Конкурентный авторитаризм в действии. Останется ли Эрдоган правителем Турции

Противники Эрдогана сплочены как никогда, и аналитики оптимистично оценивают их шансы. Однако оппозиция по-прежнему сталкивается с рядом серьезных проблем, обусловленных ее внутренними разногласиями. Более того, хотя экономическая политика Эрдогана движется от плохого к еще худшему, у него еще остается несколько ходов, чтобы обыграть разногласия среди своих оппонентов как во внутренней, так и во внешней политике.

Фокус перевел новый текст Джеймса Райана, посвященный политическому будущему Турции.

Слабость оппозиции в основном связана с двумя факторами – ее националистической идеологией и отсутствием последовательной внешней политики. Многие аналитики полагали, что Эрдоган будет бороться с оппонентами, доводя до абсурда агрессивную политику – устраивая конфронтации с Грецией, Вашингтоном или курдскими силами, чтобы заставить оппозицию сплотиться и сомкнуть ряды за ним. Но это не единственный вариант для Эрдогана. Если бы он использовал репутационную выгоду, полученную благодаря войне в Украине, и более умеренно вел себя в региональных отношениях, то смог бы обойти оппозицию с другой стороны и предстать накануне выборов в качестве государственного деятеля. Это, конечно, не гарантирует ему победу, но к такому повороту мир должен быть готов.

Партийная система Турции. Парадокс оппозиционного альянса

Большинство современных политологов описывают турецкую систему как "конкурентный авторитаризм": Турция – это авторитарное государство, где проходят выборы, которые иногда бывают конкурентными. Исторически, начиная с первых голосований в республиканскую эпоху, выборы в Турции были свободными, но не справедливыми – сам избирательный процесс является для элит и населения священной коровой, но существуют всевозможные структурные и политические барьеры для полного и справедливого участия в выборах, от несвободных СМИ до запрета политических партий.

Это стало еще более актуальным в период правления Эрдогана, который укрепил контроль над СМИ, посадил в тюрьму лидеров конкурирующих партий и начал войну за изменение результатов выборов. Несмотря на это, результаты последних выборов практически не оспаривались оппозиционными партиями, а доказательства фальсификации результатов голосования, хотя и заслуживают доверия, не достигают уровня, позволившего бы пересмотреть результаты.

Пока продолжаются дискуссии насчет серьезности манипуляций на следующих выборах в Турции, но доминирующим остается мнение, что, учитывая непопулярность Эрдогана, общий кандидат от оппозиции победил бы его сегодня в свободном голосовании. Однако выбор этого кандидата может оказаться проблематичным. Оппозиция состоит из альянса Республиканской народной партии и младших партнеров, таких как партия Iyi, расположенных на правом фланге. Они объединились вокруг победы над Эрдоганом и пообещали вернуться к парламентской системе правления, от которой отказался Эрдоган. Впрочем, многих избирателей оппозиции волнуют более обыденные проблемы: экономический застой и валютный кризис, а также значительное количество беженцев в Турции.

Этот парадокс – то, что связывает оппозицию друг с другом, не связывает оппозицию с ее сторонниками, – наиболее ярко проявляется в выборе кандидата для противостояния Эрдогану. Мэр Стамбула Экрем Имамоглу кажется наиболее опытным политиком среди потенциальных кандидатов, к тому же он дважды побеждал на выборах мэра в 2019 году кандидата, назначенного Эрдоганом. Однако некоторые внутренние соперники и аналитики считают его наименее подходящим для реализации программы демократических реформ. Эти опасения обусловлены его молодостью, амбициями и относительной независимостью в Народно-республиканской партии.

В свою очередь, кандидат, ставший архитектором оппозиционной коалиции, председатель Народно-республиканской партии Кемаль Киличдароглу, выглядит слишком слабым для избирательного процесса, который, несомненно, будет полон бравады. Киличдароглу подавлял внутренние разногласия в партии на протяжении всего своего пребывания в должности и не был лично включен в избирательный бюллетень на выборах 2019 года. Однако многие считают его человеком, который, скорее всего, продолжит работу по восстановлению парламентской системы, поскольку именно он создал коалицию для этой цели.

