Школа — не тюрьма. Почему детям нужно давать право голоса и выбора

Cвои школьные годы израильтянин Яков Гехт вспоминает с ужасом. Из-за дислексии до 12 лет он не мог научиться читать и писать, поэтому считался плохим учеником. Когда в 1987 году Гехт создавал первую школу в родном городе Хадера, он хотел максимально отойти от классической системы образования с четкой иерархией и разделением учеников на хороших и плохих. Его идея заключалась в том, что каждый ребенок имеет свой уникальный талант, раскрывать который нужно демократичными методами.

Пока в Украине в рамках реформы образования размышляют, как организовать индивидуальную образовательную траекторию для ученика или воплотить педагогику партнерства, Яков Гехт успешно работает с этими принципами. Ученики демократических школ Израиля имеют право голоса и выбора. Наравне с учителями и родителями они входят в школьный парламент, на заседаниях которого совместно решают все вопросы и устанавливают правила школьной жизни. Каждый ученик получает индивидуальный план обучения: сам выбирает, что, как и с кем он хочет изучать. Оценок нет — есть цели, которых хочет достичь ребенок. Для этого он работает в группе с учениками разного возраста, а учитель в этом процессе играет роль не руководителя, читающего лекцию, а рядового участника, помогающего детям учиться друг у друга. Такой подход оказался очень востребованным. Сейчас в Израиле работает около 30 демократических школ, их поддерживает государство, а сам Гехт входит в десятку самых влиятельных людей в образовательной сфере страны.

Накануне конференции IDEC Яков приехал в Киев и рассказал Фокусу о демократии в образовании и том, чем она может быть полезна Украине.

Готовясь к будущему

В Украине идеи демократического образования все еще кажутся крамолой. Как их восприняли в Израиле, когда вы открыли свою первую школу?

— С самого начала меня поддержали педагоги и родители, желающие изменений в образовании. Это были люди-новаторы, которые открывали свои стартапы и понимали важность инноваций. Почти сразу после открытия первой демократической школы у нас образовался огромный лист ожидания: через три года работы к нам хотели попасть пять тысяч человек, поэтому мы занялись строительством новой школы. Сейчас все больше городов хотят иметь у себя хотя бы одну демократическую школу. С тех пор у нас прошли две образовательные реформы, демократические школы — их часть, профильный министр работает с нами и намерен воплотить наши принципы во всей системе образования. Теперь все в Израиле знают о демократических школах.

Когда мы начинали, это были частные школы с платным обучением, а теперь они государственные и бесплатные. Наши школы — своеобразная лаборатория изменений, происходящих с израильской системой образования в целом. Многие идеи, которые мы опробовали в школах-лабораториях, — уже достояние всего общества.

Вы часто говорите, что демократическая школа — живой организм, который должен развиваться. Как изменились ваши школы за эти 30 лет?

— Главные перемены в обучении связаны с новыми технологиями, которые теперь доступны каждому ученику. Если раньше знания принадлежали только учителям, то теперь они живут в интернете. Если вы хотите играть на гитаре или кодить, то открываете YouTube и изучаете, как это делается. Но все же мы поняли, что трудно обучаться только в интернете, поэтому создали модель под названием How2Mooc, где обучение онлайн сочетается с уроками лицом к лицу. Идея такова: вы можете собрать какую-либо информацию в интернете, а осваивать ее уже в школе, обучать друг друга, работая группой с учителем. Он в классе необходим как фасилитатор, который направляет группу, помогает обучаться и учится сам, а не просто передает знания.

В системе How2Mooc есть множество академических курсов от университетов, сделанных на высоком уровне. В 2014 году мы предложили министерству образования использовать нашу модель и систему, чтобы обучать детей в традиционных школах. Вначале провели эксперимент в 50 классах в Израиле. Сейчас работаем по этой модели в 500 школах страны. Опыт успешен: если обычно онлайн-курсы оканчивают около 30% учеников, то по нашей модели этот показатель — больше 90%.

Менять экосистему. Яков Гехт считает, что обучать инновациям только педагогов недостаточно, нужно также работать с детьми и родителями

Кадров в образовании всегда не хватает, особенно если речь заходит об учителях, готовых работать по необычным методикам. Как вы их находите?

— Мы проводим тренинги для учителей. Учитель — центр школьной экосистемы, но мы должны менять и остальных участников образовательного процесса. Многие ученики все еще думают, что обучение — это слушать учителя, и не понимают, почему они должны разговаривать со своими друзьями. Также есть проблема с родителями, не поддерживающими новые идеи и считающими, что все и так хорошо работает. Поэтому в школах мы работаем с тремя группами: детьми, родителями и учителями.

В традиционной системе образования детей готовят к жизни "автоматов", потому что этого требует общество. Но подумайте о том, что такие люди в ближайшем будущем потеряют работу, ведь их заменят роботы. Людям будут открыты лишь сферы, связанные с креативностью и предпринимательством. Мы должны подготовить детей к такому будущему и изменить образование соответствующим образом: готовить их к жизни не в 1960-х, а в 2030–2040-х годах.

Какие реформы в современном образовании вы считаете наиболее важными?

