Воздушные битвы войны с Россией: советы и выводы военных экспертов

Небесная Сомма: уроки воздушных битв Украины и России

Небо над Украиной напоминает воздушную версию битвы на Сомме времен Первой мировой войны. В отличие от первых неистовых дней боев за Киев, больше ни одна из сторон не пытается проникнуть глубоко в воздушное пространство противника.

Подобно зенитным пулеметам во французских и немецких окопах, множество ракет класса "земля-воздух" и истребителей сделали бы такую попытку самоубийственной. Это привело к появлению ничейного воздушного пространства. Обе стороны обмениваются ударами, используя расходные БПЛА и боеприпасы, обе стороны обстреливают друг друга вдоль линии фронта с предельно малых высот, но ни одна из сторон не может создать решающую боевую мощь в воздухе.

Но это не означает, что они не пытаются. Тупиковая ситуация в воздухе поддерживается продолжающимися настойчивыми действиями как России, так и Украины. Украинские войска продолжают требовать западную авиацию, а Россия создала новые парки иранских беспилотников. Системы ПВО занимают видное место в недавних пакетах помощи Киеву, в то время как Россия опирается на свои большие запасы оружия дальнего действия. Одним словом, отсутствие динамики демонстрирует значение воздушного пространства для обеих сторон, поскольку на любое новое усилие быстро реагирует противник.

Фокус перевел новый текст Майкла Стефановича, Роберта "Чак" Норриса, Кристофа Пьюбени и Дэйва Блэр, посвященный урокам воздушных битв Украины и России.

Воздушные битвы войны с Россией: выводы и советы военных экспертов

Представьте себе последствия прорыва одной из сторон в воздушном пространстве. Важнейшая западная помощь Киеву поступает по автомобильным и железным дорогам из Восточной Европы. Если российская авиация сможет перехватить эти конвои, украинским сухопутным войскам будет трудно удержать свои позиции, не говоря уже о проведении наступательных операций. А если бы Россия получила превосходство в воздухе, она могла бы использовать свой почти бесконечный запас неуправляемого оружия для разрушения украинских городов, как это сделали российские бомбардировщики в Алеппо.

И наоборот, если украинские штурмовики смогут превратить российские линии снабжения в "дороги смерти", российская артиллерия и бронетанковые войска посыплются без топлива и боеприпасов. Из-за этих высоких ставок украинские ПВО ежедневно идут на чудовищные риски, несмотря на количественное соотношение 10:1 и технологическое отставание от врага. Ни одна из сторон не может победить в воздушных боях, но ни одна из сторон не может позволить себе проиграть.

Неразумно делать категоричные утверждения о технологиях или тактике на основе неполной информации в незавершенном конфликте, но прошедший год боевых действий указывает на несколько ключевых принципов, которые могут лечь в основу будущих западных концепций и инвестиций.

• Во-первых, тупиковость ситуации указывает на ее чрезвычайную важность. Поддержка украинских ПВО остается необходимым условием успехов на земле.
• Во-вторых, война в воздухе не ограничивается воздушным пространством – она должна охватывать все сферы.

Чтобы выиграть следующую войну, силы США и союзников должны инвестировать не только в межпространственные каналы передачи данных и оперативную совместимость, но и в совместные учения, чтобы междоменное взаимодействие стало обыденным. Наконец, воздушная мощь не обязательно предназначена для наступления – динамика обороны также может иметь решающее значение. Для этого может быть достаточно стратегии отрицания воздушного пространства, и недорогие платформы меньшей дальности – хорошее средство для достижения этой цели.

Тупик как показатель стратегической важности

С самого начала Украина агрессивно использовала широкий спектр средств, чтобы лишить Россию возможности использовать свое воздушным пространством. Снижение наступательного потенциала российской воздушной мощи было необходимым условием для изменения ситуации вокруг Киева, удержания линии фронта на востоке, харьковского прорыва и херсонского наступления. Сохранение этой патовой ситуации – дорогостоящее мероприятие, требующее большой храбрости и самопожертвования от украинских войск, а также больших усилий и ресурсов от партнеров украинского народа.