Похоже, что оппозиция намерена как можно дольше откладывать принятие решения, и этот шаг вполне разумен, если он поможет сохранить единство до тех пор, пока в нужный момент не будет объявлен подходящий кандидат.

Курды в Турции и проблема молчаливого союзника

Еще одной проблемой для оппозиционного альянса является то, что, объединив свои основные электораты, они все равно не получат большинства голосов, необходимого для победы над Эрдоганом. Чтобы преодолеть этот порог в 50% плюс один голос, они рассчитывают на курдских избирателей, поддерживающих Народно-демократическую партию.

Народно-демократическая партия легко стала самой оклеветанной политической партией современности из-за ее поддержки прав курдов и связей с запрещенной Рабочей партией Курдистана (РПК), но она по-прежнему имеет большинство голосов курдов и является самым важным игроком в коалиции небольших, но активных левых партий Турции. Руководство партии годами сидело в тюрьме, а там, где ее кандидаты побеждали на местных выборах на юго-востоке, их в срочном порядке заменяли назначенцы Партии справедливости и развития.

Большая часть этих репрессий происходила при негласной или открытой поддержке партий, входящих в оппозиционный альянс. В 2016 году Республиканская народная партия Киличдароглу поддержала закон о лишении Селахаттина Демиртаса и других курдских лидеров парламентского иммунитета, что дало возможность Эрдогану посадить их в тюрьму. Более того, многие члены Республиканской народной партии и партии Iyi под руководством Мераль Акшенер открыто враждебны к Народно-демократической партии и курдскому делу, что затрудняет для них получение необходимых голосов. Это хорошо понял Экрем Имамоглу во время избирательной кампании на пост мэра в 2019 году, где его способность заручиться поддержкой курдов стала ключом к победе. Но провернуть такой трюк в национальном масштабе – задача совершенно иного порядка.

Без значимой разъяснительной работы и обещаний многие курдские избиратели могут прийти к выводу, что оппозиция вряд ли то-то сделает для борьбы с угнетением, с которым они сталкиваются. Киличдароглу, скорее всего, понимает это, но его возможности ограничены.

Недавно один лишь слух о том, что Народно-демократической партии будет обещана единственная министерская должность в случае победы оппозиции, заставил Мераль Акшенер пригрозить бойкотировать весь альянс. Тем временем курдское руководство настаивает на том, чтобы любые встречи с Республиканской народной партией проходили публично, что препятствует тайным договоренностям.

Другими словами, хотя оппозиционный альянс черпает силу в своей приверженности к националистической идеологии в широком смысле, эту силу легко превратить в слабость. Оппозиция может пообещать курдским избирателям возвращение к парламентской системе и освобождение политических лидеров из тюрем. Но пока неясно, будет ли этого достаточно.

Эрдоган как голубь мира

У Эрдогана также есть ряд козырей, особенно в сфере внешней политики, которые могут еще больше осложнить положение оппозиции. С одной стороны, некоторые опасаются, что Эрдоган может найти способ приостановить выборы под предлогом чрезвычайной ситуации, например, войны с Грецией.

Прецедент для этого есть. В июне 2015 года Эрдоган потерпел первое поражение на выборах, когда Народно-демократическая партия преодолела 10-процентный порог, войдя в парламент и лишив партию Эрдогана большинства. Эрдоган цинично придерживался двойной стратегии: эскалация конфликта на юго-востоке и саботаж усилий по формированию оппозиционной коалиции.

Это принесло свои плоды, поскольку Партия справедливости и развития одержала победу на внеочередных выборах в ноябре. Но, поскольку боевые действия продолжались, они также привели к самому кровавому году в Турции со времен государственного переворота 1980 года.

