Голос поколений. Михаил Жванецкий — человек, превративший одесский юмор и стиль мышления в искусство

7 ноября в Одессе объявили траур — днем ранее умер Михаил Жванецкий, сатирик, писатель, телеведущий, один из самых известных одесситов. Пока мэрия приспускает флаги, горожане делятся воспоминаниями о Жванецком, который проводил лето у моря почти до самого конца. В соцсетях одесситы пишут, что осиротели, потеряв последнего из ангелов-хранителей города. В этом печальном ряду — музыкант Юрий Кузнецов, режиссер Кира Муратова, и вот Жванецкий, со смертью которого уходит эпоха.

Через смерть пройдешь, и всЕ поймешь, и всЕ узнаешь, и все не страшно, и ты поймешь и ахнешь. Так все же умерли — и ничего. Живут!

На память о выдающемся сатирике у одесситов остается бульвар Жванецкого, прижизненный памятник около Литературного музея, его книги и записи концертов, а также Всемирный клуб одесситов, который он основал. Масштаб славы Жванецкого был таков, что в его честь назвали открытый в 1976 г. астероид — 5931 Zhvanetskij, летающий где-то между Марсом и Юпитером. На своем поприще Михаил Жванецкий был поразительным долгожителем: начал в 1960-е и писал более 50 лет. Неудивительно, что его шутки и афоризмы вошли в речь и самое мышление нескольких поколений — так хирургически точно и в то же время метафорично они выражали жизнь во всей ее полноте.

Стеснительный упрямец

Карьеру писателя-сатирика Жванецкому ничто не предвещало. Он родился в семье врачей, в 1950-е окончил Одесский институт инженеров морского флота и работал в порту — чинил механизмы в трюмах и был вечно перепачкан в угольной пыли. "У меня, наверное, поэтому до сих пор такие красивые глаза", — гораздо позже вспоминал Жванецкий.

Писать он начал в студенчестве. После смерти Сталина в 1953 г. руководство института ослабило идео­логическое давление и разрешило студентам организовывать самодеятельность, какую они хотят. Поэтому Михаил Жванецкий вместе с однокашниками Романом Карцевым и Виктором Ильченко создали эстрадный театр "Парнас-2". Жванецкий писал репризы, а Карцев и Ильченко их исполняли. Как-то на гастролях в Одессе выступление театра увидел знаменитый советский комик Аркадий Райкин. Ему понравилось, и он пригласил Карцева и Ильченко в Ленинградский театр миниатюр, с которым выступал. А Жванецкого не пригласил, его тексты Райкин посчитал "длинными, вялыми, туманными и совершенно несценичными".

Однако Жванецкий не отступился — он стал ездить за труппой Райкина по разным городам. "Бывало, попрощаешься с ним, к примеру, в Кишиневе, а он уже поджидает нас в Донецке со своими новыми сочинениями. Однажды, не обнаружив его в каком-то из пунктов нашего гастрольного маршрута, я поймал себя на мысли, что мне его не хватает. Но главное — он писал все лучше и лучше", — делился Аркадий Райкин в своих воспоминаниях "Без грима". И все-таки взял Жванецкого литературным заведующим в свой театр.

В Ленинграде Михаил Жванецкий поначалу жил в страшной нищете. Аркадий Райкин поощрял молодого автора, брал его зарисовки, но платил лишь автографами. Пробавляясь на три рубля, которые ему присылала мама в письмах, Жванецкий через год решил вернуться в Одессу к портовой угольной пыли и сказал об этом жене маэстро Руфи Райкиной. И вопрос разрешился: на следующий день сатирик получил контракт на 500 рублей за свои произведения и впоследствии за автографы больше не работал.

Сам себе театр

В труппе Райкина Жванецкий был невидимым автором. В исполнении комика стали известными такие его миниатюры, как "Авас", "В греческом зале", "Участковый врач". Однако Аркадий Райкин не обнародовал их авторство, и люди, цитировавшие фразы из этих произведений, думали, что их автор — тот, кто их исполняет. Жванецкому стало обидно, он отделился от Райкина и основал собственный театр миниатюр. Там он впервые вышел на сцену как исполнитель: поначалу выступал вместе с Карцевым и Ильченко, а впоследствии перешел на сольные репризы.

