Шпаргалка для Украины. Как латвийцы пережили вступление в ЕС и боролись с кризисами

В российской прессе нередко можно прочесть о негативных тенденциях в латвийской экономике. А от многих россиян услышать о том, как обнищала Латвия после вступления в Евросоюз. Тем не менее ВВП на душу населения в Латвии вырос с $3,3 тыс. в 2000 году до $13,7 тыс. по итогам 2015 года (по данным МВФ), в то время как в России этот показатель составляет всего $8,4 тыс. И для этого маленькой стране с населением около 2 млн человек не потребовалось громадных залежей нефти и газа. Латвии, конечно, еще далеко до развитых западноевропейских стран. И социальных проблем у нее хватает. Но из-за этого в регионах страны никто не проводит референдумов по присоединению к более благополучным соседям. Те, кто не нашли высокооплачиваемой работы внутри страны, просто уезжают в более богатые страны Евросоюза. Оставшиеся продолжают работать на благо отечественной экономики. После кризиса 2008–2009 гг., который очень больно ударил по Латвии, ВВП страны уверенно восстанавливается, прибавляя в среднем по 4% в год. О том, как латвийцы пережили вступление в ЕС и боролись с последующими кризисами, Фокусу во время Киевского экономического форума рассказал экс-министр экономики Латвии Даниэлс Павлютс.

Кто он

Экс-министр экономики Латвии

Почему он

Один из кураторов реформирования Латвии после кризиса 2008–2009 годов

Интеграция в Европу разделила украинцев. Есть много противников такого пути. Путь Латвии в Евросоюз был компромиссным для общества?

— Наша политическая история совсем другая. В отличие от Украины, Латвия между Первой и Второй мировой войнами, до аннексии Советским Союзом в 1940 году, была независимой страной. У нас был опыт государственности, а культурно и политически мы всегда считали себя Европой. Под "мы" я подразумеваю в основном коренную нацию. Если бы в 1990 году провели опрос в Латвии, то пусть не каждый, но точно большинство людей ответили бы вам, что Латвия — это Европа. Поэтому решение интегрироваться в европейские структуры и НАТО было принято политической элитой практически безоговорочно. В то время я был еще молод и в политическом процессе не участвовал, но я не ощущал такого раздора в стране, который мог бы разорвать ее на две части. В Молдове и Украине это был тяжелый выбор, для нас — очевидное решение.

Разве на востоке Латвии нет пророссийски настроенных граждан?

— У нас есть Восточный регион, который некогда был частью Витебской губернии в Российской империи. Это Латгалия, там много русскоязычных. При всем этом регион является истоком всего латвийского народа. Оккупация Латвии Красной армией в 1940 году ничего не изменила.

Когда после распада СССР Латвия вернула себе независимость, было принято неординарное решение предоставлять гражданство тем, кто являлся гражданином первой республики до 17 июня 1940 года (день оккупации Латвии Красной армией. — Фокус) или их потомкам. Это был спорный момент, который не нравился России. В то же время была создана и существует вполне прозрачная процедура натурализации. Получить гражданство можно было, выполнив несколько требований: выучить латышский язык и историю Латвии, сдать экзамены по ним, принять присягу и прожить в стране определенное количество лет.

Многие в Украине до сих пор считают, что украинская экономика со своим тяжелым советским наследием не сможет конкурировать с европейской. У Латвии не было проблем с рудиментами СССР?

— Латвия подала заявку на вступление в ЕС в 1995 году. Спустя некоторое время нам дали статус кандидата в члены Евросоюза. И, по сути, мы начали делать то же самое, что преду­смотрено вашим договором об ассоциации с ЕС. Только вы сейчас интегрируетесь в юридическую и экономическую структуру Европы, а мы интегрировались еще и в политическую. Это единственная разница. Но в любом случае было непросто. Пришлось проделать огромную техническую работу: проводить реформу в госуправлении, менять законы, внедрять новые правила в предпринимательской среде, поднимать стандарты безопасности продукции.

Закрывать заводы тоже приходилось? Например, один из антиевропейских тезисов, который часто можно услышать от россиян, что в Прибалтике и сейчас массово сворачивается производство.

— Да, были предприятия, которые обанкротились, но это в основном случилось еще в начале 90-х в силу развала плановой экономики СССР. Закрылись некоторые заводы советского времени, но это было давно. Последний громкий случай — банкротство Лиепайского металлургического завода, самого большого в регионе. В силу объективных факторов и политики акционеров предприятие пришло в упадок. Но сейчас оно выкуплено, и я надеюсь, что его удастся модернизировать. Но я бы лучше считал не то, сколько закрылось старых предприятий, а сколько открылось новых. А это вы можете видеть по динамике ВВП Латвии. С IV квартала 2010 года латвийская экономика непрерывно растет за счет доступа к европейским рынкам, проведенных реформ, динамики экспорта и иностранных инвестиций.

Многие предприятия получили совершенно другой уровень конкурентоспособности и качество продукции. Да, некоторые люди были недовольны потерей части суверенитета страны, как они это воспринимают. Но что это в реальности означало? То, что госбюджет должен теперь отвечать определенным требованиям, а законодательство соответствовать Конвенции о правах человека. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Латвия в 2014 году сделала свой последний евроинтеграционный шаг, вступив в еврозону. Конечно, есть много людей, которые говорят: мы еще не добились чего-то там. Но они не хотят говорить о том, что для этого нужно меняться. Есть вот такая логика человеческая: много чего хотим, а меняться не хотим. Поэтому у Украины есть большие возможности, но и работы тоже будет много.

