"Ждем, когда Украина придет и нас спасет". Как живут и на что надеются в оккупированном Мелитополе

Татьяна Кумок с лета 2021 года находится в Мелитополе, здесь живут ее родные. Общаясь с журналистами, откровенно делясь соображениями о том, что происходит в городе, она не скрывает своего имени, хотя и отдает себе отчет в том, что это опасно: угрозы уже поступают. Татьяна — гражданка Израиля, она надеется, что это ее защитит.

С первых дней оккупации Татьяна стала активисткой. Волонтерит, ходит на митинги, главный лозунг которых один — "Мелитополь — это Украина", информирует подписчиков в "Фейсбуке" о происходящем вокруг. Эта информация востребована: ролик, снятый на митинге 8 марта, стал вирусным, его посмотрели сотни тысяч человек.

Фокус расспросил Татьяну Кумок о том, какие порядки установили оккупанты, как отреагировали на их появление горожане, и что произошло с людьми, которые ранее симпатизировали идеям "русского мира".

Российские оккупанты в Мелитополе: "Мы не можем понять их логики"

Когда российские войска входили в город, были жертвы среди наших военных и гражданских?

— Война началась с обстрела аэродрома. Украинские военные отступили и в первый день горожане даже не знали, что Мелитополь захвачен. Больших боев не было. Выстрелили в один украинский танк, погиб один солдат. Сегодня умер парень, который пострадал в первый день, когда стреляли ракетами по аэродрому.

Как россияне пытаются контролировать город?

— Мы не можем понять их логики. Несмотря на то, что на административных зданиях висят российские флаги, солдаты ходят без опознавательных знаков российской армии. Нам никто не говорит, что случилось и кто эти люди, захватившие город. Если обращаться напрямую к солдатам, в ответ слышим: "Мы не знаем, почему мы здесь. У нас приказ".

Никаких заявлений, к примеру, о том, что Россия напала на Украину, не было сделано. Сегодня в городе отключено украинское телевидение, захвачено городское ТВ. По слухам, идет нажим на паблики в "Инстаграме", чтобы они публиковали пророссийскую информацию. Из агитмобилей и СМИ оккупантов говорят, что в городе действует временная военная администрация, но никто не показывает, кто эти люди, которые в нее входят.

11 марта, в день похищения мэра города Ивана Федорова, в эфир вышла Галина Данильченко, наш мелитопольский депутат от "Оппоблока". Данильченко лично это не сказала, но титры указывали, что она — новая "и.о. мэра". Она предложила привыкать к новой реальности и сдавать нацистов, которые якобы бегают по городу — мы, правда, таких не видели — и предложила присоединяться к комитету чего-то там, не помню. Пока никаких данных от оккупантов об организации такого комитета нет, а мелитопольские депутаты пишут в соцсетях, что не имеют никакого отношения к этому органу. Мы между собой смеемся, что оккупанты взяли Галю, которую не жалко.

Мэр и его заместители не выходят на связь. В итоге горожане считают, что украинской власти в городе нет. Очень расстраивает, что нет какого-то официального заявления хотя бы из Запорожья, людям тяжело. Однако депутаты городского совета провели совещание по "Зуму", где объявили, что Мелитополь — это Украина. Выходит, что пока людей, которые на улицах выступают с такими же лозунгами, запихивают в автозаки, депутаты работают по "Зуму", поэтому мы тоже решили перейти в онлайн. C сегодняшнего дня митинги в Мелитополе проходят в "Инстаграме": люди пишут в комментариях "Мелитополь — это Украина". XXI век, можно не выходить на улицы.

То есть, оккупанты начали реагировать на проукраинские митинги, которые у вас проходили ежедневно?

— Создалось впечатление, что реакция появилась после захвата мэра. Он ежедневно делал эфиры на площади на фоне украинского флага, который, к сожалению, позавчера сняли, но никогда не выходил к протестующим и не заявлял о своей связи с ними. Все, о чем говорил мэр — о коммунальных проблемах, которые он решает в городе.

