Дело Ивана Голунова. Когда не станет путинской России

В России творится нечто удивительное. Был арестован журналист издания "Медуза" Иван Голунов, проводивший громкие и рискованные расследования. Ему подбросили наркотики. Само по себе это дело, можно сказать, достаточно ожидаемое и естественное.

Журналист, раскапывающий компромат на уважаемых людей, и в гораздо более свободной стране может попасть в аховую ситуацию – это, так сказать, входит в профессиональные риски. Тем более если это относится к стране, где только что были приняты законы об уголовной ответственности за "оскорбление власти" и за распространение "фейковых новостей", где готовятся полностью взять под контроль интернет и где в целом власть последовательно пытается взять публичное пространство под свой контроль и задушить всякую критику и всякие расследования коррупции, которые превратились, в свою очередь, в последнее, но чрезвычайно действенное оружие оппозиции и средство "раскачивания лодки".

Среди оппозиционной общественности и журналистов – товарищей по цеху началось движение в поддержку Голунова. Это, в принципе, тоже естественно.

На этом естественное заканчивается и начинается неестественное.

Долгое время реакцией власти на такие протесты было игнорирование и подавление их принципиально, даже если, предположим, само дело для нее ничего не значит и является лишь плодом интересов групп, ничтожных с точки зрения кремлевских небожителей. Принцип заключался в том, что "улица не должна привыкать к тому, что она может диктовать", и что "дай им палец — они всю руку откусят", и т. п. премудрости, известные еще героям Салтыкова-Щедрина. Здесь же произошло нечто удивительное.

Власть сдала назад — Голунов сначала был отпущен судом под домашний арест, что в российских условиях означает сигнал: сажать его не намерены. В итоге уголовное дело было закрыто, а Генпрокуратура возбудила дело против полицейских, которые это состряпали.

Между тем к протесту присоединились журналисты, никогда не декларировавшие своей оппозиционности, притом в самой резкой форме. Достаточно благонадежные СМИ вроде "Коммерсанта" и "Вестей" вышли с шапками: "Я/мы – Иван Голунов!"

Старый лис, ветеран советского агитпропа "для иностранцев и интеллигенции" Владимир Познер вдруг стал решителен и категоричен: "Арест Голунова и то, что с этим связано, у меня вызывают массу вопросов и кажутся абсолютным подлогом".

Тина Канделаки продекламировала целое обвинительное заключение сотрудникам путинского МВД, обвиняя его в "полном отсутствии эмпатии и репрессивном сознании, которое не перешибить ничем".

Но самое решительное, прямо-таки революционное и экстремистское по нынешним меркам заявление последовало из уст… главы "Раша Тудей" Маргариты Симоньян. Дама, имя которой стало уже нарицательным как символ путинской пропаганды (ее бы непременно сравнивали с сотрудником д-ра Геббельса, отвечавшим за пропаганду на заграницу, если бы имя этого почтенного журналиста было известно кому-то, кроме специалистов). И вот что эта дама из Министерства Пропаганды заявила: "Власть должна ответить на все вопросы общества по этому аресту, – твердо чеканит она. — По той простой причине, что у общества их очень, очень, ОЧЕНЬ много". Да, вы не ослышались. Власть "должна" обществу. Она "должна" отвечать на все его накопившиеся вопросы. До сих пор в России имел право говорить такие вещи только один человек – Владимир Путин. Остальные должны были твердо усвоить, что власть им ничего не "должна", это они кругом должны власти.

Наконец, за Голунова громко и решительно вступились на… останкинском телевидении: в его поддержку высказались ведущие программ "Время покажет" (1-й канал) и "60 минут" (Россия-24).

Всякий, кто знает реалии России, сказал бы: такого не может быть, потому что такого не может быть никогда. Однако чудо произошло.

Объяснение этому может быть только одно. Высшая власть оказалась в таком шоке, параличе и растерянности, что ее обслуга немедленно это уловила. И, как и положено лукавым рабам, поспешила присоединиться к той стороне, на которой увидела силу (хотя бы и относительную, на фоне бессилия власти).

Чем это объясняется?

В итоге Голунова вытыщили, а российские медиа спорят поводу того, слила ли "Медуза" Россию будущего, аккуратно предложив не ходить на марш журналистов сегодня в Москве. Ситуация то забавная. Голунова отпустили. Против чего маршировать?

• ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Бунт на коленях. Почему российские социальные протесты бессмысленны по своей сути

Прежде всего мне не верится в мощь российской "корпоративной солидарности" журналистов. То есть солидарность, конечно, проявилась, но проявилась потому, что сверху ей позволили проявиться. По крайней мере не мешали. Если бы до редакторов "Коммерсанта" и прочих свободолюбивых СМИ (уже не говоря о партайгеноссе Симоньян) было решительно доведено, что тема Голунова – табу, она бы стала табу.

Основная версия такова: Голунов был заказан "кладбищенской мафией", которую он разоблачил в своей последней (на момент ареста еще не опубликованной) статье о бизнесе на гробах. Уровень этот слишком мелок для кремлевских небожителей – и они решили сдать назад перед лицом подъема общественного протеста и журналистской солидарности. Версия эта маловероятна по вышеприведенным основаниям.

Интересные вещи сообщил в своем Facebook весьма осведомленный политолог Валерий Соловей. По его данным, кладбищенские дела прямого отношения к аресту Голунова не имеют, а имеет отношение то, что он накопал компромат на самую верхушку ("предполагаемого наследника Путина и одного из "силовиков" – имеется в виду мэр Москвы Собянин и министр МВД Колокольцев, сын которого замечен в участии в "кладбищенской мафии") и что из-за границы Путину прислали по этому поводу "черную метку", грозя, в случае проблем с Голуновым, карами, перед которыми список Магнитского покажется детской разминкой.

Это прекрасно объясняет паралич и растерянность власти.

У городского креативного класса создалось впечатление необычайной мощи протеста в поддержку Голунова, потому что им было заполнено информационное пространство, в котором этот класс живет. Но массовый россиянин ни о каком Голунове не знает, а если и знает, то о том, что какого-то журналиста поймали на наркотиках. Его это никак не касается. Это не соотносится с его жизнью.

Реальные подвижки происходят не в этой вечно бессильно кипящей среде. Реальные подвижки происходят на местах и связаны с проблемами, задевающими людей непосредственно. История с попыткой построить храм на месте сквера в Екатеринбурге в этом смысле гораздо более показательна. Власть была вынуждена отступить и здесь, отступить перед массовыми протестами в деле, для нее идеологически важном.

И размах протеста, очевидно, не объясняется просто тем, что люди хотят гулять в сквере, – мало ли такого рода случаев, которые проходят совершенно незаметно. Он объясняется одним словом: "достали". Достали власти, которые творят что хотят, никого не спрашивая, презирая управляемых, и вообще ведут себя как оккупанты на собственной земле. Сквер тут был только поводом, как поводом была вырубка Химкинского леса под Москвой в 2011 году, во время предыдущего общественного подъема.

Еще серьезнее обстоят дела с "мусорными протестами", то есть с протестами против строительства полигонов для московского мусора. Само по себе это явление очень характерное: путинская власть своей некомпетентностью плодит проблемы, а когда проблемы становятся нерешаемыми, пытается решить их за чей-то чужой счет. В этот раз проблему попытались решить за счет жителей Подмосковья и дальних регионов. Реакция людей, которые всю жизнь прожили на окраине поля или луга, и вдруг власть говорит им, что теперь они будут жить на окраине помойки, более чем понятна. В Шиесе Архангельской области, как кажется, ситуация на грани настоящего восстания.

Притом политических лозунгов протестующие не выдвигают, что (скажу, имея опыт как политических, так и социальных протестов) абсолютно логично. Если ты надеешься решить конкретную проблему сейчас, а не после свержения Путина, то ты не должен переводить ее открыто в политическую плоскость – иначе она точно до свержения Путина решена не будет.

Теперь, по крайней мере, становится понятно, как произойдет конец путинщины. Он настанет, когда условный всероссийский "Шиес" сольется с очередным "делом Голунова", протест масс – с протестом креативного класса, а Запад пришлет "черную метку".

Просто погрозит пальчиком, но так, что будет очевидно: он вполне готов реализовать угрозу. И после этого, лишь уловив, как собаки, запах страха и растерянности, исходящий от хозяина, сначала Познеры, потом Симоньян, а уж потом и Соловьевы с Киселевыми выйдут на площадь во фригийских колпаках и грозно вопросят: "Власть должна дать ответ обществу. Доколе?!"

На следующий день путинской власти не станет.