Для Украины пока самым непростым решением стало повышение коммунальных тарифов. Вы через это проходили?

— Латвии удалось сломать субсидированную экономическую модель, сделать ее в целом прозрачной и открытой. В том числе, как и Украине сегодня, нам пришлось для этого довести коммунальные тарифы до экономически обоснованного уровня. Это как в свое время либерализация цен на хлеб. Конечно, резкий отказ от субсидий — это всегда препятствие для проведения реформ. Когда тебе что-то дают в течение длительного времени, ты привыкаешь и начинаешь воспринимать это как должное. Расставаться с этим сложно, ведь затраты растут здесь и сейчас, а выгоды будут когда-то потом. Рост производительности экономики происходит со сдвигом во времени. И то лишь в случае, если остальная работа делается. Но Латвия этот путь прошла успешно. Конечно, мы все еще не достигли уровня Польши, они провели правильную приватизацию и не создали себе олигархов, а у нас они есть. Но если посмотреть на реальные доходы населения, то они растут.

В российских СМИ часто можно прочитать об ужасах евроинтеграции на примерах прибалтийских стран, Латвии в первую очередь. К примеру, пишут, что из-за безработицы 25% населения уже выехало в другие страны. Какая в этом доля правды?

— Самая неприятная ложь — селективная, которая строится на отдельных реальных фактах. Любая пропаганда потому и эффективна, что она берет часть фактов и дополняет их ложью. Миграция трудовой силы происходит во всех странах мира, она всего лишь отражает происходящие в них экономические процессы. Благодаря миграции были созданы США, самая сильная сегодня держава в мире. В Китае сейчас большая внутренняя миграция, так как основная экономическая активность происходит в прибрежных районах, а континентальная часть страны отстает в развитии.

Кризис 2008 года в Латвии был очень тяжелым. Можно только порадоваться, что показатели безработицы не стали еще выше, а у людей была возможность передвигаться, зарабатывать в других странах Евросоюза, обеспечивать свои семьи и платить по кредитам. Понятно, что с точки зрения национальной политики это болезненный удар. Но я считаю, что если поставить на весы безработного человека, которому нужно платить социальную помощь из бюджета, и экономически активного человека, который, возможно, еще вернется в страну, то выбор очевиден. На данном этапе экономического развития Латвии мы не могли бы обеспечить всех хорошей работой. Что касается показателя 25%, то на самом деле он меньше — около 10%. Но ведь эмиграция была и до вступления в ЕС. Было бы еще интересно сравнить нынешние ее темпы с тем, что происходило после оккупации Латвии Красной армией в 1940-м.

Что Латвия продает Европе?

— ЕС — наш главный торговый партнер, но мы продаем свою продукцию не только в Европу, но и остальному миру. Наш экспорт и производственный выпуск базируется на нашей сырьевой базе, хотя и не исключительно. Главный актив это, конечно, люди. У нас нет угля и нефти, но есть земля. В Латвии очень качественный пищепром, в Европе его знают по многим товарам. Еще одна ключевая индустрия — деревообработка. Мы прошли огромный путь от экспорта бревен до производства мебели и готовых секционных домов. Сегодня такие дома собираются в Норвегии, Швеции, Великобритании. Хорошо развиты машиностроение и металлообработка.

Начала возрождаться электроника. Мой знакомый из стартаповской среды недавно был в Иране, подключился в отеле к Wi-Fi и увидел на экране логотип MikroTik. Это наша латвийская компания, производит роутеры, свитчи и вполне конкурирует даже с такими гигантами, как Cisco. У нас также очень объемная сфера услуг. Есть три морских порта, два из которых считаются незамерзающими. Они являются важным звеном в логистической цепочке экспорта российского сырья.

Вам пришлось, как и Украине, переориентироваться с российского рынка на рынки ЕС? У нас это очень болезненный процесс.

— После обретения независимости мы по старинке, конечно, много торговали с Россией. Зависимость была достаточно большой. Но мы постепенно ее сократили. В 1998 году, когда в России произошел дефолт, а мы еще не были в ЕС, многие предприниматели решили переориентироваться на западные рынки. После интеграции в ЕС в 2004 году процесс усилился.

• Читайте также: Невыгодный ценопад. Что будет с украинской экономикой из-за падения цен на сырье

Вместе с этим в 2004–2008 годах в страну хлынула огромная волна спекулятивных денег в торговлю, недвижимость и банковский сектор. Когда в 2008 году грянул мировой кризис, предприниматели, чтобы выжить, бросились экспортировать. И это был финальный аккорд реструктуризации экспортных рынков. Сегодня Россия является для нас важным торговым партнером, особенно в энергетике и транспорте, но в целом не решающим. Когда были введены западные санкции против РФ, Россия ввела ответные меры. В Латвии просчитывали негативный эффект, но в итоге он оказался слабее, чем ожидалось. Выборочно некоторые отрасли понесли убытки, но массового обвала мы не ощутили. Экономика продолжила расти быстрее среднеевропейского уровня.