Тайны и ложь. Почему культура секретности ведет РФ и Китай к провалу

Фокус перевел новый текст Гарретта Бернтсена и Райана Федасюка, посвященный противостоянию концептов демократии и автократии в информационных войнах.

Прозрачность – главное оружие борьбы с автократией

Демократические страны обладают значительным преимуществом, используя прозрачность в своих границах для освещения деятельности автократий, которые нарушают международные нормы или наносят ущерб местной экономике и населению. Последнее стратегическое раскрытие администрацией Байдена секретной информации для общественности – лишь один из многих инструментов в арсенале такой прозрачности. Другие инструменты включают публикацию и распространение данных правительства США, сбор данных неправительственными организациями при финансовой поддержке федерального бюджета, а также культурный сдвиг в сторону обеспечения прозрачности в партнерстве с неправительственными организациями.

Каждый из этих инструментов несет в себе уникальные возможности и проблемы, но все их можно использовать для улучшения позиций Америки в глобальном информационном пространстве. Различные ведомства уже тратят значительные ресурсы на модернизацию своих систем управления информацией внутри страны, чтобы начать применять аналитические инструменты 21 века для решения задач внешней политики. В результате этих усилий несекретная информация станет еще доступнее для общественности.

Чем это отличается от общей идеи применения информации как оружия? Тем, что масштабы и подходы адаптированы к техническим реалиям 21-го века. Срочность и сложность проблемы потребуют от демократических стран прозрачного увеличения масштабов производства и выпуска несекретных данных о своих автократических противниках.

Решение администрации Байдена быстро рассекретить и распространить информацию о намерениях, стратегии и операциях президента Владимира Путина помогло Соединенным Штатам опередить действия России и сплотить невероятно разнообразную коалицию для защиты Украины. Решив использовать прозрачность в качестве оружия, администрация Байдена, вероятно, посчитала, что выгода от превентивного раскрытия российских планов перевешивает потенциальный риск для источников разведки или шанс быстрой адаптации России к новой обстановке.

Как и во многих автократиях, аппарат национальной безопасности России долгое время был скован культурой секретности – во многом благодаря исторической роли военных и разведывательных служб в управлении внутренней политикой. Современная Россия скрывает свои программы ядерной модернизации. Ее олигархи скрывают свои богатства. Путин скрывал истинные цели своей "специальной военной операции" от первых солдат, которых он отправил в Украину – и все это при том, что "безотказные" чиновники сферы безопасности скрывали правду о своей готовности к войне от самого Путина.

Такая приверженность секретности характерна не только для России. Китайская Народная Республика уже давно скрывает свои попытки подорвать и, в конечном счете, изменить международный порядок, основанный на правилах, установленных Соединенными Штатами и их союзниками. Еще в 1989 году тогдашний китайский лидер Дэн Сяопин призвал внешнеполитический аппарат Китая "скрывать свою силу и выжидать" – такой стратегии придерживались все последующие китайские лидеры вплоть до Си Цзиньпина. Такая секретность включает в себя сокрытие своих военных расходов, маскировку операций глобального влияния под эгидой "работы единого фронта", угрозы и запугивание представителей китайской диаспоры.

Внутри страны Китай скрывает свои нечистоплотные торговые практики и принудительную экономическую дипломатию, заставляя иностранные фирмы делиться своими секретами в обмен на доступ на китайский рынок. За рубежом Китай скрывает свои программы внешней помощи. И это не говоря уже о попытках китайского правительства затушевать свои глобальные амбиции или о его оруэлловских усилиях по контролю за внутренней информацией, направленных на сокрытие геноцида, злоупотреблений руководства и блокировки доступа к информации.

Каждый из секретов Китая представляет собой как морально-этический провал, так и потенциальную стратегическую возможность, которую Соединенные Штаты могут использовать в своей миссии по поддержанию либерального международного порядка.

Поскольку технологии способствуют еще большей прозрачности, ведомства национальной безопасности должны скорректировать свою политику и процессы, чтобы стимулировать сбор, распространение и наращивание объемов общедоступной информации о вредоносной деятельности Китая, коррумпированной деловой практике, нарушениях прав человека, растущей милитаризации и пренебрежении международными нормами. Полагаться на публичную дипломатию через социальные сети и стандартные новостные издания уже попросту недостаточно, особенно по мере того, как информационная экосистема становится все более размытой и независимой. Чтобы оседлать глобальную волну производителей цифрового контента и информационных брокеров, демократические институты должны настойчивее и последовательнее создавать собственные прозрачные данные о национальной безопасности.

Любые усилия по повышению прозрачности правительства должны быть прозрачными. Попытки манипулировать фактами и формировать глобальные нарративы с помощью публикации липовых данных заканчивались катастрофически – например, в преддверии войны в Ираке. Но тщательное изучение и документирование информации, а также ее широкомасштабное раскрытие, даже не совсем соответствующее приоритетам исполнительной власти, будет способствовать укреплению доверия и более широким интересам США.

Лучшая дезинфекция — солнечный свет. Как эффективно использовать прозрачность информации

Как говорится, солнечный свет – лучшее дезинфицирующее средство. Демократические правительства могут предпринять три шага для эффективного использования прозрачности:

• упорядочить существующие способы сбора и публикации данных
• финансировать государственно-частные партнерства для сбора большего количества данных
• поощрять изменения культуры своих разведывательных сетей.

