Балтийский фронт. Министр иностранных дел Латвии — о русских негражданах, "гибридных" угрозах и украинском опыте

Из трех балтийских стран Латвию нередко называют самой уязвимой перед возможной агрессией со стороны России. Прежде всего потому, что в этой стране проживает самое многочисленное русскоязычное меньшинство в регионе — более четверти населения. При этом в Латвии существует отдельная категория жителей, неграждане, которые не смогли или не захотели сдать экзамен на знание латышского языка, поэтому лишены части гражданских прав. Впрочем, министр иностранных дел Латвии Эдгарс Ринкевичс уверяет: ни о каких самопровозглашенных "республиках" русскоязычные жители его страны не помышляют, несмотря даже на то, что Латвия переводит всю систему образования страны на государственный язык.

Чемпионат технологий

На данный момент угроза прямого вторжения РФ в страны Балтии, и Латвию в частности, реальна или это фантастика?

— Прямая военная угроза со стороны России небольшая. С 2014 года, после того, что случилось с Крымом и происходит на Донбассе, мы добились большого прогресса в рамках НАТО. В Эстонии, Латвии, Литве, Польше находятся многочисленные контингенты натовских союзников, мы работаем над укреплением воздушной обороны, присутствием кораблей НАТО в Балтийском море. Кроме того, ведется работа над кибербезопасностью.

В последние годы наблюдаем масштабные военные учения РФ недалеко от наших границ, такие как "Запад-2017" или учения в Калининградской области. Это означает, что нужно быть начеку. Поэтому мы повышаем военные расходы, теснее сотрудничаем с союзниками по НАТО и Европейскому союзу. Если прямая военная угроза невелика, то защита от информационных атак, кибербезопасность и т. д. — это уже наши будни.

Что вы почерпнули из украинского опыта последних 4–5 лет?

— Наши оборонные ведомства тесно контактируют, мы учимся вашей тактике борьбы с так называемыми зелеными человечками, тому, как проводятся боевые операции непосредственно на Донбассе. Мы же, в свою очередь, можем передать вам натовский опыт, который накопился за 14 лет нашего членства в Альянсе.

Также нас очень интересует, как вы боретесь с российской пропагандой. По этому поводу у нас в стране есть разные мнения. Одни говорят, что ничего запрещать не надо, люди сами разберутся, где правда, а где ложь, другие — что мы не можем говорить о свободе слова, когда телеканалы и интернет-порталы финансируются и направляются другим государством.

Вы к какой точке зрения склоняетесь?

— Я где-то посередине. Нельзя относиться к средствам пропаганды как к средствам свободной прессы. У нас есть и специфические проблемы, которых нет у вас. Работающие у нас российские каналы зарегистрированы в Швеции и Великобритании в соответствии с правилами Евросоюза, когда можно в одной стране зарегистрировать телеканал, а вещать в любой другой. Когда нарушаются латвийские законы, приходится сотрудничать с полицией и надзорными службами Швеции или Великобритании, а это не так просто, потому что и законы в разных странах отличаются, и осознание того, что является пропагандой и дезинформацией.

Но как вы различаете, где право людей на свое мнение, а где пропаганда?

— Государство реагирует тогда, когда нарушен закон. Если идет разжигание межнациональной розни, пропаганда военных преступлений, тогда наступает уголовная ответственность. Наш Совет по электронным СМИ может принять меры вплоть до закрытия телеканала или радиостанции. Если же кто-то говорит, что правительство плохое или Евросоюз плохой — это тоже часть пропаганды, но все-таки в рамках свободы слова.

При этом мы постоянно сталкиваемся с фейками. Самые популярные темы, например, о том, что депутаты снова повысили себе зарплату, урезав затраты на медицину. Этот фейк начинают очень активно разгонять по соцсетям. Поэтому мы работаем с администрациями Facebook и Twitter. У нас есть договоренность о том, что если наши надзорные службы увидят целенаправленные "вбросы" фейковой информации, то соцсети будут реагировать. В Латвии скоро выборы, и они превратятся в чемпионат информационных технологий.

Какую долю в медиаполе Латвии занимают пророссийские и русскоязычные СМИ?

— Я не смогу назвать процент, но картина примерно такая. У нас в Латвии популярны три адаптированных российских канала. Они не просто показывают то же, что и жителям самой РФ, но имеют местную специфику, ориентируются не исключительно на русскоговорящих, но и на латышей. Есть общественное радио, которое вещает на русском и в целом дает сбалансированную картину событий. Есть двуязычное общественное телевидение.