До позавчерашнего дня митинги проходили свободно, никто этому не мешал, но оккупанты искали зачинщиков, думали, что нам платят за то, что мы собираемся на площади нашего города. Два дня назад активистку Ольгу Гайсумову выкрали с митинга, предварительно кинув в толпу светошумовую гранату. Это было начало. Позавчера людей просто не пустили на площадь: все оцепили и не давали пройти. Вчера люди решили собраться на мемориале "Братское кладбище", чтобы возложить цветы, но и его оцепили, а также штаб оккупантов, где тоже собирались горожане. Всех, кто подходит чуть ближе, пакуют в автозаки. Это какое-то новое веяние.

Много ли людей пропадает?

— Мы знаем, что с позавчерашнего дня три человека не вернулись домой. Сейчас собираем информацию о том, кто не вернулся из задержанных вчера. Россияне поступают так: мужчин бьют и выбрасывают за городом, женщин просто выбрасывают, отбирая деньги и телефоны.

Сейчас люди на митинги не выходят, но мы уже сказали все, что думаем об оккупантах. Теперь нам нужно тихонечко ждать, когда Украина придет и всех нас спасет. Выходить на улицы стало опасно. То есть, раньше не было приказа хватать людей, но после того, как на улицы вышло 6 тыс. человек, похоже, приказ поступил.

Возможно, это связано и с тем, что россияне смогли подтянуть полицейские силы.

— Кстати, да. Сначала был только один автобус ОМОНа и, наверное, они не могли справиться с людьми, а теперь их больше.

Оккупанты много обещают, но "даже гуманитарку не могут завезти"

Россияне что-то обещают местным?

— Обещают очень много. Но кто? По местному телевидению выступил какой-то непонятный мужчина на фоне красного ковра, который сказал, что мелитопольцам простили все кредиты в банках и коммунальные платежи. Эта женщина, и.о. мэра, сказала, что снизят цены на газ. Но кем они будут снижены? Какой-то информации от России нет, есть только люди, которые что-то обещают, но выполнить не могут. Они даже гуманитарку не могут завезти. За ней, увы, собираются в очереди мелитопольцы — непонятно, когда они успели так оголодать. Но бывало так, что оккупанты объявляют по телевидению о том, что в город приехала гуманитарка лично от Кадырова, люди выстраиваются в длинную очередь, однако никто не приезжает. Потом объявляют, что машины не успели доехать, но для всех собравшихся есть прекрасные новости: сегодня им будут показывать старое советское кино.

Как я понял из соцсетей, вы разговаривали с российскими солдатами. Как можете охарактеризовать их эмоциональное состояние?

— Многие люди пытаются с ними разговаривать, это тоже часть нашей стратегии. Солдаты идут на контакт. Они растеряны, многим стыдно, ведь они думали, что здесь есть нацисты и бандеровцы, от которых нужно спасать украинцев. В разговорах часто звучит, что солдаты сами не рады происходящему, не знают, зачем они здесь, но у них есть приказ. Когда позавчера разгоняли митинг, военные говорили, что не хотят этого делать и просили к ним не подходить. Но важно, что это говорили солдаты, которые в большинстве своем контрактники. ОМОН ни с кем не разговаривает и бьет с удовольствием. Военным при этом крайне неловко. Плюс завезли каких-то очень смешных парней в форме с чужого плеча — самооборона какая-то, которая раньше "защищала ДНР". Такое впечатление, что мальчишек похватали по селам, дали какие-то обноски и отправили сюда. Они сами боятся автоматов, которые им дали.

Как в целом ведут себя россияне?

— На последних митингах у некоторых из них сдавали нервы и прикладами били даже женщин. Но в целом они корректны и вежливы. Вчера, например, мы заходили в захваченный ими гуманитарный штаб в ДК Шевченко, где была собрана вся городская гуманитарная помощь, плюс там же находились списки всех лежачих больных от патронажной службы, поэтому волонтеры не могли им помогать. И вот мы зашли. Там солдаты едят, уж не знаю — нашу еду или нет. Но они достаточно вежливо отвечали на вопросы, сказали, что им не нужны наши продукты и, возможно, штаб переведут в другое место.

Но очевидцы говорят, что все эти разговоры с "вежливыми людьми" обычно заканчиваются вопросом — будут ли они стрелять по мирным людям, если получат такой приказ. Ответ всегда один: да. Мое еврейское мнение такое: они такие вежливые, потому что не считают народ Украины людьми. Знаете, овечек тоже не бьют.

