Московская хунта. О чем молчали лидеры западных стран в дни августовского путча 1991 года

Президент не болен, он устал

В день путча гражданам СССР объявили новость о том, что президент Михаил Горбачев тяжело заболел, а его обязанности будет исполнять Геннадий Янаев, вице-президент СССР. По мрачным лицам дикторов программы "Время" и "Лебединому озеру" с голубых экранов стало понятно: что-то не так.

На самом деле Горбачев вместе с супругой и внучкой отправился отдыхать на любимую дачу в Форос еще 4 августа, чтобы к 20-му свежим и отдохнувшим вернуться в Москву для подписания Союзного договора с пятью советскими республиками. Отдых Михаилу Сергеевичу был нужен как никогда — лето для него выдалось адским. Он провел ряд важных встреч. В Лондоне — с лидерами Большой семерки, в Москве — с Джорджем Бушем — старшим, в Ново-Огарево — с девятью лидерами союзных республик. В результате договориться о многомиллиардной финансовой поддержке США Советского Союза не смог. А еще у Горбачева был тяжелейший разговор с Борисом Ельциным, буквально вырвавшим у него независимость России по Союзному договору в обмен на то, что Горбачев все же останется президентом, но при условии, что Верховный Совет СССР будет распущен. К тому же необходимо было уволить ряд должностных лиц: премьер-министра Валентина Павлова, главу КГБ Владимира Крючкова, министра внутренних дел Бориса Пуго и министра обороны Дмитрия Язова. На сторону Ельцина тогда встал Нурсултан Назарбаев, так что у Горбачева не осталось выбора.

Он очень устал. Понимал, что страна ускользает из рук и того прежнего великого и могучего Советского Союза больше не будет. Власть фактически перешла к лидерам союзных республик. Знал он также, что теряет популярность среди людей, ранее вдохновленных речами о перестройке и гласности, а теперь раздраженных острым дефицитом товаров и падением уровня жизни. На встречах с ними он все чаще слышал риторику в духе "одной свободой сыт не будешь" и "нужна сильная рука". Но навести порядок в стране, все быстрее несущейся в пропасть, не мог.

ПРАВО ИМЕЮ. Одна из заслуг перестройки — гласность. Терять ее в результате ГКЧП люди не хотели

Подробности того, что на самом деле произошло 18 августа 1991 года на госдаче "Заря" вблизи Фороса, наверное, так и останутся тайной за семью печатями. По утверждению самого Горбачева, его взяли под охрану свои же соратники после того, как он не согласился с выдвинутым ему ультиматумом: либо сотрудничество — либо отречение от власти. По мнению некоторых участников тех событий, президент СССР сам дал карты в руки более сильным игрокам, ведь увольняя по требованию Ельцина премьера и руководителей силовых структур, он остался без какой-либо поддержки.

Уже на следующий день все средства массовой информации подчинялись Государственному комитету по чрезвычайному положению. В Комитет также вошли премьер-министр Валентин Павлов, министр внутренних дел Борис Пуго, министр обороны Дмитрий Язов, председатель КГБ Владимир Крючков, президент Ассоциации государственных предприятий Александр Тизяков, председатель Крестьянского союза Василий Стародубцев, а еще заместитель председателя Совета обороны Олег Бакланов. "Заговорщики" объявили президента СССР недееспособным.

Прежде всего путчисты занялись денонсацией нормативных документов республиканских парламентов, запретом деятельности всех политических партий кроме КПСС, а также любых общественных протестов, вновь запустили цензуру в СМИ. Это перечеркивало все достижения гласности. В Москве установили комендантский час — впервые со времен Второй мировой войны! В столицу СССР во­шли танки.

Но удержать власть реваншисты не смогли. 20 августа последовал указ Ельцина о признании ГКЧП вне закона. На следующий день он взял на себя роль и. о. Главнокомандующего Вооруженными силами РСФСР. Как эффект домино возникли массовые митинги по всему СССР. Кульминацией событий стала защита Дома Советов РСФСР в Москве. Появились погибшие: Дмитрий Комарь, Илья Кричевский, Владимир Усов. Это вызвало волну негодования по всей стране, люди не желали поддерживать новое руководство. 22 августа армия объявила о поддержке Бориса Ельцина, что ознаменовало победу. Заговорщиков арестовали. В тот же день из Крыма доставили Михаила Горбачева, заявившего, что полностью контролирует обстановку в стране. Увы, он ошибался.

МИЛЫЙ ДРУГ. В секретных переговорах с Борисом Ельциным Джордж Буш — старший называл Горбачева уважаемым другом

Уйти нельзя остаться

В те дни решалась и судьба Украины. 19 августа в Киев прибыл Главнокомандующий Сухопутными войсками Валентин Варенников. Он собрал командующих военными округами и приказал безоговорочно выполнять указания Москвы и нового руководства. Потом состоялась его встреча с председателем Верховного Совета УССР Леонидом Кравчуком. Тот же ультиматум: полная поддержка парламентом УССР всех действий ГКЧП. Важно отметить, что "последний чекист" Украинской ССР Николай Голушко в присутствии Евгения Марчука пообещал подчиняться указам кремлевского Комитета, но на следующий день Верховный Совет УССР постановил, что ГКЧП на территории УССР не признается. И это несмотря на то, что коммунисты составляли большинство.

