Мы все немного марксисты. Что осталось от идей Карла Маркса через 200 лет после его рождения

С 1949 года, когда коммунисты Мао Цзэдуна победили в гражданской войне в Китае, до падения Берлинской стены 40 лет спустя историческое значение Карла Маркса было непревзойденным. Почти четыре из каждых десяти людей на земле жили под управлением правительств, называвших себя марксистскими, а во многих других странах марксизм был доминирующей идеологией левых, в то время как политика правых часто основывалась на противостоянии марксизму.

Однако после развала коммунизма в Советском Союзе и его сателлитах влияние Маркса резко упало. Через 200 лет со дня рождения Карла Маркса 5 мая 1818 года вполне логично считать, что его предсказания были сфальсифицированы, теории дискредитированы, а идеи устарели.

Репутация Маркса сильно пострадала от зверств, совершенных режимами, которые называли себя марксистскими, хотя нет никаких доказательств того, что сам Маркс поддерживал бы такие преступления. Коммунизм рухнул, потому что не смог обеспечить людям уровень жизни, способный конкурировать с жизнью большинства людей в капиталистических странах.

Эти неудачи не связаны с недостатками описания коммунизма Марксом, поскольку Маркс никогда его не изображал: он нисколько не интересовался деталями того, как может функционировать коммунистическое общество. Неудачи коммунизма указывают на более глубокий недостаток: ложное представление Маркса о человеческой природе.

По мнению Маркса, нет такой вещи, как естественная или биологическая человеческая природа. Сущность человека, писал он писал в своих "Тезисах о Фейербахе", представляет "совокупность общественных отношений". Из этого следует, что если изменить социальные отношения, например изменив экономическую основу общества и отменив отношения между капиталистом и рабочим, люди в новом обществе будут сильно отличаться от того, какими они были при капитализме.

Маркс не пришел к такому убеждению посредством детальных исследований человеческой природы в разных экономических системах. Это было, скорее, применение взгляда Гегеля на историю. Согласно Гегелю, цель истории — освобождение человеческого духа, которое произойдет, когда мы все поймем, что являемся частью всеобщего человеческого разума. Маркс преобразовал это "идеалистическое" мнение в "материалистическое", в котором движущей силой истории является удовлетворение наших материальных потребностей, а освобождение достигается классовой борьбой. Средством всеобщего освобождения станет рабочий класс, потому что в результате отрицания частной собственности возникнет коллективная собственность на средства производства.

Когда рабочие получат средства производства в коллективную собственность, считал Маркс, "источники общественного благосостояния" будут более изобильны, чем частнособственнические, — настолько изобильны, что хватит на всех. Вот почему он не видел необходимости подробно разбираться в том, как именно будут распределяться доходы или товары. Фактически, когда Маркс читал предлагаемую платформу слияния двух немецких социалистических партий, он называл такие фразы, как "справедливое распределение" и "равное право", "устаревшим словесным мусором". Они относились, по его мнению, к эпохе дефицита, которой революция положила бы конец.

Советский Союз доказал, что отмена частной собственности на средства производства не изменяет человеческую природу. Большинство людей вместо того, чтобы посвятить себя общему благу, продолжают стремиться к власти, привилегиям и роскоши для себя и своих близких. Как ни странно, самую яркую демонстрацию того, что источники частного благосостояния обильнее коллективных, можно увидеть в истории одной крупной страны, которая все еще заявляет о своей приверженности марксизму.

При правлении Мао большинство китайцев жили в нищете. Экономика Китая начала быстро расти только после 1978 года, когда преемник Мао Дэн Сяопин (заявивший, что "не важно, черная кошка или белая, пока она ловит мышей") разрешил создавать частные предприятия. Реформы Дэн Сяопина в конечном счете подняли 800 миллионов человек из крайней нищеты, но также создали общество чрезвычайного неравенства. Хотя Китай все еще заявляет, что строит "социализм с китайской спецификой", сложно увидеть в его экономике что-то от социализма, не говоря уж о марксизме.

Если Китай больше не подвержен влиянию мысли Маркса, можно заключить, что в политике, как и в экономике, он действительно не имеет значения. Тем не менее его интеллектуальное влияние остается. Его материалистическая теория истории в ослабленной форме стала частью нашего понимания сил, определяющих направление человеческого общества. Нам не нужно верить, что, как Маркс однажды неосторожно выразился: "Ручная мельница дает общество с сюзереном во главе, паровая мельница — общество с промышленным капиталистом". В других работах Маркс предложил более сложную точку зрения, в которой есть взаимодействие между всеми аспектами общества.

Важнейший урок из взглядов Маркса на историю отрицателен: эволюция идей, религий и политических институтов не является независимой ни от способов удовлетворения человеком его потребностей, ни от экономических структур, которые для этого организуются, ни от систем финансовых интересов, которые люди создают. Если вам кажется, что это слишком очевидно, чтобы об этом говорить, так это потому, что мы все немного марксисты.

По материалам Project Syndicate