Если вернуться к битве на Сомме, то ни один серьезный аналитик Первой мировой войны не будет отождествлять статичные линии окопов с отсутствием стратегической важности. Трудность прорыва оборонительных сетей была, пожалуй, главной особенностью той войны. Тупиковая ситуация создала множество инноваций на поле боя: французы и британцы построили танки, а немцы разработали тактику штурмовиков, которые сыграли важную роль во Второй мировой войне. Аналогичным образом, Украина разработала очень разумную тактику и сотрудничала с международными партнерами над созданием новых комбинаций возможностей, таких как высокоскоростной противорадиолокационный МиГ-29, стреляющий ракетами. Россия ответила взаимностью, глубже заглянув в свои запасы современного оружия и перепрофилировав старое наследие.

Искусство планирования операций заключается в том, чтобы знать, где вам необходимо победить, а где вы должны просто не допустить победы противника. В эпоху воздушного тупика Соединенные Штаты и их союзники не смогут рассчитывать на такое же исключительное превосходство, которым они пользовались в недавних войнах. Поэтому Соединенные Штаты должны научиться играть обе колоды – научиться закрывать противнику доступ в воздушное пространство, когда они сами не могут его контролировать, и в то же время находить способы вернуть контроль в решающие моменты. В будущих конфликтах союзным ВВС не обязательно удерживать воздушное пространство – им просто необходимо обеспечить превосходство в воздухе в нужное время и в нужном месте, чтобы поддержать решительные действия объединенных сил.

Воздушная кампания – это не только воздушное пространство

После победы в Перл-Харборе японские стратеги обнаружили, что их силы заражены "болезнью победителей". Успех на ранних этапах борьбы привел к чрезмерной самоуверенности, которая, в свою очередь, заставила стратегов стали воевать так, как им хотелось, а не так, как нужно. После десятилетий неоспоримого господства союзников США в воздухе им тоже легко принять воздушное господство как должное.

Действительно, в институциональной памяти американских вооруженных сил их мощь в воздушной сфере всегда была достаточной для того, чтобы в одностороннем порядке одержать победу в воздушной кампании, а затем быстро перейти к продвижению других совместных кампаний. Но это опасные предположения, когда имеешь дело с ВВС противника, обладающими если не превосходством, то, по крайней мере, паритетом. Военно-воздушные силы союзников должны удвоить усилия в воздушной сфере, поскольку наши объединенные силы построены на предположении об их успехе, но в совместную воздушную кампанию необходимо включить и другие силы.

Суть успешной воздушной кампании заключается в ее способности преодолевать ограничения сухопутного боя и наносить глубокие удары в самое сердце военной мощи противника. Однако это дорого стоит и требует расчетливости от летчиков. Поэтому летчики представляют себе противника как систему, определяют ключевые узлы и воздействуют на них, чтобы вывести систему из строя – будь то склады топлива во Второй мировой войне, мосты во Вьетнаме или сети самодельных взрывных устройств в более поздних конфликтах. Такое воздействие может и должно осуществляться из различных пространств. Израильские ВВС подают отличный пример, запуская противорадиолокационные ракеты с грузовиков на основе данных целеуказания, полученных от БПЛА и летчиков на поле боя.