В то время наблюдалась активизация национал-демократических организаций. Так, 19 августа (в день путча) Народный рух Украины призвал к всеукраинской акции неповиновения ГКЧП. Эту позицию поддержали Украинская республиканская партия, Товарищество украинского языка им. Т. Шевченко, Союз независимой украинской молодежи, Национально-демократическая партия, Студенческое братство.

Тем не менее украинские коммунисты пытались удержать власть силой. К примеру, в статье историка Василия Чуры "Роль областных комитетов КПСС в событиях августа 1991 г.: исторический опыт Западной Украины" детально описано, как львовские коммунисты 19 августа 1991 года "собрались в здании обкома, ожидая последующих распоряжений. С той же целью первые секретари всех горкомов и райкомов собрались по месту работы". Но после провала ГКЧП все они стали массово уничтожать архивные дела, связанные с симпатиями к путчистам. Чура делает вывод о том, что "областные комитеты КПСС Западной Украины были заинтересованы в победе ГКЧП, поскольку она означала сохранение за правящей партией монополии на политическую власть в республике. Западноукраинские обкомы в случае приказа и изменения ситуации в Москве были готовы использовать силовые методы сохранения власти".

Аналогичная ситуация наблюдалась по всей Украине. Скорее всего, если бы Комитет сумел четче и увереннее ставить задачи на местах, то дело могло обернуться гражданской войной. Митинги тогда охватили Киев, Львов, Тернополь, Харьков, Днепропетровск. К позиции национал-демократов солидарно примкнули донецкие шахтеры, которые помимо требования не выполнять действий от ГКЧП требовали полного запрета КПСС. В итоге 24 августа Верховный Совет УССР принимает Декларацию о независимости Украины, а уже 30 сентября последовал запрет и расследования в отношении КПУ.

НАРОДНАЯ ПРАВДА. Августовские плакаты противников ГКЧП

Тем временем в Белом доме

Бытует мнение, что Запад в те тревожные для СССР дни занял позицию выжидания. Но с этим трудно согласиться, ознакомившись с первоисточниками архива Президентской библиотеки Джорджа Буша. Из стенограмм телефонных разговоров можно узнать много интересного, оставшегося за кадром официальной версии событий.

К примеру, представляется любопытным разговор Буша-старшего с членом Совбеза СССР Евгением Примаковым 31 мая 1991 года. В нем Примаков называет Ельцина тем политиком, которого поддержат военные в случае попытки смены власти в стране. А за два месяца до августовских событий Буш разговаривает уже с Ельциным.

Американский президент интересуется: "Я хочу понять, какое давление оказывают на моего и вашего уважаемого друга г-на Горбачева военные, КГБ и г-н Крючков? Чего они хотят? Возврата к старой системе?" На что Ельцин отвечает, что Горбачев действительно находится под давлением военных, КГБ и партийного аппарата и что Горбачев потерял твердость духа, а реформы замедлены. "Они ищут возвращение к вчерашней системе, системе до 1985 года, — подчеркивает Ельцин. — Военные стремятся к дисциплине, закону и порядку. КГБ очень силен в этом году — не меньше, чем в прошлом. Но офицеры среднего звена в движении. Система не будет действовать против Горбачева, но может выступить против Ельцина и России".

Таким образом, в Вашингтоне были осведомлены, что внутри советской элиты произошел раскол на "центристов" (деятелей ГКЧП) и временных децентрализаторов (Михаил Горбачев и компания). К сценарию государственного переворота в СССР Америка была готова.

19 августа 1991 года телефон в кабинете Джорджа Буша был особо горячим. Первым, кому он позвонил, был премьер-министр Канады Браян Малруни. Буш, наверное, немного лукавит, когда говорит, что даже посольство США "ни черта не знало" о готовящемся в Москве путче. Уверяет, что "парни из КГБ просто хотят старого порядка, до реформ, да и экономика в СССР не лучшая", замечает, что "неизвестно, чем все закончится". Впрочем, Браян Малруни в этой ситуации выглядит более оптимистично: "Франсуа Миттеран [тогдашний президент Франции] говорит, что многие перевороты выглядят хорошо, а потом не получаются", — шутит он. Напоминает канадец и о том, что на днях должен быть подписан Союзный договор или, как он его называет, "поцелуй смерти". Но теперь, видимо, ничего не получится.

