Арт-рынок без базара

Еще три года назад сложно было представить, чтобы в музей радикального современного искусства выстраивалась многометровая очередь. Сегодня благодаря PinchukArtCentre это уже реальность. Кроме того, за последние годы в Киеве, Харькове, Одессе и Львове появились новые коммерческие галереи. А спрос на работы украинских художников вырос и у иностранцев, и у отечественных коллекционеров. В результате цены на них поднялись с сотен до тысяч, а иногда и десятков тысяч долларов.

Но несмотря на позитивные сдвиги, участники рынка настроены скептически. "Украинский арт-рынок только зарождается", – говорят одни. "Украинского арт-рынка нет!" – категорически утверждают другие. При этом и те, и другие соглашаются, что перспективы для развития есть.

Современники
Среди пессимистов – совладелец галереи "Цех" Наталья Шейко.
– Очень сложно говорить о том, что здесь существует арт-рынок, поскольку все галереи в Киеве, к сожалению, комиссионеры. Другими словами, они заинтересованы в единичной сделке, и им, в общем-то, наплевать на то, что будет завтра, – считает галеристка.

Ее "Цех" работает совсем по другой схеме. Там продают произведения искусства для того, чтобы вкладывать средства в развитие галереи, в ее поездки на международные арт-выставки, в гранты художникам, с которыми они работают, в привлечение ведущих мировых и российских кураторов.

– Мы пытаемся не создать рынок, а хотя бы готовить почву для его появления, – характеризует свою деятельность Наталья Шейко.

Пока выезжать на заграничные арт-мероприятия или выдавать художникам гранты действительно готовы далеко не все украинские галереи. Тем не менее некоторые из них уже применяют в своей работе западные стандарты. Среди них – киевская "Коллекция".

– Все художники, с которыми мы работаем, подписали договоры, – рассказывает директор "Коллекции" Дарина Жолдак. – Степень эксклюзивности в каждом отдельном случае регулируется индивидуально. Например, таких авторов, как Андрей Блудов и Александр Ройтбурд, можно купить только в нашей галерее. Мечтаем договориться с Александром Гнилицким. Я думаю, за ними будущее.

В том же направлении движется и столичная галерея "Карась".

– В любом случае мы выйдем на такой формат, – уверен ее директор Евгений Карась. – Это не очень приятная новость для любителей искусства, потому что галереи станут более предвзятыми и, следовательно, больше будут заниматься не уровнем искусства, а маркетингом.

Впрочем, для своей галереи Евгений Карась рисует вполне радужную перспективу: 5–7 авторов-тяжеловесов, 3–4 художника серьезного уровня, которые в силу обстоятельств не получили генеральских погон, и 3–5 перспективных молодых художников.

Однако большинство галеристов считают, что отечественный рынок не готов к западным схемам. Директор галереи "Триптих" Татьяна Савченко уверена, что говорить об эксклюзивном представительстве пока рано. Но при этом "Триптих" сотрудничает только с теми художниками, которые понимают значение галереи.

– Я против анархии во взаимоотношениях между галереей и художником. У художника должна быть одна цена на его работы и в мастерской, и в галерее. Авторы, с которыми мы сотрудничаем, четко придерживаются этого правила, – объясняет Савченко.

Тени покупателей
Воспитанием арт-кадров занимаются и в "Цехе". Плоды их педагогического труда уже есть.

– Большинство художников, с которыми мы работаем, поняли, что гораздо лучше иметь своего дилера. Это не значит, что у тебя просто кто-то отнимает 50% доходов. Это означает, что у тебя есть свой менеджер, который решает все вопросы, включая бытовые, когда у кого-то украли мобильный телефон, а у кого-то спилили антенну на крыше. При этом художник видит значительный рост стоимости своих работ, и его позиционируют как в местной среде, так и на Западе, – делится Наталья Шейко.

Отечественные художники только начинают понимать смысл дилерской и галерейной работы. На международном арт-рынке без собственных представителей они бы просто не успевали заниматься творчеством. На Западе в инфраструктуру рынка включены байеры, покупающие на заказ, аукционные дома, арт-консультанты, специализирующиеся на искусстве инвестиционные фонды, музеи, арт-ярмарки. У нас же музей современного искусства, по сути, только один, ярмарок как таковых нет вообще, а цепочка "художник – галерея/дилер – покупатель" вполне может существовать и без среднего звена.

Да и схемы продаж отечественного искусства остаются полулегальными. Далеко не все галеристы готовы открыто говорить о стоимости представленных работ. Прайс-листы нередко существуют только для внутреннего пользования, а цены маскируются под оборотом "страховая стоимость". При этом количество продаж не разглашается, да и покупатели предпочитают оставаться в тени.

Не способствует улучшению ситуации и законодательство. Согласно Закону "О внесении изменений в некоторые законы Украины (о налогообложении предметов искусства, коллекционирования и антиквариата)", галерист обязан платить 20% НДС от своей прибыли. Если обратиться к конкретным цифрам, то арифметика получится не слишком радостная.