Украинские войска проводят мастерскую воздушную кампанию, комбинируя возможности разных пространств. Они выявляют ключевые узлы противника, такие как склады снабжения и площадки зенитных ракет, используя воздушные, космические и кибернетические средства, а затем применяют сочетание воздушного и наземного огня для нейтрализации этих узлов. Без стратегии нацеливания, ориентированной на ключевые узлы системы, огромный масштаб российской артиллерии значительно ухудшил бы шансы украинских сухопутных войск. Аналогичным образом, сочетание огня с воздуха и суши составляет оборонительную миссию ПВО украинской воздушной кампании. Даже морская сфера сыграла свою роль: объем обстрелов крылатыми ракетами был бы намного больше, если бы Россия сохранила возможность совершать вылазки своего флота у украинского побережья. Применяя межпространственный подход к воздушной кампании, Украина компенсировала свои недостатки в воздушной сфере и добилась отрицания доступа к воздушному пространству, что является большим достижением.

Совместный общевойсковой подход к воздушной мощи имеет серьезные исторические прецеденты. Во время североафриканской кампании Второй мировой войны Королевские ВВС оказались в затруднительном положении в сравнении с технологической и численной мощью Люфтваффе. Чтобы нивелировать силу противника в воздухе, прародители Особой воздушной службы проводили тайные рейды на вражеские авиабазы в районе Средиземного моря. Уничтожен ли самолет в воздушной схватке или в пожаре на земле, не имеет особого значения. Факт остается фактом – он больше не является фактором борьбы. Когда немецкие наземные радары наносили тяжелые потери союзным бомбардировщикам, британские спецназовцы захватили и вывезли радар Freya во время дерзкого рейда в Бруневаль в 1941 году. Их успех в конечном итоге привел к созданию эффективных контрмер в виде дипольных отражателей, что спасло жизни множеству экипажей бомбардировщиков. Те же принципы работали и шесть десятилетий спустя, когда коалиционные силы специальных операций предоставляли данные о целеуказании экипажам B-52 во время кампании против Талибана.

Ключевой урок для планировщиков США и союзников заключается в том, чтобы активно добиваться оперативной совместимости – как на техническом фронте с помощью технологий совместного вседоменного командования и управления, так и на тактическом фронте с помощью учений. Как сказал начальник штаба ВВС США генерал Браун, американские силы должны быть "концептуально интегрированы" во всех доменах и альянсах. Более того, ведомства союзников должны усиливать свои ВВС, чтобы преобладать в воздушной кампании, тем самым помогая сухопутным и морским силам предотвратить наращивание противником боевой мощи в оперативной глубине.

Воздушная мощь не сводится только к нападению

На протяжении большей части американской истории воздушная мощь была игрой на выбывание, что помогает объяснить культовую цитату генерала "Хэпа" Арнольда: "нападение – суть воздушной мощи". Однако это не всегда справедливо для союзников и партнеров Америки, и США придется несладко, если их воздушные службы не смогут эффективно проводить и оборонительные воздушные кампании. Украина приняла в основном оборонительный подход к своей воздушной кампании в силу необходимости.

Если бы украинцы попытались нанести массовые удары по аэродромам и центральным узлам сети ПВО России, они понесли бы неприемлемые потери. Вместо этого они использовали "стратегию коррозии", вызывая трение и сопротивление при любой попытке России захватить господство в воздухе. Тем самым они не позволили России применить свою жестокую, но трагически эффективную сирийскую стратегию ковровых бомбардировок гражданской инфраструктуры неуправляемыми "тупыми" бомбами. Оперативные и гуманитарные последствия этой тактики были бы катастрофическими. Россия продолжает совершать вопиющие нарушения законов войны с помощью своего оружия, но проблема крылатых ракет все же не столь остра, как проблема тупых бомб. Поэтому оборонительную стратегию Украины следует признать успешной, особенно с учетом соотношения сил.

Здесь также есть показательные исторические прецеденты. Во время Битвы за Британию Королевские ВВС проявили огромную дисциплину в уничтожении противника и избегании решающих столкновений. С помощью радарной системы Chain Home британские "Спитфайры" и "Харрикейны" набирали высоту, делали один пикирующий заход на наступающие немецкие соединения, а затем уходили в сторону. Германия была вынуждена перейти от уничтожения Королевских ВВС к поражению гражданского населения. Эта решающая ошибка позволила Британии продолжить стратегию коррозии. Повторяя эту тактику день за днем, неделя за неделей, Королевские ВВС ослабили Люфтваффе до такой степени, что они больше не могли продолжать операции.