Во-первых, демократическим правительствам стоит упростить доступ к своим собственным несекретным данным. Соединенные Штаты имеют долгую, но несовершенную историю сбора и обмена данными и аналитическими материалами с общественностью, восходящую к закреплению переписи населения в Конституции. В современную эпоху эту информацию лучше всего предоставлять в виде крупномасштабных компьютерных данных (бигдата). В то время как объем и масштабы данных, собираемых правительством США, увеличились, способность структурировать, очищать, хранить и легко делиться несекретными данными с общественностью не поспевает за прогрессом. Это упущенная возможность, поскольку большая часть данных, собираемых и анализируемых агентствами национальной безопасности – по некоторым оценкам, до 80% – является несекретной.

Тем не менее, в 2022 году основным способом обмена данными и анализом правительства США остаются массивные pdf-файлы, разбросанные по сотням веб-сайтов отдельных ведомств. Такой устаревший подход загромождает экосистему промышленности, аналитических центров, иностранных союзников, международных общественных некоммерческих организаций, использующих данные для своих собственных нужд, исследований и целей.

Во-вторых, демократические страны могут обратиться к гражданскому обществу, чтобы расширить сеть сборщиков публичных данных. Такие академические исследовательские центры, как AidData, Национальный консорциум по изучению терроризма и ответных мер на терроризм Университета Мэриленда и Центр безопасности и новых технологий Джорджтауна, внесли огромный вклад в работу государственных, частных и правительственных исследователей. При относительно минимальном государственном финансировании эти и другие нецентрализованные исследовательские центры могут производить высококачественные данные, которые можно купить один раз и неограниченно использовать.

Эта академическая модель также обеспечивает дополнительные преимущества, укрепляя американские исследовательские институты и подготовку будущих специалистов по национальной безопасности в областях, которые являются техническими и политическими приоритетами.

Более того, финансируемые государством академические проекты по сбору данных позволяют избежать многих проблем, связанных с собственностью, которые препятствуют совместному использованию наборов данных, созданных частным сектором. Академики могут независимо подтвердить и воспроизвести информацию, которая уже была известна разведывательному сообществу, без наложения на нее грифа секретности, а это является ценной услугой. Увеличение финансирования таких программ не должно вызывать сомнений у Конгресса, так как это напрямую приносит средства американским институтам (и округам членов Конгресса), одновременно повышая национальную безопасность.

Наконец, стратегия, построенная на использовании прозрачности в качестве оружия, потребует поддержки со стороны разведывательных служб, Министерства обороны и Государственного департамента. Критики этой новой парадигмы открытости будут возражать, ссылаясь на дополнительные риски для источников данных, связанные с широким обменом информацией и данными с общественностью. Этот риск нельзя недооценивать, но его можно уменьшить с помощью четких политических рамок и инструкций по классификации.

Чрезмерное засекречивание представляет собой серьезную проблему национальной безопасности на протяжении десятилетий, при этом в вопросе о том, что и почему нельзя предоставлять в общий доступ, довольно мало здравого смысла. Это препятствует как внутренним операциям правительства, так и любой возможности быстрого обмена данными с внешними негосударственными организациями.

Китайская "великая стена" блокирует доступ китайцев к внешней информации, а масштабный аппарат цензуры позволяет государству манипулировать общественным дискурсом и полностью блокировать информацию по спорным темам. Поэтому маловероятно, что стремление Запада к стратегической прозрачности повлияет на внутреннюю политику или дискурс Китая. Однако немногие другие страны имеют такой жесткий контроль над информационным пространством. Во многих государствах мира расширение доступа к информации о коррупции, преследованиях и политических манипуляциях Китая может существенно изменить внутриполитический дискурс и подорвать общественную поддержку сотрудничества с китайским правительством и его доверенными лицами.

Кто-то возразит, что радикальная прозрачность лишь информирует противников о том, что известно Соединенным Штатам, и позволяет им адаптироваться. Это особенность, а не недостаток использования прозрачности в качестве оружия. Она и должна способствовать изменению поведения автократических режимов.

В любом сборе информации неизбежно присутствует динамика игры в "кошки-мышки", но в современную эпоху гиперсвязи преимущество будет на стороне открытости. Например, подавляющее большинство информации о деятельности Китая по-прежнему поступает из новостей, веб-сайтов, публичных заявлений и социальных сетей. Если согласованные усилия по сбору, систематизации, проверке и обмену этой информацией приведут к еще большему затуманиванию, то автократические лидеры заплатят за это дополнительными усилиями со своей стороны и снижением доступности информации для всего мира.

Оборонные, разведывательные и дипломатические действия всегда будут требовать определенной степени секретности, но силы, стимулирующие рост глобальной прозрачности, никуда не денутся. К счастью, Соединенным Штатам и их союзникам приходится скрывать гораздо меньше, чем их автократическим противникам. Чтобы максимально использовать это демократическое преимущество, агентства национальной безопасности должны обратить внимание на стратегическую ценность производства, финансирования и обмена публичными данными о национальной безопасности как средство достижения своих целей. Начать следует с консенсуса в отношении того, что информационная прозрачность является как важнейшим инструментом противодействия автократии, так и глобальным благом, которое может помочь обеспечить более справедливый и свободный международный порядок.

Об авторах

Гарретт Бернтсен – заместитель директора по информационным технологиям Государственного департамента США.

Райан Федасюк – адъюнкт-сотрудник Центра новой американской безопасности.