Разыграть президента. Почему пранк оказывается эффективным средством

На днях Петр Порошенко в очередной раз поговорил с пранкером, будучи уверенным, что его собеседник – генсек НАТО.

В списке контактов Лексуса и Вована можно найти телефонные номера президентов, сенаторов, народных артистов и чуть менее народных депутатов, звезд шоу-бизнеса и просто бизнеса. Сложно поверить, что сильные мира сего так уязвимы в отношении банального телефонного хулиганства. И тем не менее это так.

Влиятельные и могущественные персоны подвержены тем же когнитивным искажениям и заблуждениям, что и простые смертные, и им так же сложно избежать психологических "крючков", на которые телефонные манипуляторы ловят своих жертв.

Разыграть президента возможно даже проще, чем скажем сантехника, ибо первый пребывает в опасной иллюзии, что броня крепка и опасности, кишащие в социальных джунглях обыденной жизни, его не коснутся.

А ведь и месяца не прошло, как справиться о Саакашвили звонил "премьер-министр Грузии", чей акцент был настолько явно фальшивым, что и для анекдота не сгодился бы.

Но наш президент и не хотел слушать – он хотел говорить. Донести свою позицию, доказать свою правоту, объяснить во всех подробностях как обстоят дела. Пранкеру только и надо было, что поддакивать в нужный момент. И тем самым подкреплять в собеседнике распространенную иллюзию, что другой человек непременно разделяет ту же позицию, те же ценности и идеи, и ему действительно интересны все эти подробности. Еще сложнее распознать подвох и враждебные намерения в том, кто подтверждает все, во что ты веришь. Или что тебе льстит. На "предвзятости подтверждения" - когнитивной иллюзии, заставляющей нас искать, находить и запоминать информацию, которая максимально соответствует нашей точке зрения – строятся алгоритмы Фейсбука, пропаганда и… телефонные розыгрыши.

Еще один психологический крючок, на который пранкеры ловят своих жертв – это присущая любому человеку подспудная уверенность в том, что все дурацкие события всегда происходят с кем-то другим. Эффект "ложной уникальности" или эффект "выше среднего" позволяет нам думать, что мы чуть-чуть умнее, дальновиднее и способнее других людей, а потому просто не можем попасться на глупый розыгрыш. Надо ли говорить, что власть раздувает это "чуть-чуть" до значительных размеров. С серьезными людьми ведь могут происходить только серьезные события и разговоры. Не то, что "со всеми этими клоунами".

Поэтому-то селебритиз так беззащитны. Сами пранкеры подчеркивают, что человека с хорошим чувством юмора и здоровой долей самоиронии разыграть невозможно. А еще – способного сохранять выдержку и хладнокровие в непонятной ситуации. Хорошо, если юмор и самообладание приходят вместе с известностью. Чаще известность приходит одна.

Попасть в глупое положение – это вообще кошмарный сон публичных людей. Репутации, которые нарабатываются годами тяжелого труда, лишений и интриг, все равно представляют собой весьма хрупкую конструкцию. Один неверный шаг – и всему конец. Потому что, будучи кем-то значительным, особенно сложно оставаться самим собой.

Рано или поздно тебе придется принимать решение: продолжать ли на полном серьезе обсуждение выборов на несуществующем острове Биномо или честно признаться, что ты понятия не имеешь об этом острове и этих выборах. Посол США в ООН Никки Хейли предпочла сохранить серьезный вид – и выдала свою глупость. Ее тоже разыграли пранкеры Лексус и Вован.

Пранк оказывается на удивление эффективным средством срывания ложных масок и изобличения лицемерных поз, и потому приносит безусловную социальную пользу. Лексус и Вован целую книгу написали о том, как важно показывать истинное лицо тех, кто претендует быть "умом, честью и совестью" поколений. Немногие способны пройти проверку на вшивость. Кто прошел – тот, считай, истинный титан духа. Так что пранкеры – люди идейные, с миссией.

Но в том лишь случае, если маски срываются без разбора чинов и званий. Шутки же российских пранкеров удивительно точно следуют кремлевской политической линии и высмеивают только тех, над кем с удовольствием посмеялся бы Владимир Путин. И потому легендарные пранки Лексуса и Вована разоблачают не столько тех, над кем смеются, сколько тех, кто смеется.

Атаковать взрослых, чей авторитет по какой-то причине ослаблен – в силу возраста, унижения, стресса – одно из самых примечательных детских удовольствий. Пранк для общества, склонного к инфантильным реакциям, является символическим замещением ребяческой радости от низвержения взрослых правил и принципов, взрослой власти – но, конечно, только той, которая представляется безобидной, беззубой. Вместе с Путиным посмеиваясь над воображаемыми противниками России, пранкеры Лексус и Вован остаются во власти самой распространенной, и при этом опасной когнитивной иллюзии – "слепого пятна". Что действительно не помешало бы систематически подвергать сомнению и тем самым проверять на прочность – это репутацию самого Путина.

Но пранкеры свято блюдут неприкосновенность этой очень и очень серьезной маски. Потому что по опыту знают – именно такие маски срываются легче всего.