Культура

Новая Одиссея. Как снимали самый масштабный приключенческий проект современного французского кинематографа

Режиссер байопика "Одиссея" Жером Салль — о том, почему ему захотелось рассказать историю Жака-Ива Кусто, как нелегко было снимать кино в Антарктике, о нежности акул и нелегких семейных взаимоотношениях знаменитого исследователя моря

КТО ОН

Французский режиссер, сценарист, продюсер, создатель фильмов "Неуловимый", "Ларго Винч: Начало", "Теория заговора"

ПОЧЕМУ ОН

В конце декабря в украинский прокат выходит его новый фильм "Одиссея"

20 очень долгих часов

Когда вы работали над этой картиной, что было для вас важнее — создать образ Кусто, которого все ждали, или показать совершенно нового Кусто?

— Мне хотелось показать этого человека таким, каким я его воспринимаю, основываясь на своих исследованиях (а я читал много документов, связанных с ним) и встречах: я встречался с членами его семьи, с бывшими членами его команды, с матросами "Калипсо". И я просто хотел создать объективный портрет этого незаурядного человека со всеми его плюсами, но подчас и с большими минусами.

Подводные съемки производят сильное впечатление. Все это снималось вживую или вы использовали компьютерную графику?

— Почти все снято "по-настоящему". Я вообще хотел снимать как можно больше на природе, потому что и фильм, по сути дела, про природу, было очень важно "схватить" ее. Но есть две вещи, которые я не мог снять таким образом. Одна из них носит символический характер по отношению к сюжету картины — это французский берег Средиземного моря в послевоенное время, то есть в конце 1940-х годов. В фильме есть сцена, где Кусто погружается там в воду вместе со своими детьми. Так вот, этого разноцветного, богатого фона больше нет. И соответствующие эпизоды, которые показаны в начале фильма, большей частью пришлось воссоздавать на компьютере. И самое печальное здесь то, что этот мир мы утратили навсегда.

Кажется, что и рыбы в кадре настоящие.

— Нет. Примерно 70% рыб — это работа компьютера. Ведь Средиземное море сегодня пустыня! Рыбы там осталось очень мало. И вторая вещь, которую я не мог снять вживую, — дома на берегу, здесь тоже пришлось прибегнуть к компьютеру. А все остальное снято взаправду — киты, акулы, к которым актеры на самом деле погружались в воду.

С какими вызовами вы столкнулись, снимая фильм?

"Кусто-родители были авантюристами. Они сделали выбор в пользу осуществления своей мечты и ради нее в каком-то смысле пожертвовали своим ребенком, это точно"

— Думаю, самым большим вызовом для нас — и это вполне в духе Кусто с его страстью первооткрывателя — было отправиться снимать фильм в Антарктику. Никто еще не снимал там кино. Да, никто и никогда, это точно! Мы отправились туда в 2014 году, на судне. Все размещались в каютах вместе, в том числе актеры. И все выполняли необходимые работы, актеры — наравне с остальными. Условия были тяжелыми. Мы попали в жестокую бурю, во время нее рисковали больше всего. Я думаю, что самым большим приключением и самым серьезным риском было именно это. Но если бы мы туда не отправились, не сняли бы всего, что было нужно.

Это было страшно — оказаться в центре бури?

— Да, хотя, конечно, все реагировали на ситуацию по-разному. Когда ваша скорость 80 узлов, а скорость ветра — 140 км в час, вы думаете только о том, чтобы выжить. И те 15 или 20 часов всем показались очень долгими, это правда.

"Акулы — это не опасно"

Как вы подбирали команду? Расскажите о людях, которые остались за кадром, но делали потрясающие вещи.

— Со своей командой я работаю уже давно, с большинством — много лет. Единственное исключение — новый главный оператор Матиас Букар, с которым я работал впервые и который проявил себя с самой лучшей стороны. Но в принципе над этим фильмом всем и так хотелось работать, потому что мы — техники, актеры, продюсеры — боролись за то, чтобы эта картина вышла на экраны. Мы действительно вложили в нее душу. Это был очень тяжелый труд, но в то же время очень благодарный, думаю, все получили от него удовольствие.

Во время работы над фильмом было ли что-то, чего вы не делали в других картинах?

— Новизна уже в том, что это мой первый фильм на экологическую тему. Ну а еще здесь есть сугубо интимные сцены, которые мне раньше не приходилось снимать. Конечно, это приключенческая картина эпического масштаба. Но есть в ней и личное измерение, связанное с семьей Кусто. Я очень горжусь эпизодом с Жаком-Ивом Кусто и его сыном Филиппом. Для меня это было вызовом — таким же, как и съемки акул. Это тоже важно, и здесь тоже нужна была тонкость, хотя иного рода, разумеется.

Вы тоже погружались в воду?

— Конечно. Примерно 150 раз за время съемок.

И встречались с акулами?

— Акулы производят сильное впечатление. Я, конечно, впервые был под водой с акулами. Но главное, и это всем надо знать, — акулы не опасны. Да, они внушают страх, но под водой кажутся не такими страшными.Там они великолепны и даже нежны. Смертельные инциденты с участием акул происходят гораздо реже, чем атаки комаров, пчел, змей.

Изменил ли фильм ваше отношение к воде, морю, океану? Любили ли вы все это раньше?

