Невыносимая самоуспокоенность Ангелы Меркель. Почему положение Германии намного уязвимее, чем кажется

Сейчас в Германии дела вроде бы идут неплохо. Экономика процветает. Уровень безработицы рекордно низок. Инфляция незначительна. Государственные финансы находятся в прекрасном состоянии. Кризисы в еврозоне и из-за беженцев утихли. И опытный канцлер Ангела Меркель, посетившая 27 апреля Вашингтон, окончательно сформировала новое коалиционное правительство.

Поэтому вполне понятно, что Германия удовлетворенно продолжает по инерции существующую экономическую политику в Европе и дома. Зачем менять вроде бы выигрышную формулу? Меркелизм с его подходом "действуем, как всегда" кажется успешным и безопасным.

Но Германия на самом деле гораздо более уязвима, чем кажется. Долгие годы ведущий экспортер Европы больше получал, чем отдавал благодаря открытому рынку и гарантии ядерной безопасности, поддерживаемой США. И первому, и второму сейчас несет угрозу негостеприимный хозяин Белого дома, президент США Дональд Трамп.

Однако Меркель, похоже, не хочет идти на краткосрочные уступки, необходимые для обеспечения долгосрочной стабильности и эффективности как еврозоны, так и ЕС. Эта самоуспокоенность опасно близорука, и потенциально может стать исторической трагедией для Европы.

Модель экономического роста Германии в значительной степени опирается на два фактора: постепенное улучшение промышленных товаров, особенно автомобилей, в которых страна давно специализируется, и способность найти другие страны, готовые поглотить профицит торгового баланса Германии за счет своего дефицита. Оба фактора сейчас находятся под угрозой. Цифровые технологии подрывают производство; в случае с автомобилями, Германия отстает от Китая и США в развитии автономных электромобилей, в то время как продажи "чистых" дизельных автомобилей, которые она производит, стремительно падают, потому что оказалось, что они ядовито грязны.

Между тем, США все больше не хотят поглощать экспортный профицит Германии. Несомненно, одержимость Трампа устранением двусторонних торговых дефицитов Америки грозит торговой войной с Германией и всем ЕС. Меркель, похоже, не сможет убедить Трампа отменить штрафные американские тарифы на импорт стали и алюминия из ЕС, которые должны вступить в силу 1 мая. Это, в свою очередь, может спровоцировать ответ ЕС, на который Трамп угрожал ответить тарифами на немецкие автомобили.

Германия мало что делает для решения этих экономических проблем. В то время как Меркель читает лекции другим европейским лидерам о необходимости "делать домашнее задание" по экономической реформе, сама она в течение более чем десяти лет не провела ни одной усиливающей рост структурной реформы. Стоит ли удивляться, что Германия отстает в цифровой сфере, учитывая, что в секторе телекоммуникаций страны доминируют динозавры аналоговой эры, а бюрократическая волокита затрудняет запуск бизнеса?

Также Германия не инвестирует достаточно в свое будущее. Мосты разрушаются, жизненно важные торговые артерии, например Кильский канал, пришли в негодность. Университетам не хватает средств. Скорость широкополосного доступа в Интернет ужасно низкая. Реакция немецких автопроизводителей на дизельный скандал, в ходе которого обнаружилось, что они систематически обманывали потребителей и регулирующие органы по поводу вредных выбросов, показала: они стремились к более низким нормам выбросов в атмосферу вместо того, чтобы инвестировать в электромобили.

И хотя такие страны, как Китай, которые ранее чрезмерно полагались на внешнеторговый баланс как источник роста, сократили свой профицит текущего счета после финансового кризиса, у Германии этот показатель — крупнейший в мире — к февралю увеличился до $310 млрд год, ужасающие 8% от ВВП. Страна по-прежнему опасно зависит от внешнего спроса.

Германия становится все более уязвимой не только экономически, но и в отношении безопасности. Реваншистски настроенная Россия Владимира Путина находится под боком у Германии; ее напичканная танками Калининградская область — всего лишь в 600 км от Берлина.

Трамп поставил под сомнение гарантию ядерной безопасности со стороны США, но отношение Германии к своей защите граничит с небрежностью. Десятилетия недофинансирования привели ее вооруженные силы в жалкое состояние: подводные лодки не плавают, танки не ездят, а самолеты не летают. Страна тратит всего 1,2% ВВП на оборону, значительно ниже целевых 2% НАТО. Хотя политики в Берлине правы, указывая, что щедрая иностранная помощь Германии повышает безопасность ее соседей, "мягкая сила" не сдержит российские танки.

Учитывая историю Второй мировой войны, разборчивость Германии в отношении милитаризма вполне понятна. И, к ее чести, страна играет более активную роль в НАТО, не в последнюю очередь в руководстве войсками прикрытия в Литве. Однако мелочная экономия на обороне — это опять-таки опасная самоуспокоенность.

Оба этих фактора мешают попыткам усилить общую оборону ЕС в ситуации ухода США из НАТО. Тем более, что после Брексита Франция останется единственной значительной военной силой ЕС.

С учетом сложившейся ситуации можно подумать, что Германия сделает все возможное, чтобы укрепить ЕС и евро, с которыми она связывает свое процветание, политическую идентичность и место в мире. Победа популистских партий на недавних итальянских выборах служит напоминанием, что евро — это дефектная и хрупкая концепция, которую могут разрушить политика или паника. Дружественные Путину партии, как правые, так и левые, становятся все более популярными во многих европейских странах, они попали в правительства Венгрии, Австрии и Греции. В прошлом году Франция, важный европейский партнер Германии, опасно близко подошла ко второму туру выборов президента между крайне правым и крайне левым кандидатами, выступающими против ЕС.

К счастью, французские избиратели выбрали Эммануэля Макрона, возможно, самого прогерманского и проевропейского президента, и того, кто выполняет свои обещания (и требования Германии) по реформированию французской экономики, в том числе путем либерализации ее трудового законодательства. Но при том, что многие годы Меркель жаловалась на отсутствие сильного и надежного французского партнера для продвижения европейской интеграции, теперь она отвергает предложения Макрона о реформировании еврозоны и укреплении ЕС, например, путем завершения банковского союза и создания бюджета еврозоны. На все предложения она отвечает "Nein".

Дело не в том, что Макрон прав во всем, тем более, Германия не обязана соглашаться со всем, чего хочет Франция. Дело в том, что будущее еврозоны и ЕС имеет огромное значение для Германии, и поэтому она должна конструктивно пользоваться исключительной возможностью наладить положение дел, пока европейская экономика процветает и сохраняется некий политический импульс.

После десятилетия лидерства благодаря позиции главного кредитора еврозоны Германия вряд ли может представить себя в состоянии экономического кризиса, не говоря уже о сочувствии тем, кто пострадал от такого. Но не воспользоваться этой возможностью для починки еврозоны все-таки огромный риск. Экономическая ситуация может меняться. И Меркель пожалеет о своей глупости, если следующим президентом Франции станет Марин Ле Пен.

Сложно думать о защите от непогоды, когда солнце светит, но гораздо менее болезненно, чем при приходе бури. А грозовые тучи уже видны на горизонте. Немцам стоило бы очнуться от сна, пока их страна по-прежнему экономически сильна, прежде чем ударит молния.

По материалам Foreign Policy