— Главное изменение, которое мы видим не только в Израиле, но и в других странах, — то, что все больше власти уходит на места, школы приобретают автономию. Пионер этого процесса — Финляндия, но и другие страны подтянулись вслед за ней. Школы и учителя имеют больше свободы, а министерства все меньше заставляют их быть одинаковыми.

Мы же продвигаем идею, что если каждый ребенок уникален, то и каждая школа тоже должна быть уникальной. Более того, каждой стране нужно продумать свои уникальные черты. Что есть уникального у украинцев? Поняв это, вы можете сделать сильными такие черты. Люди будут гордиться тем, что живут в такой стране и могут делать что-то особенное. Это случилось в последние годы в Израиле. Мы определили наши уникальные черты: креативность, предпринимательство и навыки совместной работы. Это наши сильные стороны, которые мы хотим видеть в каждой школе. Мы определили и наши ценности — к примеру, "люби ближнего, как самого себя". В школе это означает умение вести диалог, слушать другого человека.

Экспериментируя с демократией

Как внедряются изменения в школах Израиля, в каких направлениях вы действуете?

— В первую очередь мы строим в стране новые школы, по сотне в год. Они современные, яркие, совсем не похожи на тюрьмы или больницы, на которые так смахивают традиционные школы. Новую архитектуру и дизайн мы сочетаем с новой педагогикой. Это легкая часть работы.

Мы обязательно спрашиваем учеников и родителей, согласны ли они с такими изменениями, а также говорим с ними о будущем в целом, об экономике будущего, о том, как к этому подготовиться. Мы стараемся показать связь между тем, что происходит в школе, и процессами в современном обществе.

Связь школы с реальным миром — большая проблема в украинских школах, где ее не хватает. Например, в учебниках приводят примеры из традиционной сельской жизни, в то время как множество школьников живут в городах и не знают, как жать рожь.

— То, что учителя рассказывают о традициях, очень важно. Но мы всегда говорим, что так же важно показывать прошлое, настоящее и будущее. Большинство школ мира фокусируются только на прошлом. К примеру, в школьном курсе математики, как и других наук, изу­чают достижения и теории прошлого. Но что происходит сейчас в математике или физике, с какими проблемами они столкнутся в будущем? Большинство людей не ответят на этот вопрос, основываясь на школьном курсе. Тем временем в научно-популярной литературе обязательно рассказывают, что было в прошлом, какова текущая ситуация и какие вызовы будущего есть в той или иной сфере. Именно это интересно детям, заставляет их примерять науку на себя и свою жизнь. Зная, какие проблемы есть в науке сейчас и какие будут стоять перед ней в будущем, дети могут искать решения, меняя мир.

Как говорится, демократия не идеальна, но ничего лучшего еще не придумали. Какие именно демократические инструменты вы применяете в школах?

— Я считаю, что демократии еще не существует, — это то, чего мы хотим, наш вызов. Демократия все еще развивается, мы только в середине этого процесса, а в каких-то вещах — только в начале. Вот, к примеру, права женщин. Подумайте о трех крупнейших демократиях мира: Франции, Великобритании и США. Там еще сто лет назад женщины не владели никакими правами, притом эти страны называли себя демократическими. Конечно, за это время многое изменилось, но я уверен, что через сто лет будет гораздо больше равенства.

Демократию развиваем мы, все ныне живущие люди. Надеюсь, что в демократических школах дети продолжат заниматься развитием прав человека. Я считаю, что в возможности выражать свои мысли свободно больше демократии, чем в голосовании на референдуме. Сейчас много говорят о волеизъявлении обычного гражданина. Но, по моему мнению, понятие "обычный гражданин" исчезнет, у каждого из нас будет гораздо больше влияния на общество. Не знаю, каким образом станет осуществляться такое влияние, но уверен, что нынешние дети сделают это в будущем.

Все, что мы можем делать, — это учить маленьких детей демократии. Конечно, школа не реальная жизнь. Но мы можем построить микрокосмос демократии и так подготовить детей к жизни. У нас в демократических школах происходит то же, что и в обществе. К примеру, почему мы должны слушать только 51% большинства? Как же быть с голосом меньшинства? Это сейчас большой вопрос для всех демократических обществ. А ведь именно меньшинство генерирует самые потрясающие идеи. В наших школах мы постоянно обсуждаем, как с этим быть. К примеру, принимаем решение не голосованием, а приходим к некоему консенсусу. Такие обсуждения занимают часы: одни предлагают голосовать, но с 70% голосов в пользу того или иного решения, другие хотят отменить голосование вовсе. Однако мы всегда приходим к тому, чтобы дать большинству возможность поступать так, как оно решило, но при этом и меньшинству обеспечить право воплощать свои идеи.

Если все больше школ в мире будут демократическими, то и в обществах станет больше демократии. У нас есть много запросов на создание демократических школ, включая Китай, Мексику и Россию. Потому что люди понимают: что-то не работает в демократии. Чтобы улучшить ситуацию, мы можем экспериментировать в обществе, пробовать что-то новое. А школа — невероятная лаборатория живой демократии. У нас нет решения, но есть эксперимент, открытость новым идеям, и это очень важно.