ЗАГОВОРЩИКИ. Глава МВД Борис Пуго (слева) и и. о. президента СССР Геннадий Янаев. Через три дня после задержания Пуго вместе с женой покончат с собой, Янаев проживет еще 19 лет

Потом Буш беседует с президентом Турецкой Республики Тургутом Озалом. Напомним, Турция как страна НАТО находилась ближе всего к СССР. Озал заявляет, что ситуация в СССР важнее, чем кризис в Персидском заливе, и что новые силы экономических проблем в Советском Союзе не исправят. "Они не могут повернуть время вспять. Если попытаются, это может быть очень кровавым", — утверждает турецкий лидер. Далее они обсуждают информацию о том, что Саддам Хусейн поддерживает переворот. По мнению Озала, это глупость. ГКЧП к тому времени признали лишь трое: Фидель Кастро, лидер ливийской революции Муаммар Каддафи и "герой" войны в Персидском заливе Саддам Хусейн. Каддафи при этом даже похвалил путчистов, назвав переворот "хорошо сделанным делом". А вот Хусейн надеялся, что благодаря перевороту "восстановим баланс сил в мире".

Общался Буш и с президентом Польши Лехом Валенсой. Тут упоминаются дипломатические ноты ГКЧП в Польше, где путчисты заявляют о намерении завершить реформы и демократию (и это на фоне решений о запрете постановлений Верховных Советов республик!) Валенсу больше всего волнует, что пострадать могут реформы в Центральной Европе, поэтому он лоббирует интересы Польши в будущей объединенной Европе через США. Выказывает Валенса и желание Польши вступить в НАТО. Говорят с Бушем и о Чехословакии и Венгрии. "Мы боимся одного в Советском Союзе — анархии" — такова позиция Польши.

Разговор Буша с Ельциным в тот день интересен во всех смыслах. Во-первых, Ельцин еще не был самостоятельной политической фигурой. Во-вторых, построение хороших отношений США с коммунистами, как видно по данным событиям, не дало эффекта. Это значит, что Буш не так-то много знал о самом Борисе Ельцине. Президент РСФСР в беседе сообщает, что переворот осуществляла группа из восьми человек, а Горбачев блокирован в Крыму. Для Ельцина участники путча — "не более чем правая хунта". К тому же Ельцин дает Бушу совет не звонить в ГКЧП, чтобы не узаконить их действия.

Из разговора с премьер-министром Венгрии Йожефом Анталлом Джордж Буш узнает, что венгры возвращаться к временам холодной войны не хотят. Кроме того, официальный Будапешт обеспокоен ситуацией в Югославии. Так, Анталл считал, что "ортодоксальные коммунистические силы имеют тенденцию усиливать друг друга". Упоминается и то, что признание независимости стран Балтии не может произойти сразу — слишком рискованно. Анталл сравнивает события в Москве с "повторением сценария, имевшего место, когда Хрущева отстранили от власти, а Брежнева поставили на его место".

ВЛАСТЬ МЕНЯЕТСЯ. Трансляция балета "Лебединое озеро" на центральном телевидении в СССР стала синонимом государственного переворота

Зато последний президент Чехословакии Вацлав Гавел происходящее в СССР сравнил с Пражской весной 1968 года. "Есть в этом какая-то нервозность. Но будет ли это влиять на нас и будет ли это угрожать нам здесь?" — задавался вопросом Гавел. Волновал Чехословакию и возможный приток беженцев. При этом о Геннадии Янаеве Гавел отзывался тепло, хотя и считал его "марионеткой КГБ". Напоследок чехословацкий лидер просил согласия Буша публично заявить о разговоре с ним. Так, по его мнению, можно успокоить народ.

С Францией США договорились действовать сообща. Тамошний президент Франсуа Миттеран считал, что нужно "переформулировать принципы, которые позволили нам сотрудничать с Горбачевым. Они [ГКЧП] не могут отойти от них".

Премьер-министр Испании Фелипе Гонсалес назвал переворот "инволюцией". Его мнение разделил премьер-министр Италии Джулио Андреотти. А вот премьер-министр Японии Кайфу Тосики хоть и обеспокоился ситуацией, но говорил о наболевшем: "Япония не собирается менять взгляды на Северные острова [Курильские]". Нидерландский премьер Рууд Любберс высказал предположение, что в таких условиях Литва может начать мобилизацию для отражения агрессии и что данные события могут быть последним шансом для лидеров пяти-шести советских республик "объявить независимость".

В свою очередь, британцы конфликта не хотели. К идее Ельцина выступить в ООН отнеслись скептически. "Не вижу ничего практичного в том, что ООН сможет сделать. На первый взгляд, это вряд ли будет продуктивным. Как сказал Боб Гейтс Стивену Уоллу, советские люди не слышат того, что мы слышим от Ельцина", — утверждал Джон Мейджор, министр иностранных дел Великобритании.

А вот о чем говорили США и Германия — загадка: разговор Джорджа Буша с канцлером объединенной Германии Гельмутом Колем до сих пор засекречен.

Кстати, Джордж Буш, который 1 августа 1991 года выступил с трибуны Верховного Совета УССР с призывом к Украине не покидать СССР (этот спич позже иронично назовут "котлетой по-киевски"), после событий ГКЧП увидел все прелести "российской демократии". На закате своего президентства, в декабре 1992 года, он позвонит Леониду Кравчуку, поздравит с наступающим Новым годом и пожелает процветания независимой Украине.