У нас была дискуссия: надо ли делать отдельный чисто русскоязычный канал общественного ТВ или стараться интегрировать русскоязычных в общелатвийское информационное поле. Например, наши эстонские друзья такой канал сделали, хотя в Латвии многие говорят, что этот проект не достиг успеха.

Русскоязычное меньшинство, в частности неграждане, постепенно интегрируются в общество или, наоборот, замыкаются в себе, как отдельная группа со своими отличающимися ценностями и интересами?

— За период с 1996 года количество неграждан сильно сократилось, с 700 тыс. до примерно 230 тыс. при общем населении страны 2,5 млн человек. Это личный выбор каждого. Для многих важно сохранить свободу передвижения от Лиссабона до Владивостока, потому что с паспортом негражданина вы можете без визы поехать в РФ или Беларусь, а также в Португалию или Францию. Граждане Латвии и РФ такой свободы уже не имеют. Кто-то же думает, что может жить и без статуса гражданина, потому что он пользуется всеми правами, кроме права избирать и быть избранным, служить в армии или госструктурах. Есть еще пожилые люди, которые просто не видят смысла учить латышский и сдавать экзамены. Думаю, что исчезновение неграждан как категории — вопрос времени.

В последнее время в вашей стране пытаются усилить позиции латышского языка, из-за чего регулярно происходят уличные протесты. Стоит ли за ними, по-вашему, Россия?

— Среди участников протестов вы не увидите студентов или школьников, там в основном люди пожилого возраста, которые в школу точно не собираются, но протестовать готовы. Во-первых, это политическая акция одной из партий, у нас на носу выборы, надо бороться за электорат. Во-вторых, Россия, конечно, жестко выступает против этой реформы, мы регулярно обмениваемся "любезностями" на уровне МИДа, в рамках ОБСЕ, Совета Европы и т. д. В-третьих, есть часть общества, которая действительно выступает против реформы, что мне представляется странным: за 27 лет после обретения независимости любой желающий мог выучить латышский язык. Молодые люди, кстати, больше одобряют реформу, чем их родители. Они понимают: если хорошо сдадут экзамены на латышском, то поступят в вузы и будут более конкурентоспособны на рынке труда.

Потому картина довольно пестрая, Россия пытается активно помогать протестным движениям, но процесс идет, мы проводим реформу и жестко заявляем, что это наше внутренне дело, к которому РФ не имеет отношения.

С учетом того, что этнических русских в Латвии более четверти населения, каков риск образования некой фейковой самопровозглашенной республики?

— В 2014 году к нам, как и в Эстонию, летели журналисты со всего мира и пытались найти какие-то "республики", но ничего не нашли. Тогда же многие местные русские, даже критично настроенные к латвийскому правительству, писали в Twitter и Facebook: "Господин Путин, не надо нас спасать!" Если посмотреть, где и как расселены русские (а у нас нет таких регионов, где они компактно проживают), если посмотреть на уровень жизни в РФ и странах Балтии (у нас он гораздо выше), то станет понятно, что для нас это не проблема. Никаких движений за независимость, автономию части страны нет.

Проблема в другом — экономическое развитие страны должно стать более равномерным. Потому что треть жителей концентрируется в Риге и рижском регионе, это неправильно.

Альянс компромисса

Что мешает НАТО дать Украине четкий сигнал о перспективах членства?

— Давайте вернемся в историю. В 2008 году Бухарестский саммит дал четкий сигнал Украине и Грузии. Я тогда участвовал в саммите, помню дискуссию, когда главы государств и правительств НАТО сами переписали абзац, касающийся Украины и Грузии. Тогда не был предоставлен План действий по членству, но был дан четкий сигнал о том, что если обе страны выполнят необходимые условия, то они смогут стать членами Альянса. Этот сигнал наверняка поспособствовал российско-грузинской войне, потому что в НАТО не принимают государства с территориальными проблемами, даже если мы признаем их территориальную целостность.

Среди всех 29 стран — членов НАТО очень сложно достичь единодушия по вопросам, которые могли бы облегчить евроатлантическую интеграцию Украины и Грузии. С вашей стороны надо активно проводить реформы, потому что НАТО — это не только оборонный, но и политический союз. Когда мы вступали, к нам были вопросы по судебной реформе, по борьбе с коррупцией и т. д. Все это связано, потому что если в государстве есть коррупция, то и доступ к военным секретам будет ненадежен.

Тем не менее страны Балтии, в дела которых Россия то и дело пытается вмешиваться, стали членами НАТО. Украина и Грузия — вне процесса.

