Смех Макиавелли. Чем раньше Путин и Зеленский освободят из плена свои иллюзии, тем лучше

Состоявшийся обмен пленными между Россией и Украиной вызывает разноречивые мнения. Что это было? Победа Путина или победа Зеленского, черного или белого, гуманизма или политической целесообразности?

Вопрос об их соотношении – чрезвычайно щекотливый. Еще не так давно считалось аксиомой, что правительство вправе и даже обязано жертвовать отдельными человеческими судьбами ради достижения государственного интереса, отождествляемого с "общественным благом" (bonus publicae). Теперь общество склоняется к противоположной концепции, также крайней – согласно которой никакой общий интерес не может стоить страданий одного-единственного человека. Эти две модели можно условно назвать "героической" и "гуманистической".

Талмуд, например, категорически запрещает платить выкуп за похищенного еврея – запрет, безжалостный к отдельному человеку, но, несомненно, спасительный для евреев, как общности (так как в противном случае, по условиям эпохи, похищение евреев превратилось бы в прибыльный бизнес для всех окружающих сообществ). Это, однако, не помешало современным израильтянам обменять одного похищенного капрала на тысячу с лишним террористов, убивших в совокупности 600 евреев. Был ли разумным такой выбор? Не означал ли он, что убийцы евреев утвердятся в мысли о своей конечной безнаказанности, а равно и в том, что похищения – в высшей степени целесообразная тактика?

• ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Путь к миру на Донбассе или ловушка. К чему приведет "большой обмен" Зеленского и Путина

Другой пример из истории двух современных российско- чеченских войн (безотносительно к оценке самих войн). Черномырдин согласился на требования террористов, захвативших роддом в Буденновске, и тем самым утвердил чеченцев в мысли, что террористическими актами такого рода можно прекратить войну.

Путин безжалостно отдал приказы о штурме "Норд-Оста" и школы в Беслане, но после этого идея, что такого рода действиями можно прекратить войну, была оставлена.

Вообще после Беслана, где российская власть не моргнув глазом пожертвовала сотнями детей, нецелесообразность терроризма, как способа давления на власть, стала очевидной. Если мы вдумаемся в примеры Беслана и Буденновска, то увидим и еще одну сторону проблемы. Разница не в том, что Ельцин с Черномырдиным были "гуманнее" Путина. Во многом она объясняется тем, что ельцинская власть не имела мандата общества на ведение войны. Путинская (после взрывов домов, по многим версиям ей же и осуществленных) себе такой мандат организовала. Следовательно, возможные жертвы в Буденновске в случае штурма роддома общество отнесло бы на счет власти, реальные жертвы в Норд-Осте и Беслане оно (несмотря на все старания оппозиции) в конечном счете отнесло на счет террористов.

Строго говоря вопрос состоит не в том, "можно ли вообще" или "нельзя ли вообще" жертвовать частными судьбами во имя общих интересов (общее выше частного по определению, в противном случае никакое общество невозможно) – а в том, где пролегает та грань, за которой необходимая жертва во имя общего блага переходит в тоталитарную готовность давить частные судьбы во имя абстрактного государственного интереса. Грань эта весьма подвижна и имеет тенденцию постоянно сдвигаться в пользу "частного". Под этим углом, и следует рассмотреть ситуацию с обменом.

С точки зрения условных Маккиавелли или Ришелье, этот обмен является политическим безумием. Наличие в путинских тюрьмах таких фигур, как Сенцов или пиратски захваченные моряки, давало Киеву мощные козыри в международной антироссийской "игре". Вообще обмен реальных преступников (террористов, шпионов) на людей, захваченных "по беспределу", всегда и везде считался недопустимым, так как поощряет диктаторов разрешать все возникающие вопросы за счет создания "обменного фонда" из первых попавшихся людей.

• ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Цемах преткновения. У Зеленского был сложный выбор, но он его сделал

За них выдают Цемаха – человека, чья роль в истории сбитого Боинга хотя, очевидно, и сильно преувеличена слухами, но который обладает по этому делу крайне интересной информацией и мог бы выложить ее на международном суде, сыграв там (за отсутствием лучшего) роль ключевого свидетеля. И вот выдавать человека, столь политически ценного для Украины, в обмен на людей, представлявших для нее политическую ценность исключительно в статусе "узников Кремля"? Маккиавелли рассмеялся бы в голос или, скорее, просто не понял бы, как такое возможно.

Но, во-первых, Зеленский – не Маккивелли. Во-вторых, он выполняет совершенно другой функционал, чем "борьба любой ценой". Это мандат… я даже затрудняюсь четко сформулировать, как звучит мандат, выданный ему в отношении войны этими самыми 73%, потому что они сами, кажется, точно сформулировать это не могут.

Это мандат прекращения кажущейся уже бесперспективной войны и какой-то неопределенной мирной "нормализации", мира без победы и поражения, словом, "справедливого демократического мира без аннексий и контрибуций". Именно поэтому 73% вполне удовлетворились жалким и, в сущности, совершенно бессмысленным представлением про "сесть посередине и договориться" и "надо просто перестать стрелять", что Зеленский единственно и мог выставить в качестве своей программы в отношении войны.

С этой точки зрения, президент Украины абсолютно последователен. Он не воюет с Путиным и и ждет, когда тот в ответ перестанет воевать с ним. Он возвращает путинских пленников – это прекрасно и гуманно, это успех, который не только не противоречит никаким политическим целям, а является ступенью на пути их достижения. То есть достижения "справедливого демократического мира".

Проблема в том, что сама эта цель недостижима: "достойный компромисс" с Путиным возможен только с позиции подавляющей силы. Путин не рассматривает Украину вообще, как партнера для переговоров и компромиссов. Собственно, чтобы украинцы не строили иллюзий – он не верит в политическую субъектность Украины вообще, а рассматривает ее, примерно, как взбунтовавшуюся провинцию, отдавшуюся под власть враждебной империи (то есть Запада).

В данном случае это скорее на руку Киеву, ибо послужит гарантией, что Путин не проявит достаточно гибкости, чтобы суметь мягко подчинить Украину в лице ее новых и неопытных властей под видом "перезагрузки и взаимовыгодного компромисса".

Пусть Путин и дальше пребывает в плену своих иллюзий. Украинские же власти также попали в плен. Своих. Но долго так продолжаться, конечно, не может. И чем раньше Киев и Москва освободят свои иллюзии из плена, тем лучше.