Заморозить войну. Что об этом думают на оккупированных территориях Украины

Три месяца войны международные партнеры пытаются написать "мирный план" для Украины. О том, как прекратить огонь в Украине, лично с президентом России Владимиром Путиным говорят премьер-министр Израиля Нафтали Беннет, лидер Турции Реджеп Тайип Эрдоган, канцлер Германии Олаф Шольц и президент Франции Эмманюэль Макрон. И все они кулуарно, а иногда и открыто предлагают Украине искать компромиссы с РФ.

Об этом же пишут мировые медиа. Например, американская газета The New York Times: 20 мая она опубликовала колонку, автор которой допускает, что возвращение Украине всех земель, которые Россия захватила с 2014 года – включая Крым и Донбасс – это цель нереальная, поэтому надо соглашаться на переговоры и уступать.

Что такое итальянский мирный план для Украины

На какие конкретно шаги Украина может пойти, записано в так называемом мирном плане Италии. Соответствующий документ глава МИД страны Луиджи Ди Майо передал генсеку ООН Антониу Гутерришу, странам G7 и Украине.

"Итальянский план" – это четыре этапа. В том числе прекращение огня и демилитаризация линии фронта под наблюдением ООН и двустороннее соглашение между Украиной и Россией по Крыму и Донбассу. Другими словами, предлагается зафиксировать существующую линию разграничения, а отдельным "спорным территориям" предоставить полную автономию с правом самостоятельно обеспечивать свою безопасность.

Некоторые международные эксперты называют план компромиссным и даже возможным для реализации, если бы не несколько "но". Одно из них – публичность документа и недостаточная предварительная коммуникация его пунктов. Другие полагают, что план неприемлем.

"Почему итальянцы, разработавшие некий план, или им подобные, считают себя вправе решать, каких украинцев оставить на подконтрольной территории, а каким — умереть в страшных муках под пытками, как в Буче. Это сдача тех людей, которые будут находиться на оккупированной территории. И об этом надо напоминать нашим западным партнерам, которые пишут для нас планы", — говорит Фокусу политический аналитик Мария Кучеренко.

Жизнь в оккупации. Восемь лет под контролем России

Елене Николаевне уже за 70 лет. Последние несколько лет она живет в прифронтовом Краматорске Донецкой области. Как сама говорит, "поближе к дому". Ее дом – в оккупированном Харцызске. Там она находилась, когда в 2014 году пришли россияне.

Покинула свой дом Елена не по собственному желанию – оккупационные власти сначала задержали женщину за шпионаж (она говорит, что не могла молчать и соглашаться с происходящим), два года продержали в СИЗО и колонии, а после передали на подконтрольную правительству Украины территорию в результате так называемого обмена пленными.

После этого Елене Николаевне возвращаться домой было некуда – квартира разграблена, да и незачем – сохранялся риск, что задержат повторно. С начала полномасштабного вторжения РФ в Украину из Краматорска женщина решила не выезжать. "Будь, что будет", – говорит она.

О своей прошлой жизни в оккупации Елена вспоминать не любит. И в первую очередь потому, что "уроки оккупации не были усвоены".

"Люди на Донбассе такие, что оккупацию восемь лет не замечают, – говорит Елена. – Представьте себе: живет какая-то бабушка – пенсию получает, или семья – отец и мать на заводе работают. Что с них возьмешь – мира они не объездили, забрать у них нечего? Да им все равно, в какой стране жить, ничего для них не меняется, ничего не теряют и ничего не находят. Так оккупация мимо них проходит. Ощутили ее те, у кого было что забрать – бизнес, квартиры, машины. Но говорить там об этом нельзя. Вот так многие смирились, привыкли".

"Теперь в Донецке и Макеевке живут те, кому все равно как родину называть, главное, чтобы деньги платили. Но какие это деньги – копейки. Нищие там многие. В Донецке с самого начала решили, что людей надо держать бедными, тогда ими легче управлять, – продолжает Елена. – Для многих семей было за счастье получать две пенсии – местную и украинскую. А теперь Украина прекратила платить, надо идентификацию проходить, все страдают. Еще и цены повысились, коммуналка. И Россия не помогает. Недовольство растет. А тут война – ее боятся. В большинстве своем все уже готовы, чтобы Украина пришла, главное, чтобы "вот это все" окончилось".

Елена Николаевна настаивает: если бы Украина прекратила ранее выплачивать социальные выплаты, "все бы там давно по-другому было давно".

"Да и тут тоже. В Краматорске много людей, которые не чувствовали войну. Помню, приезжаешь из Харцызска сюда, видишь: люди гуляют, они очень далеки от войны, хотя война от них близко. Они свободны тут до такой степени, что могут еще рассуждать, где лучше живется – в Украине или в России. Потенциальных коллаборантов и тут видно. Есть и мелкие чиновники, у которых голова на 180 градусов повернута – смотрят на Россию, и соседи. У нас дом на сорок квартир, два человека точно проявляют пророссийскую позицию и не скрывают ее. В нашем регионе много россиян, которые приехали во времена Советского Союза, родственники у них в РФ, оккупированном Крыму, вот и поддерживают Россию".

Сегодня Елена следит за политической ситуацией и новостями, смотрит не только украинские, но и российские телеканалы.