— Мне это всегда нравилось. Я вырос на юге Франции, рядом с морем. Я делал кораблики и пускал их в море. Морская природа всегда глубоко меня трогала, и я думаю, что в противном случае я никогда бы не снял этот фильм. Во время съемок мы провели много времени на море, на воде и под водой. Погружение — это потрясающий опыт, настоящая школа жизни, потому что под водой вам приходится в любой ситуации сохранять спокойствие. Если вы начинаете нервничать и паниковать, у вас будут серьезные проблемы. Погружение учит: что бы ни происходило вокруг, даже если рядом появились акулы, сохраняйте спокойствие. Это почти как йога, потому что вам приходится еще и следить за своим дыханием, работать над ним. Погружение дает ощущение безмятежности и невесомости — это показано в фильме. Это уникальные ощущения, и они мне безумно нравятся. Любоваться морем так же приятно, как и снимать его. И это послужило для меня одним из стимулов при создании фильма.

Семья авантюристов

Вы переписали сценарий за очень короткий срок — три недели. Как это у вас получилось?

— Над сценарием я работал несколько лет, и все элементы уже были. Но позже я нашел новую структуру, в большей степени завязанную на взаимоотношениях отца и сына. Я написал ее на клочке бумаги и принялся переписывать текст. Скажу так: годы работы над сценарием позволили мне переписать его за три недели. Когда вы весь день думаете только об этом, когда вы, так сказать, погружены в описываемый сюжет со всеми его персонажами, вам бывает проще найти нужную энергию для этого.

Поговорим о персонажах картины. Вызывает ли кто-то из них у вас больше симпатии, чем другие?

— Они все разные, я их всех люблю и, конечно, не сужу их только потому, что я автор. Многое достойно восхищения в личности Кусто-отца. Именно он создал все это — со свойственными ему энергией, любознательностью и духом творчества. Но я очень люблю и его супругу Симону с ее личной драмой, взаимоотношениями с матерью и трудной любовью к мужу. Я думаю, они были очень близкими людьми, но постоянно находились в разлуке. Филипп Кусто — настоящий драматический киногерой. Он был баловнем судьбы, но где-то там наверху, видимо, решили, что для него это слишком много и… стукнули по голове! У него было все: он был красивым, одаренным парнем, был влюблен в свою жену. У него росли дети, он был талантлив — и в один день все это закончилось (Филипп Кусто погиб в 1979 году при крушении гидросамолета. — Фокус).

Жером Салль: "Мы попали в жестокую бурю, во время нее рисковали больше всего. Когда ваша скорость 80 узлов, а скорость ветра — 140 км в час, вы думаете только о том, чтобы выжить. И те 15 или 20 часов всем показались очень долгими"

А капитан Кусто? Он вам импонирует или скорее вы его понимаете, но не считаете близким по духу человеком?

— Трудно сказать. Я думаю, что отношусь к нему так же, как и экипаж "Калипсо". Я им восхищаюсь, и для этого есть масса оснований. Но в то же время я очень трезво смотрю на него и вижу не только достоинства, но и и недостатки. Мое преимущество в том, что я не испытал их на себе, я не был ни его женой, ни его сыном.

В одном из интервью вы сказали, что напряженные отношения между отцом и сыном и являются в какой-то мере стержнем фильма.

— Да, это его основная линия, но я также хотел рассказать о том, как благодаря Кусто в ХХ веке зародилась идея защиты окружающей среды, ведь до Кусто никто не выражал ни малейшей озабоченности по этому поводу. И это было естественно, потому что люди того поколения говорили, что природные ресурсы неисчерпаемы. Я хотел показать, как у Кусто этот взгляд внезапно меняется и он осознает, что мир, который он открыл, который он покорил и который собирался эксплуатировать (а он в то время сотрудничал с нефтяными компаниями), находится в огромной опасности. И показываю я это как раз через его взаимоотношения с сыном, который принадлежит к другому поколению и некоторые вещи, несомненно, чувствует острее, чем его отец, — через их эмоциональные, а иногда и конфликтные взаимоотношения.

То, что отец бросил сына в пансионате и уплыл на корабле, шокирует. Можете ли вы как-то это объяснить?

— Я думаю, имелись две причины. Во-первых, супруги Кусто были людьми довольно эгоистичными и хотели осуществить свою мечту. Это первая причина, по которой они отдали ребенка в пансионат. Была и другая причина — и ее, как и экологическую деятельность, нужно рассматривать в контексте эпохи. В среде французской буржуазии того времени не считалось чем-то ненормальным, если родители иногда отдавали ребенка в пансионат, чтобы путешествовать или заниматься чем-то еще. Сегодня к этому относятся гораздо хуже, и людей это обычно шокирует, но 60–70 лет назад это воспринималось не так. Но вообще-то Кусто-родители были авантюристами. Они сделали выбор в пользу осуществления своей мечты и ради нее в каком-то смысле пожертвовали своим ребенком, это точно.

Читайте также: Любовь и голод. Что украинец из Канады рассказал миру о Голодоморе

Вам понятен этот мотив?

— Я бы, наверное, так не поступил… Впрочем, я ведь тоже уезжаю на долгие месяцы и оставляю своих детей, так что в какой-то мере делаю то же самое. Иногда, чтобы осуществить мечты, например, чтобы снимать такие фильмы, я тоже чем-то жертвую. Дети уже просили меня сменить работу. Когда они были маленькими, то хотели, чтобы я ходил по магазинам и прибирал в доме, чтобы проводил вечера с ними. А дети меня иногда не видят месяцами! Конечно, в отличие от киноперсонажа, у меня, по счастью, есть жена, которая сидит с ними. Но все-таки я не могу назвать себя безупречным отцом.

Интервью предоставлено пресс-службой "Артхаус Трафік"