Были ли случаи мародерства в городе?

— В первые дни оккупации. Сначала солдаты разбили витрины супермаркетов, видимо, были голодные. Потом в эти дыры полез народ. Через несколько дней мужчины города организовались, и быстро навели порядок, причем так, что мародеры приносили награбленное, извинялись, говорили, что бес попутал, некоторые возвращали деньги за украденные продукты. Эта охрана работала с разрешения оккупантов. Но 11 марта, в день похищения мэра, охране порядка сказали на работу больше не выходить, следить за порядком будут вот эти "мамкины солдатики".

Незадолго до войны мои коллеги общались с жительницей Мелитополя, которая рассказывала, что в нем достаточно сильно чувствовалась симпатия к России и антипатия к сторонникам Майдана. С оккупацией ситуация изменилась?

— Про весь город не скажу, но, судя по разговорам с разными людьми, с которыми мне приходится иметь дело, могу сказать, что "Правый сектор" они не любят, но русских оккупантов не любят больше. Даже у тех пенсионеров, которые ждали Россию, резко изменились настроения, когда они увидели, что принес с собой "русский мир".

Проукраинских людей в городе много, просто не все готовы выходить на улицы. Много и таких, кому все равно, под кем быть, лишь бы повторилось то, что переживает Мариуполь и лишь бы не бомбили. Конкретно прорусских я встречала лишь пару человек — старичков. Какая-то часть пенсионеров ждет не дождется, чтобы им платили пенсии и русские, и украинцы.

Моим знакомым есть что терять. Никто из них не хочет "русского мира" и самое главное — доллара по 200 рублей. Кроме патриотических соображений есть экономические: все понимают, что ждет Россию и никто не хочет погружаться в эту экономическую пропасть.

Очевидцы говорят, что в 2014 году настроения были абсолютно другими: половина горожан была за русских.

Как изменила мелитопольцев война: "Все уже стали такими родными"

Что с городской инфраструктурой: есть ли свет, газ, вода, связь?

— Проблемы с интернетом. Постоянно пробуют глушить связь. Оккупанты говорят, что это делает Киев, но во время митингов связь глушится всегда. Вода и свет есть в 98% города, проблемы есть только в районе аэродрома: туда не пускали ремонтные бригады.

Наш мэр довольно сильный человек, и можно сказать, что городом управляли вручную. Теперь никто из его замов на работу не вышел. Так что, если что-то сломается проблему будут решать не в рамках какой-то системы, это будет инициатива работников различных служб.

Магазины, аптеки работают? Что с продуктами, ценами?

— В магазины не поступают товары с начала оккупации. На рынках есть все продукты.

В 90% мест что-то купить можно только за наличку, а ее в городе мало. Мои знакомые в очереди на наличку в отделение "ПриватБанка" какие-то 30 085-ые. Люди записываются в очередь за много суток.

Цены не сильно изменились. То, чего мало, стало дороже, но не могу сказать, что есть какие-то вопиющие случаи спекуляции. Супермаркеты цены не поднимали. В них есть, что купить, но остались только дорогие продукты, а сахар, муку, крупы разобрали.

Беда с лекарствами. Все уже разобрано. Нет, например, нигде и ни за какие деньги тироксина, а у нас в городе после Чернобыля много людей с больной щитовидкой, для которых это препарат жизненно необходим. Что касается инсулина, то мэр в первые дни лично решил проблему, договорился о зеленом коридоре и его привезли.

Медики работают. Они говорят, что лечат всех, как любые медицинские работники, но остаются гражданами украинского Мелитополя.

Оккупация изменила горожан?

— Я могу высказать только личное мнение. Вообще, обычно я не живу в городе. Одна из причин — я считала, что в Мелитополе слишком много недалеких необразованных людей, для которых желудок важнее сердца. Поэтому я поселилась в Тель-Авиве. Но эта ситуация показала, что на самом деле в городе очень много свободных адекватных людей и я счастлива с ними познакомиться. Происходящее их сплотило, и мне будет очень не хватать наших встреч, потому что все уже стали такими родными, все оказывают поддержку, стараются помочь соседям, волонтерят. Эти люди не могут не восхищать. У меня изменилось мнение о Мелитополе и мелитопольцах.