"Русские все силы бросили на Славянск, после него и на Краматорск могут пойти – мы всего в двадцати минутах езды", – говорит она. На вопрос о дальнейших действиях Украины отвечает не задумываясь: "Надо идти до конца, никаких соглашений, никаких переговоров вести не надо. Ни о каком Минске-3 и речи быть не может. Потому что Путин – больной человек. Он же говорит, что Украины не существует, что уничтожит украинцев как нацию. Он, захватив Украину, не остановится, пойдет дальше в Европу".

Херсонщина в оккупации: переждать и вернуться

"Итальянский план для нас нереален, – говорит советник главы Херсонской военной администрации Сергей Хлань. – Пришел оккупант, убивал, насиловал, похищал наших людей, захватывал территории, и только благодаря насилию теперь может получить контроль над территориями. Тогда это конец мировому порядку и демократии. И те, кто предлагает такой план, лучше бы посмотрели на свою страну и отказались бы от части своей территории. Могу ответственно заявить от имени жителей Херсонщины: невозможно себе представить, что область останется в оккупации. Мы ждем вооружения, контрнаступления и освобождения области".

Но в реальности ситуация на Херсонщине более сложная. И чем-то похожа на донецкую.

"За последний месяц люди, которые надеялись быстро вернуться на Херсонщину, начинают понимать, что сложные вопросы требуют времени. Люди, у которых тут бизнес, осознают, что в какой-то серой зоне они не смогут вести его. Они уже видели такую ситуацию в Донецке и Луганске. Родители понимают, что образование у детей не будет качественное, дипломы не будут признаваться в мире, регион будет изолирован", – говорит жительница Каховки Светлана.

На перспективу остаться в оккупации она реагирует резко: "Не думаю, что большинство готово согласиться на это".

По словам Светланы, жители Херсонщины условно разделились на две категории. Впрочем, именно так было в 2014-м и в Донецке, и в Луганске.

Первая группа – активные граждане, которые чего-то достигли в жизни, путешествовали, читали, и в первые недели были вынуждены выехать.

Вторая – те, кто всегда вел потребительский образ жизни.

"Первым не все равно, где жить, какие возможности иметь. Они понимают, что жить в оккупации невозможно, уже сейчас начинают планировать свою жизнь в новых условиях. Вторым все равно, куда возвращаться – в любую страну. У меня есть такие знакомые, которые говорят: пусть будет хоть как-то – серая, белая зона, но я хочу вернуться домой. Эмоциональное берет вверх", – продолжает Светлана.

Еще часть населения все это время остается в оккупации и надеется, что ситуация наладится. Возможно, Украина договорится, а, возможно, Россия окончательно установит контроль, введет рубли, начнет поддерживать финансово местных жителей.

"Может, до начала полномасштабной войны таких было меньшинство, – говорит жительница Каховки. – Но сейчас именно такие люди там остались. Это те, у кого родственники в России, пенсионеры, которые ностальгировали по Союзу. И поддержка с их стороны может усилиться: они видят, что нет лекарств, гуманитарных коридоров, социальных выплат, то есть, связей с Украиной становится все меньше. В таких условиях легче задурить голову таким людям".

Светлана считает, что трагедия Буче в Херсоне вряд ли повторится: "У них другой тут план. С большинством населения пытаются вести себя более-менее нормально, но при этом точечно выискивать несогласных – мы знаем о десятках задержаний и случаях пыток. Это более хитрая позиция. Может, потому, что Херсонщина не очень проукраинская, она пассивная. Люди, которые остались, хотя и знают, что кого-то задерживают, но думают, их подобное не коснется".

В последние дни Херсонщина, как и когда-то Донецкая область, отрезана от внешнего мира – в области не работает украинская мобильная связь. Интернета тоже нет. На оккупированных территориях раздают российские сим-карточки в обмен на паспортные данные. Местные говорят — таким образом собирают данные жителей, которые могут пригодиться во время организации, скажем, так называемого референдума.

"Морально тоже сложно – везде российские военные, блокпосты, разговоры о рубле. Сложно быть оптимистом в такой ситуации. Люди теряют надежду. А тут еще и говорят, мол, подождите в оккупации. Мне кажется, что подождать можно, если бы была уверенность, что за регион борются. Но ведь область и города первыми покинули именно местные власти, – поясняет Светлана. – Они вообще не заботились о местных жителях.

Например, городской голова Каховки Виталий Немерец целый месяц находился на своем рабочем месте, под оккупацией. В таких условиях территориальную оборону он не мог организовать, но мог бы заниматься гуманитарными вопросами – обустраивать укрытиями, наладить систему оповещения, поставки лекарств. В Каховке вообще нет укрытий на случай воздушных тревог – людям негде прятаться. Даже если наши войска будут заходить, будут вестись какие-то боевые действия, то люди об этом могут заранее не узнать".

"И такое поведение местных властей – на руку россиянам, — продолжает Светлана. — Потому что они могут сказать, что это Украина вас бросила. Знаете, как на Херсонщине популярен Ким? Все с завистью смотрят, как там выстраивается оборона и как он выстраивает коммуникацию. Даже если его действия не будут иметь какого-то стратегического значения, но его открытое общение морально важно для людей. А Херсонщину просто бросили информационно. Что бы люди ни спросили в Фейсбуке у местной власти в Каховке, это удаляют – там нет претензий или критики, только сердечки".