате). Это был ключевой момент войны.

Захват этих двух ДОТов поставил под угрозу всю позицию финнов вдоль линии Маннергейма. 13 февраля советские войска также прорвали вторую линию финской обороны – линию поддержки, расположенную примерно в километре к тылу от основной линии обороны, применив ту же тактику комбинированного маневра.

Как пишет историк Уильям Р. Троттер в книге "Зимняя война": "Атаки шли по методичной схеме: мощные артиллерийские и воздушные бомбардировки, за которыми следовали мощные танковые/пехотные атаки". Он также отметил, что советская пехота, атакуя на открытой местности, была готова нести огромные потери: "Независимо от того, сколько людей и техники было потеряно, атаки повторялись в отведенном каждой дивизии секторе три, четыре, пять раз в день, и каждый раз в бой вступали новые советские части". Финские защитники на этом этапе испытывали отчаянную нехватку боеприпасов, особенно противотанковых снарядов, хотя большинство их противотанковых пушек шведского производства Bofors были выведены из строя из-за сильной советской бомбардировки или советской пехоты, захлестнувшей их позиции, и испытывали большие трудности с поддержанием сети коммуникаций, а потери медленно, но неуклонно становились непосильными.

Более того, после успешных атак на бункерные комплексы, которым предшествовал изнурительный артиллерийский обстрел защитников, Советы нашли формулу прорыва финских оборонительных линий, и крах финских позиций на Карельском перешейке был лишь вопросом времени. К тому моменту, когда в конце февраля финское правительство решило начать мирные переговоры, временная линия обороны, закрепленная за городом Виипури, начала сыпаться, и дорога на Хельсинки вскоре открылась бы для советских захватчиков. Война продолжалась еще две недели, причем в городе Виипури шли тяжелые городские бои. Там финны вновь продемонстрировали свое превосходство в тактике малой пехоты, поскольку советским войскам удалось выбить всех защитников города лишь за три дня до подписания Московского мирного договора 12 марта 1940 года, что ознаменовало официальное окончание 105 дней ожесточенных боев в зимней Финляндии.

Заключение

Стратегическая и тактическая адаптация Красной Армии, не оставшаяся незамеченной финской армией во время войны, получила значительно меньше внимания в послевоенных исследованиях, чем мастерство финнов в тактике мелких пехотных групп. Этому способствовала концепция "сису" (мужества) и общие навыки ведения зимней войны, которые нашли свое самое легендарное проявление в "мотти". Кроме того, многие изначальные отчеты оценки были основаны на результатах действий советских войск в первые недели кампании, а не на советских операциях в феврале и марте 1940 года. Например, немецкий Генштаб в своей оценке Красной Армии от 31 декабря 1939 года отметил следующее:

"По количеству – огромный военный инструмент – приверженность "массе". – Организация, оборудование и средства командования неудовлетворительны. Принципы командования хороши; само командование, однако, слишком молодое и неопытное. – Система связи плохая, транспорт плохой. – Войска неоднородны; личности не играют роли – простой солдат добродушен, вполне удовлетворен очень малым. Боевые качества войск в тяжелом бою сомнительны. Русская "масса" не идет ни в какое сравнение с армией, имеющей современное оборудование и превосходное командование".

Немецкий Генштаб так и не пересмотрел свою оценку Красной Армии после второго этапа войны и поражения Финляндии, и, как утверждают Майкл Кофман и Стивен Коткин, нацистский шовинизм подвел немецкую стратегию. Советские офицеры, ответственные за изначальный провал наступления, такие как генерал-полковник Владимир Грендаль, обвиняли в первых поражениях плохую подготовку и дисциплину солдат Красной Армии, присоединившись к хору тех, кто утверждал, что именно советская "масса" в конечном итоге стала причиной победы в войне.

Как я попытался доказать, это в лучшем случае упрощение. В течение 25 дней в январе 1940 года Красная Армия не только смогла восстановить и реорганизовать свои силы и пересмотреть стратегию кампании, но и выработать элементарные навыки проведения сложных общевойсковых операций, с помощью которых можно было окончательно прорвать линию Маннергейма, сохранив боевой дух и сплоченность подразделений. На послевоенной конференции, организованной Центральным комитетом Коммунистической партии в Москве в 1940 году для оценки действий советских войск в Финляндии, командир советской стрелковой дивизии кратко изложил основные доказательства военной эффективности в результате этой стратегической, организационной и тактической адаптации: "Огромное значение имеет следующее обстоятельство. Несмотря на сложные условия, наши войска овладели этим районом. Они одолели врага". И именно это, в конечном счете, составляет разницу между военной победой и поражением.

Если рассматривать потенциальные уроки Зимней войны для нынешней Украины, то главный вывод заключается в том, что плохо обученная, тактически плохо управляемая и оснащенная армия призывников действительно может стратегически, организационно и тактически адаптироваться под правильным руководством. Такие войска могут достичь уровня мастерства на всех трех уровнях, достаточного для того, чтобы в конечном итоге одержать военную победу над более мотивированным, тактически превосходным (хотя финская армия так и не освоила общевойсковые операции в масштабах страны и, хотя она была хороша в контратаках, в целом не справлялась с наступлением), но малочисленным и плохо оснащенным противником.

Однако, как сказал один аналитик, "Путин еще не нашел своего Тимошенко 21-го века", способного организовать столь радикальный процесс адаптации в российских вооруженных силах, воюющих в настоящее время в Украине.

Тем не менее, было бы ошибкой считать, что этого не может произойти из-за российской военной культуры, негибкого руководства, растущих потерь и приверженности жесткой доктрине. Хорошее руководство на уровне роты, батальона, полка и даже дивизии было исключением, а не правилом в Красной Армии на протяжении всей Зимней войны, и Красная Армия по-прежнему неудачно действовала тактически по сравнению с финскими войсками. Тем не менее, Красная Армия смогла успешно адаптироваться там, где это было важно.

Сегодняшние Вооруженные силы России – это не Красная армия 1930-х годов. Однако, недооценивая эту силу в 2023 году, мы совершим те же ошибки, которые многие аналитики Зимней войны совершили в отношении сталинских солдат в 1939 и 1940 годах. В то же время важно не повторить ошибку немцев, которая заключается в извлечении неправильных уроков из неудач противника, игнорировании его адаптаций и успехов и концентрации на той части войны, которая вам нравится, чтобы потешить свое высокомерие, вместо того чтобы обратить внимание на ход всего конфликта в целом.

Об авторе

Франц-Штефан Гади – старший научный сотрудник Института международных стратегических исследований.