От героя до изгоя. Как Герой Украины хотел ее уничтожить

Среди многочисленных украинских заложников, удерживаемых Россией и т.н. "ДНР" и "ЛНР", Надежда Савченко быстро стала узником номер один. Женщина-солдат, попавшая в плен в бою, рисковавшая провести остаток жизни в российской тюрьме, объявлявшая голодовку за голодовкой претендовала на роль символа сопротивления агрессорам. Ее освобождением лично занимались первые лица государства, ее фамилия постоянно звучала на международных переговорах высшего уровня.

Потому весьма внезапное освобождение Савченко 25 мая 2016 года стало едва ли не всенародным праздником, за ее прилетом в Борисполь и первыми шагами на украинской земле следила вся страна. "Не дайте мне спаскудиться, а я сделаю все, чтобы вы во мне не разочаровались", - заявила тогда она. Но сама начала действовать противоположным образом, делая крайне сомнительные и откровенно провокационные заявления, которые от бывшей узницы Кремля меньше всего ожидали услышать.

Первым звоночком стали ее слова о том, что Украине надо проводить прямые переговоры с лидерами террористов (давняя мечта Москвы) и Савченко готова лично с ними встретиться. Захарченко и Плотницкого она предложила рассматривать как "народных депутатов от ДНР и ЛНР". "Они себя называют ополченцами. Мы их называем сепаратистами. Но на самом деле есть те, и те, и еще есть террористы. Это все разные категории, и я встречалась со всеми", - заявила Надежда.

Подобные фразы поначалу вызывали недоумение, но обычно списывались на последствия тюремного заключения, недостаточный политический опыт и особенности характера Савченко. Но вскоре недоумение сменилось возмущением, а после чуть ли не отвращением к бывшей народной героине. Она сама для этого приложила массу усилий.

"Майдан и антимайдан стояли за одни ценности", "я в них [террористах] черта не увидела", "я бы предложила забрать санкции [антироссийские], которые вредят [российскому] народу", "надо научиться просить прощения [у террористов]", - каждая такая фраза Савченко взрывала украинское информпространство. В итоге только за лето 2016-го уровень ее поддержки в народе упал почти в два раза – с 41% до 22%.

Савченко предлагала узаконить торгово-экономические отношения с ОРДЛО, предоставив террористическим "республикам" некий правовой статус, выступала против поставок Киеву летального оружия, заявляла, что Украина и Россия в будущем "могут стать добрыми соседями" и т.д. Слова подкреплялись реальными действиями.

Бывшая узница Кремля съездила в Москву, а потом и на оккупированные территории, причем в обход украинских КПВВ, в Минске она провела встречу с лидерами боевиков. В конце 2016-го Савченко купилась на журналистскую провокацию канала "1+1". Репортеры подослали к ней профессионального актера, который выступил в роли некоего доверенного лица Захарченко – и Савченко, которую тайно записывали на камеру, согласилась помочь с организацией какого-то "культурного центра ДНР" в Киеве и в целом позитивно отзывалась о лидере донецких боевиков.

Со временем к одиозным заявлениям Савченко привыкли, она пополнила многочисленные ряды украинских политических фриков. Несмотря на то, что бывшая летчица продолжала регулярно ходить по эфирам топовых информационных каналов, ее новые заявления, четко ложащиеся в русло кремлевской информполитики, стали уже восприниматься как должное.

Савченко уверенно причислили к орбите Виктора Медведчука, с помощником которого, Владимиром Рубаном, она часто появлялась на публике. Именно эта дружба и подвела Надежду под монастырь. В ее адрес посыпались обвинения в подготовке госпереворота и намерениях устроить в Раде кровавую бойню.

В ответ Савченко выдала совершенно фантасмагорическую версию случившегося, в которой смешались козни украинских спецслужб, переговоры с лидерами боевиков, вербовка через постель, испытания оружия на полигонах, восстание на неподконтрольных территориях и хитрые схемы самой Надежды.

Украинцы смогли в который раз убедиться, какой хаос в голове бывшей народной любимицы. Но самое главное, что Савченко де-факто подтвердила: планирование кровавой бойни в центре Киева и закупки оружия действительно имели место, хотя, по ее версии, и были не более, чем "сюрреализмом" и "спецоперацией".

Потому у депутатов не оставалось особых вариантов, кроме как разрешить ее задержание и арест. По иронии судьбы, это случилось ровно через два года – день в день - после того, как российский суд дал ей 22 года тюрьмы. Тогда, в марте 2016-го, такое вряд ли кто-то мог себе представить...