Разумеется, цена развязывания конфликта с Грецией сегодня была бы гораздо выше хотя бы потому, что Турция сейчас находится в крайне тяжелом экономическом положении. Пример Владимира Путина показывает, что авторитарный лидер за ценой не постоит, но подобное безрассудство противоречит образу, который в последнее время пытался создать Эрдоган. В контексте вторжения России Эрдоган старался представить себя в качестве потенциального посредника для мирных переговоров. Эта кампания достигла своего апофеоза в сентябре во время заседания Генеральной Ассамблеи ООН, когда его команда по связям с общественностью выпустила длинное видео, на котором президент Турции неспешно прогуливается по Центральному парку. Там к нему якобы спонтанно подходили многочисленные прохожие-американцы, выражавшие свою благодарность за его лидерство на мировой арене и, в частности, в урегулировании текущего конфликта.

Возможно, Эрдоган планирует стратегию, сочетающую в себе расчетливую воинственность и избирательную умеренность. Хотя угрозы Эрдогана в адрес Греции вызывают тревогу, в своей риторике он также оставил себе достаточно возможностей для отступления. Таким образом, эскалация может быть частью двухступенчатой стратегии: сначала использовать разногласия для разжигания националистического пыла, а затем отступить, чтобы выглядеть миротворцем. Это привлечет более ярых и преданных националистов в оппозиционной коалиции – особенно в партии Iyi.

Едва ли не самым большим преимуществом для избирательной стратегии Эрдогана будет такой поворот событий в Украине, который позволит ему выступить в роли миротворца. Если Эрдоган сможет сыграть значительную роль в наблюдении за мирными переговорами между Россией и Украиной, дивидендыкак внутри страны, так и на международном уровне будут огромными. Место Эрдогана в качестве посредника между Украиной и Россией вписывается в его видение независимой внешней политики, в которой Турция балансирует между великими державами мира и в конечном итоге вступает в их ряды.

Уже сейчас мы видим, как повысился авторитет Турции благодаря поставке беспилотников Bayraktar TB2, которые участвовали в первых, сенсационных отражениях российских атак со стороны Украины. Турции пошли на пользу и дипломатические шаги, такие как обмен российских пленных на бойцов батальона "Азов" в Мариуполе. В результате этого вмешательства бойцы воссоединились со своими семьями, а Эрдоган получил светлый отзыв в New York Times. Совсем недавно Эрдоган представил свою способность уговорить российского лидера Владимира Путина вернуться к шаткой сделке по зерновому коридору как доказательство преимуществ его хороших личных отношений с Путиным. Кроме того, эта сделка и торговля с Россией в целом преподносится как решение экономического кризиса в Турции.

Большая часть повестки дня Эрдогана, по крайней мере, на протяжении десятилетия, была направлена на восстановление места Турции в мире, проецирование власти и требование уважения. В ходе нынешнего внешнеполитического кризиса эту идею едва ли не впервые за последнее десятилетие легко донести до турецкого народа. В результате оппозиция оказалась в тупике. У них мало внешнеполитического опыта, и любое потенциальное обращение к Западу создаст проблемы с антизападными элементами в их собственной электоральной базе. Доказательством этого может служить визит Киличдароглу в США в прошлом месяце, где он демонстративно избегал встреч с представителями американского правительства.

Эрдоган – непревзойденный политик, создавший практически все структурные преимущества, возможные в данном климате. Его упрямая, многолетняя идеологическая приверженность причудливым идеям о взаимосвязи между процентными ставками и инфляцией оказалась его "ахиллесовой пятой", поскольку рост цен на товары обихода больно ударил по рядовым избирателям.

До сих пор Эрдоган пытался перевести разговор на темы культурной войны, такие как права ЛГБТ и рок-концерты, и превзойти оппозицию своим националистическим пылом. Если верить последним опросам, падение рейтинга одобрения Эрдогана на мгновение приостановилось, но его партия все еще почти на 10 пунктов отстает от того уровня, на котором она была в 2018 году.

За восемь месяцев до возможных выборов невозможно предугадать, кого выберет оппозиция в качестве кандидата и какой курс изберет Эрдоган. Но западным политикам, пытающимся предсказать действия Турции в ближайшие месяцы, лучше не беспокоиться о том, что Эрдоган начнет новую войну, а готовиться к демонстрации государственного подхода с его стороны.

Об авторе

Джеймс Райан – директор по исследованиям, директор ближневосточной программы Института исследований внешней политики.