Аркадий Райкин говорил, что Жванецкий сам себе театр. Так оно и было — сатирик выходил на сцену, вынимал листы бумаги из старого портфеля и читал, обходясь без подтанцовки и визуальных эффектов. "Я выхожу на сцену без всего, и только словом и маленькой, легкой интонацией… И люди понимают", — говорил Жванецкий в одном из интервью. Те, кто бывал у него на концертах, нередко говорили, что впечатление от монологов не отпускает их по несколько дней, что они заставляют задумываться. Сатира во многом сиюминутный жанр — часто она высмеивает злободневные события и персонажей, поэтому быстро устаревает. Однако Жванецкому удалось найти такой способ выражения мыслей, что его тексты устаревали редко — наоборот, со временем приобретали глубину и многозначность. Райкин называл это свойство письма Жванецкого "умением улавливать фантастичность действительности", одесский поэт Борис Херсонский — "иронической философией". Благодаря этой смысловой надстройке миниатюры Жванецкого понятны и сейчас. Вот, к примеру, в тексте "Помолодеть", написанном в 1960-е, говорится о вечной теме быстротечности времени: "Я просыпаюсь — надо мной часы. Сажусь — передо мной часы. В метро, на улице, по телефону, телевизору и на руке — небьющаяся сволочь с календарем. Обтикивают со всех сторон. Напоминают, сколько прошло, чтобы вычитанием определить, сколько осталось: час, два, неделя, месяц. Тик-так, тик-так".

Михаил Жванецкий говорил, что основа хорошего юмора — грусть и безнадежность, а еще душевные раны, из которых рождается глубокая мысль. Свои наблюдения и мысли он заносил в записные книжки и за всю жизнь исписал их около 200. Часто из этих наблюдений рождались новые тексты. Сатирик кокетливо утверждал, что он — не юморист и не знает законов смешного, панически боится сцены, пишет миниатюры за два-три часа, а обкатывает их на выступлениях в течение года. Когда он читал новые произведения, то публика чаще всего их не понимала, и он считал это провалом. Поэтому попеременно читал новые и старые, уже знакомые и смешные произведения. Свои тексты Жванецкий писал только от руки и хранил их в старом, еще школьном портфеле, который считал своим талисманом. С ним Жванецкий выходил на сцену и постоянно боялся за его сохранность — многие тексты были в единственном экземпляре. Сатирику регулярно дарили новые портфели, но он их передаривал.

Между гостиницей и публикой

В прессе Михаила Жванецкого часто изображали повесой и сибаритом — из-за его любви к вкусной еде, многочисленных романов и десятка внебрачных детей, с половиной которых он отлично ладил и общался. Однако эти вспышки гедонизма и эмоций случались с ним редко: как говорил сатирик, большую часть жизни он провел один, в разъездах и гастролях. "Я не живу дома. Все время мотаюсь. Какая ни есть — работа. Выхожу на сцену почти каждый день — каждый раз в разном городе. Лежу на разных подушках. Дышу разным воздухом, простужаюсь. В Магадане минус пять, во Владивостоке плюс пятнадцать. А публика в Магадане изумительная. Во Владивостоке похуже. Но во Владивостоке гостиница получше. И я все время разрываюсь — тело жаждет гостиницы, душа требует публики", — рассказывал Жванецкий.

Потому первый его брак еще в 1960-е продлился два года, но с женой Жванецкий провел хорошо если пару месяцев из-за постоянных отлучек в Ленинград. А во второй раз сатирик женился уже в 2010-е. Его вторая жена, гидролог Наталья Сурова, говорила, что вся их жизнь проходила под лозунгом "Прям щас" — если хотелось что-то купить или попробовать, куда-то поехать, то это делалось сразу. "У него жизнь не откладывается. Он делает все по вдохновению, а вдохновение у него есть все время", — говорила она в одном из интервью.

