Шоковая заморозка. Почему подготовка к выборам остановила реформы

"Скоро страна перейдет в режим предвыборной борьбы и наступит зимний период. Но зима может затянуться дольше чем на три месяца, до следующих выборов, до которых осталось 18 месяцев", — заявил осенью на финансовом форуме в Одессе Франсис Малиж, управляющий директор Европейского банка реконструкции и развития по Восточной Европе и Кавказу.

Финансист имел в виду не наступление климатической катастрофы в виде нового ледникового периода, а то, что предвыборная борьба надолго отвлечет украинских чиновников от реформ, вызывая охлаждение и без того далеко не самой динамичной экономики. Подобные опасения разделяли представители других международных финансовых организаций. Они хоть и хвалили Украину за большой прогресс на пути реформ, но указывали на непозволительно низкие темпы изменений.

К концу календарной зимы не потеплело. Продвижение в наиболее важных и поэтому болезненных направлениях реформ идет либо медленно, либо совсем отсутствует. Сотрудничество с международными донорами стоит на паузе, а по некоторым программам и вовсе сорвано.

Повеяло холодом

По мнению Юрия Романенко, директора направления внутренней и международной политики аналитического центра "Украинский институт будущего", реформы в Украине практически остановлены, так как участники провластной коалиции заняты игрой на удержание ситуации и консолидацией ресурсов на выборы. Учитывая, что коалиция сейчас не особо устойчива, вряд ли стоит ожидать от нее скоординированных радикальных действий накануне новой избирательной кампании.

Вместе с тем о развороте на 180 градусов, как, например, смене геополитических ориентиров, речь не идет. Многие процессы стали необратимыми и движутся по инерции. "Я не верю, что реформы в Украине могут быть полностью заморожены, — говорит Павел Кухта, заместитель руководителя Стратегической группы советников по поддержке реформ (SAGSUR). — Возможно, их темп замедлится, а прогресс не будет однородным во всех сферах. Но если в политической плоскости не произойдет полный коллапс и не обострятся боевые действия, реформы будут идти".

Опрошенные Фокусом эксперты также опровергают тезис о том, что реформы якобы не популярны и поэтому власти выгодно отложить их до лучших времен, дабы не растерять накануне выборов рейтинг. "Мы проводили исследование, которое показало, что поддержка критически важных реформ среди граждан высока", — рассказывает Глеб Вышлинский, исполнительный директор Центра экономической стратегии (ЦЭС). Выяснилось, что, несмотря на масштабные кампании оппонентов, направленные на дискредитацию, ключевые компоненты таких, казалось бы, непопулярных реформ, как медицинская или пенсионная, получили более 80% поддержки среди украинцев.

Вместе с тем, когда речь заходит о реформах, украинских граждан бросает из крайности в крайность. Любители сеять "зраду" склонны отрицать наличие хоть каких-нибудь перемен к лучшему в сравнении со временами президентства Виктора Януковича. Сторонники власти, напротив, склонны к победоносным реляциям о небывалом темпе изменений и огромных достижениях. Истина, как обычно, посередине. Наряду с прогрессом в отдельных направлениях все еще остаются участки, куда не ступала нога реформатора.

"Украина провела успешные экономические реформы, но судебные и политические изменения не поспевают. Как следствие, страна добилась умеренной макроэкономической стабильности, но очень низкого экономического роста", — Андерс Аслунд, профессор экономики и старший научный сотрудник аналитического центра Atlantic Council.

Страшный суд

Самые болезненные и важные реформы в Украине касаются борьбы с коррупцией. Нельзя сказать, что в этой сфере за последние четыре года вовсе ничего не сделано. "Для такой страны, как наша, прогресс в борьбе с коррупцией очень большой. Ее уровень заметно снизился за счет сокращения возможностей для манипуляций в госзакупках благодаря системе ProZorro, дерегуляции, моратория на проверки бизнеса, старта работы Национального антикоррупционного бюро Украины (НАБУ) и др. Но прогресс в этом направлении недостаточен для искоренения коррупции", — говорит Павел Кухта. И тут же отмечает, что наивно ожидать быстрого эффекта в ситуации, когда четверть столетия в этом направлении ничего не делалось.

После победы Революции достоинства наряду с НАБУ в соответствии с договоренностями с международными донорами в Украине заработали другие антикоррупционные органы. В обязанности НАБУ входит расследование дел, в которых фигурируют представители высших эшелонов власти и суммы свыше 500 минимальных зарплат. Национальное агентство по вопросам предотвращения коррупции (НАПК) должно мониторить электронные декларации чиновников. В компетенцию Специализированной антикоррупционной прокуратуры (САП) входит представление стороны обвинения в судах. Государственное бюро расследований (ГБР) должно расследовать преступления не только чиновников, но и работников антикоррупционных структур.

В этом длинном списке антикоррупционных структур не хватает главного звена. "На повестке дня стоит создание антикоррупционного суда в формате, соответствующем критериям Венецианской комиссии, без завышенных требований к кандидатам на должности судей", — говорит Дмитрий Боярчук, исполнительный директор Центра социально-экономических исследований "CASE Украина".

Проявившиеся проблемы с антикоррупционнми органами Юрий Романенко объясняет тем, что власть изначально рассматривала их скорее как ширму, а не как реальные институты, которые будут искоренять коррупцию. По мнению собеседника Фокуса, вопрос с антикоррупционным судом стоит так остро, потому что этот орган позволил бы создать замкнутую цепочку с другими антикоррупционными структурами (НАБУ, САП, НАПК, ГБР). "Только создание полноценной антикоррупционной вертикали положит конец порочной практике всеобщей безнаказанности. Создание антикоррупционного суда, перезапуск НАЗК и укрепление независимости НАБУ восстановят доверие к власти и проводимым ею реформам", — заключает Глеб Вышлинский.

