Донбасс Освобожденный. Каким получился фильм "Атлантида" о свободном востоке Украины

5 ноября в широкий прокат выходит картина "Атлантида" Валентина Васяновича, которая в прошлом году в Венеции завоевала приз "Горизонты". Лента отмечена несколькими европейскими Гран-при и спецпризом в Японии. Родина тоже не забыла героев: "Атлантида" признана фильмом года на ОМКФ-2020, а на днях была отмечена Национальной премией кинокритиков "Киноколо" в категориях "Лучшая режиссура" и "Лучший фильм года".

Вишенка на торте: украинский оскаровский комитет выбрал "Атлантиду" как национального претендента на премию "Оскар" в номинации "Лучший международный художественный фильм". Три года назад другую картину Васяновича, "Уровень черного", уже отправляли на "Оскар", но безрезультатно. Исправить положение попытается "Атлантида".

Я военных взял на главные роли, чтобы они давали направление в нужное русло. Чтобы доверие было тому, что снимаем

Это второй после "Племени" (2014) Мирослава Слабошпицкого (три награды "Недели критики" в Каннах из четырех возможных) наиболее титулованный украинский фильм, где, что характерно, Васянович тоже был занят, но в качестве оператора.

В "Племени" нет слов, это лента о глухонемых криминальных подростках из интерната. В ленте "Уровень черного", где главный герой — вполне здоровый столичный свадебный фотограф, тоже нет слов и совсем немного звуков. А в "Атлантиде" минимум текста и даже фоновая музыка отсутствует. Все три работы условно можно отнести к одной киношколе, вытекающей из гениального немого фильма Александра Довженко "Земля" (1930), где главным был яркий образный ряд.

"Атлантида" — беспощадная лента, насыщенная постапокалипсическим визуальным рядом. В ней царит пустошь разрушения — внешняя и внутренняя.

Время действия — 2025-й. Прошел год, как Украина победила в войне на Донбассе, но почему-то эта победа не принесла радости. Там экологическая и экономическая катастрофы. Металлургический завод закрывают новые хозяева — то ли британцы, то ли американцы.  

Бывшие ветераны АТО, как и главный герой — водитель Сергей, страдают от посттравматического синдрома, не сумев найти себя в новых реалиях, к которым не могут приспособиться также не воевавшие граждане.  

Сергей встречает Катю — девушка занята в гуманитарной миссии "Черный тюльпан", цель которой — захоронение останков погибших.

В одном из эпизодов водитель делает куколку-человечка (в память о дочери, которая погибла вместе с женой от попавшего в квартиру снаряда). А в финале Сергей, занимаясь любовью с Катей, "делает нового человека", давая надежду на продолжение жизни на этой земле, выжженной войной.

Героев изображают непрофессиональные актеры: ветеран и волонтер фонда "Повернись живим" Андрей Рымарук занят в роли Сергея, а ветеран и парамедик Людмила Билека играет Катю.

Атлантида — метафора ушедшей в небытие территории, которой в фильме дают шанс возродиться.

Режиссер Васянович рассказывает Фокусу о непростом творческом пути создания картины, триумфально собравшей множество международных и отечественных наград.   

 Для "Атлантиды" вы взяли гораздо более резонансный материал, чем, к примеру, для "Уровня черного". Почему?

— Да, захотел снять фильм на актуальную тему. Мне было интересно отрефлексировать на тему войны. Я написал сценарий, мы выиграли питчинг. Изначально фильм был про ситуацию здесь и сейчас. Начал его снимать в 2017 году. Хотел сделать историю про Мариуполь, про патриотов и сепаров. Но там понял, что эта история мне не нравится: антагонист, протагонист — все шаблонно. Я отправился в "поля", стал активно общаться с людьми, чтобы понять, что на самом деле там происходит.