— Думаю, тогда, в середине 2000-х, Россия смирилась с тем, что балтийские и многие другие страны Восточной Европы идут в НАТО и с этим ничего нельзя сделать. Но мы видим, что началось, когда в 2013-м Украина хотела подписать Ассоциацию с ЕС. Я был на саммите в Вильнюсе, когда тогдашнему президенту Януковичу даже дали дополнительное время до 6 утра, чтобы подписать документ. Но он сделал другой выбор, и мы знаем, к чему это все привело.

Сейчас НАТО не готово к расширению. Единственная страна, которая потенциально может стать новым членом Альянса, — Северная Македония, но и там все непросто. Латвийский опыт показывает, что только жесткая программа реформ, только внутренняя трансформация может привести к членству в НАТО. Это не вопрос года, двух и даже пяти. Но если будет развиваться украинская армия, которая и сейчас одна из самых боеспособных в Европе, если будут проводиться реформы, то наступит момент, когда никто не сможет вам сказать "нет".

Шпроты и сало

За прошлый год товарооборот между Украиной и Латвией увеличился примерно на треть, достигнув $462 млн. В каких сферах вы видите перспективу дальнейшего развития наших торгово-экономических отношений?

— У нас есть традиционные отрасли торговли, в частности, в продовольственной сфере: наш шоколад и шпроты, ваш шоколад, овощи-фрукты, сало и т. д. Все больше латвийских продуктов лежат на полках украинских магазинов, и не только в Киеве. В Латвии тоже украинских товаров стало больше — работает Соглашение о зоне свободной торговли между Украиной и ЕС. Я хотел бы более интенсивного сотрудничества в информационной сфере, больше украинских студентов в латвийских вузах.

Как продвигается вопрос об исключении Латвии из украинского списка стран-офшоров?

— Мы уже добились решения данного вопроса. Это было недоразумение. В прошлом году мы провели налоговую реформу, аналогичную эстонской, и попали в ваш список. Если предприниматель реинвестирует все дивиденды в бизнес, он не облагается налогом. Но если он забирает эти дивиденды, то сразу платит 20% налога. Мы разъяснили это вашему Минфину, и проблему решили.

Насколько серьезно Латвия страдает от санкций ЕС против России и как вы переориентировались на новые рынки?

— В 2015–2016 годах товарооборот Латвии с РФ упал, но не санкции или контрсанкции основная тому причина. Главное — это падение курса рубля по отношению к евро и в целом экономический спад в России. Наши предприниматели, особенно производители молочных и рыбных продуктов, довольно быстро переориентировались, а товарооборот с РФ опять начал расти, как и количество туристов. На самом деле экономического спада в Латвии из-за контрсанкций не было, наоборот, экономика в последние годы показывает хорошие темпы роста.

Как долго, по-вашему, будет сохраняться общеевропейское единство по вопросу санкций?

— Санкции, введенные в марте-апреле 2014 года из-за событий в Крыму, будут продлеваться. Другое дело — санкции, введенные из-за событий на востоке Украины. Они иногда вызывают дискуссии. Есть мнение, что снятие или ослабление санкций может к чему-то подтолкнуть Россию. Но после многочасовых дискуссий внутри ЕС мы приходим к выводу, что прогресса нет, а санкции — это не самоцель, а инструмент дипломатического давления. Мы выступаем за то, чтобы санкции продлевались до тех пор, пока не будет прогресса в выполнении минских соглашений. То, что дискуссии в 28, а скоро в 27 странах — членах ЕС будут продолжаться, — это нормально, тоталитарного единения стран Евросоюза ни по каким вопросам не будет, с этим надо считаться. Но если у нас не будет единства по российскому вопросу, то его не будет и по сирийскому, иранскому и прочим вопросам. После всех публичных заявлений мы садимся и ищем компромисс, прислушиваемся к мнениям друг друга — так работает Евросоюз.

Латвия выступает одним из противников "Северного потока — 2". Удастся ли сопротивлением восточноевропейских стран переубедить ключевого участника этой истории, Германию, отказаться от строительства газопровода?

— Мы считаем, что это не бизнес-проект, а геополитический проект. Он наносит вред энергетическому союзу ЕС, усугубляет зависимость от российского газа, это вопрос нашей безопасности. Видим некоторую эволюцию в отношении Германии к этому проекту, постоянно поднимаем и будем поднимать этот вопрос на разных площадках. У нас есть хороший, но уже подзабытый пример. Франция строила военные корабли, "Мистрали", контракты с РФ были подписаны, но после долгих политических дискуссий вопрос решился: Франция продала корабли не России, а Египту.