Украинский "гарбуз" — это польская dynia, а украинский "кавун" — польский arbuz, — переводчица Юлия Целер

Перевод — ваша основная профессия или хобби?

— Это моя любимая, но не единственная профессия. Еще я работаю литредактором, кроме этого, занимаюсь поиском интересных украинских книг для польских издателей. Мне нравятся языки, нравится играть с ними, поэтому я и стала переводчиком. Неудивительно, ведь я выросла в такой атмосфере. У меня дома всегда можно было услышать два или даже три языка.

Как вам удобнее работается — самостоятельно или в коллективе переводчиков?

— Я работаю в тандеме с мамой. Она мой верификатор. Украинский — родной язык мамы, поэтому она проверяет мой перевод. После этого я точно знаю, что книгу можно отправлять издательству.

КТО ОНА

Литературный редактор, переводчик с украинского на польский

ПОЧЕМУ ОНА

Переводила тексты Осипа Назарука, творческого коллектива "Аґрафка", Макса Кидрука, Михаила Булгакова

Вы переводили на польский книгу "Роксолана" Осипа Назарука. Какие сложности возникали при работе с этим текстом?

— Назарук часто не обращал внимания на правильность написания географических названий, фамилий или титулов в Османской империи. Можно сказать, он создал собственное правописание. К примеру, такое предложение: "Каравана с трудом зачала входити на гору Ваді-Будру". "Ваді" — это в турецком языке "долина", значит, гора не может так называться.

Были и красивые экзотические слова (в разных падежах): "фаландаш", "фарар", "муринка", "аняна", "бімба", "улюфеджи", "хуреби", "джобеджи", "топджи", "стрункі вежі деревляних мошей". Хорошо, что у нас был опытный консультант — переводчица с турецкого.

Можете ли вы заставить себя переводить по каким-то причинам неприятное вам произведение?

— Заставить себя? Нет, я не могу мыслить такими категориями. Конечно, не очень приятно переводить то, к чему не лежит душа, но я должна подходить к делу как профессионал: надо передать авторский замысел так, чтобы польский читатель мог его понять.

К примеру, в романе "Бот" Макса Кидрука есть сцена, в которой боты, двенадцатилетние мальчики в спортивных плавках, коллективно мастурбируют. Должна признать, даже читать это не очень приятно. Неудобно, стыдно, но что поделаешь: в тексте Кидрука этот фрагмент был очень важен для дальнейших событий.

Я же не цензор (смеется). А непонятое произведение или фрагмент я воспринимаю как вызов. И принимаю его.

Роман "Бот" — технотриллер. В чем специфика перевода этого жанра?

— В технотриллере нередко встречается сложная лексика. К примеру, названия современного оружия, новейшие технологии, достижения современной науки — это не может не создавать трудностей.

В "Боте" попадаются фрагменты, которые касаются программного кода. Главный герой — программист, это он создал ботов, и только он может их победить. Эти фрагменты было сложно переводить, так как я не была уверена, что все правильно поняла. К счастью, мой отец — программист, и по образованию, и по профессии. Он мне очень помог.

А специфика перевода? Ты никогда не можешь быть уверен в том, что поджидает тебя за углом.

В современной украинской литературе часто попадаются англицизмы. Как переводите их?

— Ищу соответствующий англицизм в польском языке. Кроме того, я всегда стараюсь объяснять потенциально непонятные читателям слова. Даже если тех, кому это может пригодиться, будет 2%.

Переводя художественное произведение, сталкиваетесь с матом. Как поступите с ним?

— Начинаю искать такой же нецензурный эквивалент. Нравится мне это или нет, выбранное автором слово следует оставлять.

Но выбор есть всегда: если текст меня слишком раздражает или вызывает неприятные чувства, я могу от него отказаться.

Чем произведения современных украинских писателей цепляют польского читателя?

— Сложно сказать, так как польский читатель до сих пор мало читает украинскую литературу. Переводов на польском книжном рынке не так и много.

Я надеюсь со временем это изменить. Например, приложу все усилия, чтобы найти в Польше издателя для последней книги Ирены Карпы "Baby travel. Подорожі с дітьми, або Як не стати куркою", а еще для книг Макса Кидрука "Твердиня" и "Бот 2".

Кого из наших писателей все-таки знают и любят польские читатели?

— В первую очередь Андруховича. А еще его дочь Софию, Жадана, Прохасько, наверное, Забужко. Возможно, сюда можно добавить Ирванца, Издрика, Карпу. И, очевидно, Макса Кидрука.

Есть мнение, что переводить с украинского на польский легко, ведь у этих языков много общего.

— Я с этим категорически не согласна. Каждый из этих языков имеет собственную уникальную мелодику, ритм; у их носителей разный менталитет, что, кстати, тоже важно при переводе.

И переводить с украинского на польский нелегко. Спросите, в чем подвох? Помимо прочего, в "ложных друзьях переводчика", то есть в межъязыковых омонимах, которые часто встречаются в речи. Такие слова звучат очень похоже, но в каждом из языков имеют свое, абсолютно непохожее значение. К примеру, украинский "гарбуз" — это польская dynia, украинская "диня" — это польский melon, а украинский "кавун" — это польский arbuz.

Кого из современных украинских авторов вы бы с удовольствием взялись переводить и почему?

— Бесспорно, Люко Дашвар. Я очень люблю ее книги, мне безумно нравится то, что в своих произведениях она сочетает современность с украинской традицией, фольклором. Реалистический, трезвый подход к жизни с тайной, иногда даже с магией.

• Читайте также: Моя твоя понимать. Как австрийка Мария Вайсенбек прививает европейцам любовь к Украине

Как вы готовитесь к переводу?

— О моей личной технике подготовки не расскажу, хочу оставить при себе некоторые секреты.

Скажу только, что всегда стараюсь лучше узнать биографию автора. Если в тексте есть исторический или политический фактаж, собираю информацию об этом периоде или событиях. Если говорить о последнем моем переводе, автор книги перепутал немецкие города, вместо "Кельн" написал "Кіль". Кроме этого, вместо "группенфюрер" написал "оберштурмбаннфюрер", вместо "Айхман" — "Айсман". Мне, как переводчику, нужно быть внимательной и осторожной.

• Читайте также: Украина ничего не делает, чтобы показать себя миру, — Уильям Блекер

Многие верят, что стюардессы видят немало достопримечательностей в тех странах, куда летают. Есть ли какие-то стереотипы, связанные с профессией переводчика?

— Говорят, если искусствовед — это несостоявшийся художник, то переводчик — несостоявшийся писатель. Наверное, что-то в этом есть.

Фото: из личных архивов