Потом меня эта история стала раздражать тем, что была нацелена исключительно на украинскую аудиторию, а зарубежные зрители не поймут, о чем там речь. Поэтому в какой-то момент я придумал этот трюк — прыгнуть в будущее. При другом раскладе я не мог себе представить, чтобы все сепары в картине заговорили по-украински. И это при том, что я "топлю" за украинский язык в кино, и даже не суржик, а тут у меня получилась нестыковка.

Но когда я сочинил трюк с прыжком во времени, сконструировав некое близкое будущее, у меня все персонажи заговорили по-украински органично. То есть в смысле языка я понимаю, что это утопия. А в жанровом плане получилась, наоборот, антиутопия.

 Сценарий претерпел большие трансформации?

— Да. Для меня важны визуальная часть фильма и время, которое проводит мой герой в кадре, то есть ритм. Из этого всего я потом создаю историю. Сначала в Киеве проходил три-четыре месяца кастинг. Мне нужны были люди, прошедшие войну. Зачем я военных взял на главные роли? Чтобы они меня сдерживали, давали направление в нужное русло. Чтобы доверие было тому, что мы снимаем, и они не давали мне накосячить. Ребята делали это с удовольствием, чтобы, в свою очередь, не опозориться перед военными побратимами. Все было тщательно проверено, вплоть до деталей. Например, могли ли они по мишеням стрелять из того или иного пистолета? Из этого — да, из того вряд ли — слишком мажорный.

Андрей Рымарук, сыгравший главную роль, имеет журналистское образование, работал когда-то пресс-секретарем. Он прекрасно формулировал мысль, свободно двигался перед камерой. На войне Андрей командовал группой разведчиков. Он и сейчас постоянно мотается на фронт, у него нет ярко выраженного посттравматического синдрома, потому что он фактически еще не вернулся с войны. Мне нужны были люди, которые видели смерть, которые, возможно, сами убивали. Это испытание меняет человека, накладывает отпечаток на его лицо.

Уже в Мариуполе я стал общаться с миссией "Черный тюльпан" — и появились новые сюжетные линии.

 В фильме считывается такой момент: британец или американец, которому достался металлургический комбинат, его закрывает. При этом он вешает рабочим лапшу на уши: придут новые технологии, все будет тип-топ. В Украине победила прозападная ориентация, но она не принесла стране благоденствия. В Европе поняли этот посыл?  

— Нет. Но был один вопрос прессы явно левого толка, который меня развеселил. "А когда у вас рабочий бросился в ковш с металлом, вы, наверное, хотели сказать этим, что капитализм доводит людей до самоубийства?" "Нет, — ответил я, — это сделал ветеран войны, страдающий от посттравматического синдрома".

Откуда взялась идея этого эпизода? Лет 15 назад я ездил как фотограф по всей Украине, снимая металлургические комбинаты и судоремонтные заводы для журнала "Весь транспорт", — фантастические, космические по размаху объекты. И мне кто-то из местных, проводивший для меня экскурсию во время съемки, рассказал случай. Какая-то женщина с высоты прыгнула в чан с расплавленным металлом. "Вот идиотка, испортила 15 т металла", — был его главный вывод. Он сожалел об испорченном металле, а не о ее таком уходе.

Будничность ужаса

 В картине не звучит ни одной музыкальной ноты.

— И слава Богу! Обошлись. Это мой принцип. Кино для меня — это в первую очередь визуальное искусство.

 Это у вас осталось от кинодокументалистики, которой вы занимались раньше?  

— Возможно. Я люблю завораживающие кадры, в которых действие разворачивается само по себе, живет своей жизнью. "Черный тюльпан" показал нам много своих фото и видео — весь этот страшный материал об останках погибших.

 Вы для фильма делали муляжи останков?  

— Конечно, их делали художники. В фильме играют настоящие судмедэксперты. Они утвердили эти муляжи: "О! Отлично сделано". Именно профи в этой области изображают в фильме будничность такой непростой работы.  