– Каждая выставка требует большого финансового ресурса – от 10 тысяч долларов до 20 тысяч, если речь идет о каталоге, о серьезной презентации, о поддержке в масс-медиа. К тому же в последнее время очень сильно выросли расходы на содержание галереи, – объясняет Евгений Карась.

Некоторые проекты обходятся галереям еще дороже. Например, выставка "Самозахват" (сентябрь нынешнего года) обошлась "Цеху" в $40 тыс. Средняя стоимость картины известного современного художника – $5–7 тыс., иногда – $10–12 тыс. Комиссионные галереи, как правило, составляют 10–50%, а хорошим уровнем продаж считается, когда покупают 5–7 полотен из представленных 15–20. То есть даже при самых удачных раскладах галерея вряд ли заработает больше $10–15 тыс. Так что говорить о возможности мощных инвестиций в развитие в такой ситуации не приходится.

Себе дороже
Положение могут исправить покупатели, готовые потратить на искусство значительные суммы, и они, к радости галеристов, постепенно появляются.

– Сейчас арт-рынок качественно изменился. Раньше контингент наших клиентов на 80% состоял из иностранцев. Года четыре назад появился новый пласт молодой (28–35 лет) и образованной буржуазии, приобретающей работы художников по различным поводам, – рассказывает Татьяна Савченко. – Я вообще нахожу, что эстетический и культурный уровень нашего общества растет. Отсюда и возрастающая потребность приобретать произведения искусства.

О разной мотивации своих клиентов говорит и музыкант, основатель "Я-Галереи" Павел Гудимов:
– Кому-то работа нужна на подарок, кто-то оформляет себе квартиру, кто-то увлекается искусством и готовится стать коллекционером. Кто-то уже является коллекционером. Но очень редко появляются случайные покупатели.

Причем украинцев среди них больше, чем иностранцев, и часто это люди с не самыми высокими доходами.

– У меня покупают работы и офисные сотрудники. Немного, две-три в год, но они очень серьезно к этому подходят, изучают ситуацию, – говорит галерист.

Наибольший интерес среди отечественных коллекционеров вызывают авторы, работающие в духе живописного модерн-арта, – Александр Сухолит, Павел Маков, Тиберий Сильваши, Анатолий Криволап, Александр Животков. Цены на графику и живопись этих мастеров нередко достигают $20–30 тыс., что вполне соответствует европейскому уровню.

– На Западе такие цены, как у нас, называются лейтенантскими, – рассказывает арт-критик Алексей Титаренко. – Работы обычного хорошего художника, не гиперзвезды, стоят 5–10 тысяч долларов. А звезды – это совершенно особая категория, и наши в нее не входят. Звезды стоят сотни тысяч и даже миллионы.

В категорию "звезды" обычно попадают представители радикального контемпорари-арта вроде Дэмиена Херста или Джеффа Кунса. В принципе, среди украинцев есть художники, обладающие звездным потенциалом, но для его реализации их нужно выводить на западный рынок. Пока Илья Чичкан, Арсен Савадов, Олег Тистол, Василий Цаголов, Александр Гнилицкий и другие появляются на аукционах и ярмарках вроде Sotheby"s или "Арт-Москва" лишь эпизодически, а цены на их работы у нас изредка достигают $40 тыс.

Безусловно, для Украины такой ценовой уровень – прогресс.

– Цаголова еще четыре года назад можно было купить за 5 тысяч долларов, а сегодня его работы уходят за 15 тысяч, – приводит характерный пример Дарина Жолдак.

Тем не менее до 30–40 тысяч евро, которые, по словам арт-критика и куратора Александра Соловьева, на западном рынке сейчас платят за контемпорари-арт среднего уровня, наши еще не дотягивают.

К тому же покупают их охотнее не украинцы, а иностранцы, преимущественно россияне. Художникам это выгодно: цены на российском арт-рынке значительно выше, чем на украинском. Что и неудивительно, ведь россияне активно выходят на западный рынок.

– Ни одна украинская галерея не играет в большую игру, – отмечает Алексей Титаренко. – А москвичи уже участвуют в ярмарках, фестивалях и бьеннале.

Но все вновь упирается в деньги. Для "большой игры" нужны значительные средства, которые появятся, когда искусство станет бизнесом.

– Чтобы заниматься арт-бизнесом, нужно еще работать долгие годы и формировать арт-рынок. Он уже, безусловно, есть, но носит характер скорее локальный, киевский, а не украинский, а это значительно снижает его потенциал, – считает Павел Гудимов.

Впрочем, над преодолением местечковости работают практически все отечественные галереи. Но без активного участия отечественного капитала им это делать довольно сложно. Владельцы же больших состояний в современное украинское искусство вкладывать не спешат. Делая ставку на проверенный временем антиквариат или западных художников с именем, они собирают многометровые очереди и привлекают интерес публики к искусству вообще. Отечественные коммерческие галереи от этого интереса тоже получают свои дивиденды. Правда, пока нематериальные.