Какие проблемы вскрыл скандал в Мыстецком Арсенале

До 25 июля 2013 года художник Владимир Кузнецов был широко известен лишь в узких кругах. И после участия в масштабной выставке "Великое и величественное" с работой "Колиивщина. Страшный суд" он вполне мог по-прежнему остаться перспективным и непопулярным автором. Но у директора "Мыстецкого арсенала" Натальи Заболотной сдали нервы: она распорядилась закрасить черной краской настенную роспись Кузнецова. Выставка открылась без его работы, а художник стал звездой.

Кроме "Страшного суда" из экспозиции в последний момент исключили картину "Коктейль Молотова" Василия Цаголова. Однако Цаголов был звездой украинского современного искусства и раньше, поэтому на инцидент с ним внимания обратили меньше. Но в обоих случаях решение Заболотной выглядит одновременно удивительно и симптоматично.

Реакцию Натальи Заболотной на работу "Страшный суд" Владимира Кузнецова описывал еще Антон Чехов. Формулируется она просто: как бы чего не вышло

Удивительно, потому что ни один, ни второй художник не открыли зрителям Америки. "Коктейль Молотова" Цаголова — это портрет мужчины в тельняшке, с шапкой-ушанкой на голове, спущенными штанами и подожженной бутылкой в руках. Сам автор утверждает, что его работа высмеивает протесты против олигархов, которые вряд ли имеют какой-либо смысл. А "Страшный суд" Кузнецова — размышление о том, что в котле на адском огне будут вариться коррумпированные чиновники и священники, использовавшие сан для увеличения личного благосостояния, а не для того, чтобы нести верующим слово Божие. Так мы и раньше знали о коррупции, подноготной государственного аппарата или института церкви. Поэтому вполне вероятно, что если бы эти произведения остались в экспозиции, никакого скандала и не случилось бы.

Однако он произошел. В очередной раз можно было убедиться в том, что с политизированным православием шутки плохи. Достаточно вспомнить перформанс Pussy Riot и то, чем он закончился. Хуже иронию в свой адрес воспринимают только радикальные мусульмане. А реакцию Натальи Заболотной описывал еще Антон Чехов. Формулируется она просто: как бы чего не вышло.

Русский классик писал об этом еще в поза­прошлом веке, но принцип остается актуальным до сих пор. По нему живут и работают не только государственные учреждения, где пробиться со свежей новаторской идеей — настоящий подвиг, ведь новое — потенциально опасно. Его придерживаются и многие частные организации, тут даже цензура не нужна, внутренний цензор сработает и без указки сверху. Им же руководствуются и высшие чины, иначе зачем им столько охраны?

У выставки "Великое и величественное" была интересная и амбициозная цель: показать развитие украинского искусства за последние тысячу лет, собрав произведения из 35 отечественных музеев, от икон до работ современных художников. Однако открылась она в рамках празднования 1025-й годовщины Крещения Киевской Руси. Светский музей участвует в торжественных мероприятиях по случаю даты из церковной истории — этот факт сам по себе неоднозначный.

Да что музей — все государство, последнюю сотню лет якобы отделенное от церкви, тоже участвует в православных торжествах. И делает это с таким размахом, что становится даже странно, почему у нас всего три православных праздника отмечены государственными выходными, хотя в церковном календаре гораздо больше поводов. А от тех, кто мог бы быть против этих нововведений, чувства верующих всегда сможет защитить то же государство. Собственно, оно так и поступило с демонстрантами, собравшимися у "Мыстецкого арсенала". Все, что успели сделать участники небольшого митинга, это поднять транспарант с лозунгом против клерикализации Украины. В ответ им сотрудники милиции доходчиво объяснили: в этой стране лучше не быть атеистом. А то как бы чего не вышло.

Юлия Куприна, обозреватель отдела Культура