 Вы сняли мощное антивоенное кино вроде украинских "Киборгов" Сейтаблаева или американской "Цельнометаллической оболочки" Кубрика. Но в картине совсем нет ура-патриотизма.

— А зачем он нужен? Я хотел, чтобы на Западе узнали о нашей войне. Они не ведают деталей конфликта, его причин и следствий. Влияние украинских СМИ на Западе ничтожно. Зато российская пропаганда там вовсю орудует. Моя задача была проста: показать страшную картинку и сказать: "Это результат войны России против Украины".

 Зато у вас в ленте постоянно присутствует кафкианский ужас: километры разбитых дорог и разрушенных домов, выкапывание и опознавание останков. Но к этому кошмару персонажи как бы привыкли. Хотя Сергей спрашивает в столовой у Кати, работающей в "Черном тюльпане": "А как ты можешь жить с этим всем?" И та отвечает, что относится к останкам, как к людям, понимает, что с ними хотят попрощаться родственники, что погибшие должны обрести могилы. Катя меняет отношение Сергея к происходящему. Причем в фильме "Черный тюльпан" перезахоранивает как останки украинских солдат, так и российских, и представителей ОРДЛО.  

— Да, Катя помогла переступить ему эту черту. Но когда я с Андреем Рымаруком говорил на эту тему, спросив, стал ли бы он перезахоранивать сепаров, он ответил: "Никогда". Для него они враги. А вот миссия "Черный тюльпан" нейтральна. Они могут работать по обе стороны конфликта.

С легким паром

 Как вам пришла идея снять две сцены в инфракрасном свете через тепловизор — убийство снайпера и лирическое свидание главных героев, которое сейчас красуется на постерах фильма?

— Сцены в инфракрасном свете появились, когда я уже смонтировал процентов 80 фильма. Посмотрел и понял: картина не работает. Она получилась холодной, отстраненной: про парней, машинки и железо. Про психологические травмы, которые не дают возможности выйти из тупика. Фильм не получился! Все пропало! Помучился недельку-другую и… сделал офигенное кино. Придумал сначала снять сцену секса в инфракрасном свете — такого я не видел. А потом противопоставил ей сцену смерти. Но в результате через тепловизор вместо секса был снят другой эпизод — душевного сближения мужчины и женщины. И уже в этом варианте все встало на свои места.   

 А как снимали самую обсуждаемую сцену из тизера — эпизод купания главного героя в ковше экскаватора, под которым он разжег костер?

— Купание было, но не в теплой воде. Мы эту сцену снимали в марте, при нуле градусов. Я задумал эту сцену как купание в чане для плавки металла. Но оказалось, что изнутри он выложен кирпичом, сидеть в таком некомфортно. Потом это все трансформировалось в экскаваторный ковш. Вода была всего десять градусов — для того чтобы не парила. Запад был ошарашен ужасом и красотой всего этого.

 Где снимали разрушенные и брошенные дома, которые создают кафкианскую атмосферу ужаса?

— В разных местах. Большинство объектов сняли под Мариуполем. Но были кадры и недостроенной атомной станции. А танки мы снимали под Николаевым. Я согласен, что получилась такая кафкианская история.

 Чем будете удивлять в новом фильме ­"Отблеск"?

— События там 2014 года: конец лета — начало сентября. Активная фаза конфликта на востоке. Это тоже история про посттравматический синдром, но гораздо жестче "Атлантиды". Главный герой идет на войну добровольцем. Он врач-хирург. Грамотный, интеллигентный человек, в Днепре работал. Туда много привозили раненых. И вот он по зову сердца отправился на фронт. Он не супергерой: между жизнью и смертью выбирает жизнь и попадает в плен. Там с ним происходят страшные вещи. Затем он приезжает домой — его обменяли. Но он не может рассказать, что там в плену с ним произошло. Если это станет известно, он может все потерять. Вот с этим и живет. Такая история. Скандал, думаю, будет серьезный, потому что я использую документально неподтвержденную информацию.