Угрозы, с которыми Вашингтон и его союзники сталкиваются на Атлантическом и Тихоокеанском театрах, хорошо подходят для оборонительных кампаний. В случае с Тайванем и Прибалтикой небольшие страны-союзники или партнеры сталкиваются с риском вторжения со стороны более крупного соседа. Если нападающая сторона, такая как Китай или Россия, получит контроль над воздушным пространством одной из этих стран, эта страна все равно сможет попытаться использовать, оспаривать или контролировать воздушное пространство ниже 3 тысяч метров с большой результативностью. Небольшие беспилотники, такие как украинский "Аэровозвидка", успешно наводят артиллерию на цель и сбрасывают неуправляемые боеприпасы, что было бы ценно для замедления или отвлечения атакующей стороны. Более того, в этой ситуации интегрированные системы ПВО, силы специальных операций и традиционные переносные ракетные установки также можно использовать для противодействия противнику на низких высотах.

В заключение следует отметить, что воздушная кампания была неотъемлемым аспектом украинского успеха на сегодняшний день. Союзные военные планировщики и стратеги должны извлечь правильные уроки, не путая кажущееся отсутствие динамики в воздушном пространстве с его недостаточной важностью. Способность украинских ВВС и сил ПВО задействовать все сферы в воздушной кампании демонстрирует ценность патовой ситуации. Проведение образцовой оборонительной воздушной кампании предоставляет множество примеров, особенно для тех союзников и партнеров, которые оказались в невыгодном положении с точки зрения воздушного господства.

Об авторах

• Майкл Стефанович – полковник, инженер ВВС США и техник по обезвреживанию взрывчатых веществ. Выпускник программы Blue Horizons Innovation, руководил группами по обезвреживанию взрывоопасных предметов в Ираке и в настоящее время является руководителем Группы стратегических исследований начальника штаба ВВС.
• Роберт "Чак" Норрис – капитан, офицер по обмену Королевских ВВС в Группе стратегических исследований начальника штаба ВВС. Пилот вертолета и инструктор с 4500 летными часами, он также имеет большой опыт работы в командовании Объединенного штаба Великобритании, Министерстве обороны Великобритании и штаб-квартире НАТО.
• Кристоф Пьюбени – полковник, офицер по обмену из Воздушно-космических сил Франции в Группе стратегических исследований начальника штаба ВВС. Пилот и инструктор A400M, имеющий более 4000 летных часов и 100 боевых вылетов, он обладает обширным оперативным и командным опытом, а также опытом работы в штабе по закупкам и развитию потенциала. Он является руководителем Группы стратегических исследований по искусственному интеллекту и выпускником Объединенного штабного колледжа Великобритании и Слоуновского института Массачусетского технологического института. Также имеет степень магистра в области изучения войны в Королевском колледже.
• Дэйв Блэр – подполковник, руководитель отдела инноваций в Группе стратегических исследований начальника штаба ВВС. Летчик-эксперт, налетавший более 2000 часов на самолетах MQ-1/9 и AC-130. Выпускник Академии ВВС США и Гарвардской школы Кеннеди, он получил степень доктора в области международных отношений в Джорджтаунском университете, где преподает в качестве адъюнкт-профессора по вопросам политики оборонных инноваций.

Все авторы являются членами Трехсторонней стратегической инициативы, созданной 10 лет назад для повышения оперативной эффективности путем поощрения постоянного сотрудничества и обменов между Королевскими ВВС, ВВС США и Воздушно-космическими силами Франции. Высказанные мнения принадлежат авторам и не отражают официальных позиций правительства США, Министерства обороны, ВВС США или Космических сил США.