В Одессе Жванецкого любили, и он отвечал городу взаимностью, а море просто обожал. "Я не могу жить без Одессы, потому и дом там построил. Когда я вижу окно, заполненное морем наполовину, мне больше ничего не нужно", — говорил он. Для своих друзей сатирик самолично готовил раков, а после застолья читал новые тексты. Он любил футбол и болел за одесский "Черноморец", источник вечного разочарования для своих фанатов. Поэтому Жванецкий не уставал повторять: "Чтоб они так играли, как они пьют нашу кровь!"

Право выбора

Михаил Жванецкий ушел в 86 лет. Накануне он смог завершить свои дела — за месяц до смерти объявил, что прекращает концертную деятельность, также закрыл ИП (статус индивидуального предпринимателя в России, аналогичный украинскому ФЛП). Сатирик неоднократно говорил, что главное для него — свобода и независимость, и он не смог бы участвовать в каких-либо союзах писателей. "Я мог бы, наверное, как некоторые сатирики, фонд какой-нибудь создать или поселиться в одном доме с президентом. Но я не пользуюсь этим, я не могу быть приклеенным к кому-то", — говорил Жванецкий. Ему нередко предлагали вступить в партии, стать членом Общественной палаты в РФ, но он неизменно отказывался.

В своем творчестве и позиции Михаил Жванецкий ориентировался на Владимира Высоцкого и Булата Окуджаву — они не были диссидентами, но были свободными и были собой. "Он никогда не был героем и борцом с режимом. Но он так его высмеял, так убедительно продемонстрировал "простому советскому человеку" абсурд и нелепость совка, что делегитимизировал его в глазах обывателя и в конечном итоге сделал для его падения больше, чем многие борцы. Он был конформистом, но ни разу не пошел против совести", — так написал о Жванецком украинский художник Александр Ройтбурд.

Михаил Жванецкий говорил и о современной политике. На протяжении 17 лет он вел передачу "Дежурный по стране" на российском телевидении и заявлял, что цензуры над собой не чувствует. При этом телевидение недолюбливал — за уплощение и мелкоту смыслов, погоню за рейтингами, "клубничкой" и насилием. "Мне кажется, на фоне трупов, смертей, которые сыплются с каждой программы нашего продажного телевидения, я могу только объяснять, как я понимаю, что жизнь становится не хуже, а лучше", — говорил Жванецкий.

Он повторял, что говорит о политике только в тех случаях, когда ему невыносимо видеть те или иные вещи. В отличие от других общественно активных артистов Жванецкий крайне редко подписывал какие-либо петиции, но если что-то подписывал, то неизменно с позиции свободы и гуманности. К примеру, в 1996 г. он призывал прекратить войну в Чечне, в 2008 г. подписался за освобождение Светланы Бахминой, юриста ЮКОСа, в 2012 г. подписал открытое письмо в защиту панк-группы Pussy Riot. После нападения России на Украину он не опускался до поездок в оккупированный Крым и был включен Министерством культуры Украины в "белый список" артистов, выступающих за целостность нашей страны. Вопреки многим Жванецкий одобрительно высказался о Евромайдане, написав, что украинцы "смогли, позволили себе свалить зарвавшихся, охамевших, обнаглевших ворюг. Это не исключает того, что могут прийти новые. Но они точно будут знать, что существует сила противодействия, способная дать им отпор". Правда, Жванецкий написал это в "Твиттере", который читает малая часть российской аудитории.

Жванецкий ушел, но своим поклонникам велел не печалиться. Еще в 2006 г. он написал миниатюру "А смерти нет" — своеобразный манифест художника, который продолжает жить в своих произведениях. "Через смерть пройдешь, и все поймешь, и все узнаешь, и все не страшно, и ты поймешь и ахнешь. Так все же умерли — и ничего. Живут!"