Необходимость в антикоррупционном суде на фоне общего недоверия к украинской судебной системе обостряется. "Для защиты права собственности в Украине нужны хорошо функционирующие и независимые суды. Но после того как судебная реформа потерпела неудачу с четвертью новых судей Верховного суда, которые не прошли проверку Общественного совета добропорядочности, формирование независимого антикоррупционного суда остается единственным быстрым средством для излечения от болезни отсутствия надежных судов", — говорит Андерс Аслунд, профессор экономики и старший научный сотрудник аналитического центра Atlantic Council. По его мнению, пока суды не заслуживают доверия как защитники верховенства закона, элита будет выводить из страны около 5% ВВП ежегодно.

Как отмечает Анна Деревянко, исполнительный директор Европейской Бизнес Ассоциации (ЕБА), реформа системы государственного управления пока тоже не принесла серьезных улучшений, как и борьба с коррупцией и реформирование судебной системы. Эти сферы оказались тесно взаимосвязаны. По мнению Юрия Романенко, новые чиновники-технократы столкнулись с такой же проблемой, что и антикоррупционеры — их также рассматривали как ширму: без глубокого понимания местных реалий отработанные зарубежные методики быстро ломались о вязкую коррупционную общественную систему. Следствием провала реформы госуправления Романенко считает постоянные коррупционные скандалы и конфликты между институтами власти, в ходе которых борьбу с коррупцией рассматривают как один из элементов изменения баланса сил.

Художник: Михаил Александров

В вечной мерзлоте

Если в сфере антикоррупции ситуация двоякая, то земельную реформу опрошенные эксперты считают однозначно провальной. Речь в первую очередь идет об открытии свободного рынка сельскохозяйственных земель, мораторий на продажу которых Верховная Рада продлевает из года в год. Среди депутатов по-прежнему находится немало противников реформы, которые умело играют на постсоветских стереотипах о бесценной пяди родной земли. "Силами популистов земельной реформе создан негативный имидж, тогда как на самом деле открытие рынка земли могло бы привести в Украину многомиллиардные инвестиции, а владельцам паев принести дополнительные доходы", — говорит Глеб Вышлинский.

По мнению Павла Кухты, еще одна проблемная область реформ, которая могла бы дать хороший экономический и антикоррупционный эффект в случае успешного продвижения, — приватизация. В госбюджет из года в год вписываются миллиарды гривен поступлений от продажи госсобственности, но они не выполняются. Тем временем госпредприятия теряют в цене из-за неэффективного управления и все той же коррупции, хотя, как отмечает Кухта, в этой сфере произошла ментальная подвижка — после смены руководства Фонда госимущества парламентарии приняли новый закон о приватизации.

Системный сбой

Названные и многие другие реформы в Украине встречают серьезное противодействие. "Кто-то посадил своего человека на госпредприятие, и ему не выгодна приватизация, кто-то дешево берет в аренду землю у крестьян, и ему не выгодна земельная реформа, кто-то берет взятки на каком-либо регулировании и государственном контроле, и ему не выгодна дерегуляция", — приводит примеры Павел Кухта. Однако главную причину буксовки реформ собеседник Фокуса видит в старой коррупционной системе, построенной на продаже природных ресурсов и перераспределении доходов от них.

Как отмечает Андерс Аслунд, в Украине все еще есть элита, которая процветает за счет положения монополиста, а не в условиях конкуренции. В основном такие монополии находятся в сфере энергетики и транспорта. "Люди, которые блокируют необходимые судебные реформы, — это бизнесмены, пользующиеся положением монополистов, и их политические защитники, многие из которых заседают в парламенте. Именно поэтому так важны парламентские реформы", — заключает Аслунд. В их числе эксперт называет: пропорциональные выборы с открытыми списками, что уменьшит возможность покупки мест в парламенте; государственное финансирование политических партий; запрет коммерческой рекламы политических кампаний на телевидении при ограниченном объеме бесплатной рекламы. Стоит ли говорить, что в существующих условиях парламентская реформа тоже относится к числу тех, которые практически не продвигаются.

"Антикоррупционный суд не нравится ни одной из политических элит, ибо без какой-либо амнистии посадить можно всех. Открытие рынка земли — рискованный шаг перед выборами, потому что популисты-оппозиционеры могут это использовать для усиления своих позиций. Поднятие цен на газ тоже будет иметь негативные последствия для политических рейтингов. Поэтому центров сопротивления реформам много", — говорит Дмитрий Боярчук.

Заплатим за все

Дальнейшее промедление с проведением болезненных реформ дастся Украине дорогой ценой. "Под вопросом может оказаться программа сотрудничества с МВФ, что, в свою очередь, приведет к инфляции, падению курса гривны и, соответственно, снижению благосостояния населения", — предупреждает Елена Деревянко. По ее мнению, из-за нерасторопности с реформами ВВП Украины растет гораздо скромнее, чем у западных соседей, а объем прямых иностранных инвестиций (ПИИ) в страну радикально не повышается.

"Инвесторы утверждают, что если бы в Украине реально сел в тюрьму хоть один высокий чин без вариантов убежать, они бы относились к нашим реформам более серьезно, — говорит Дмитрий Боярчук. — Полноценное выполнение плана реформ стало бы заметно на показателях притока инвестиций, а открытие рынка земли "зажгло" бы нас на инвестиционной карте многих фондов". Но пока Украину в лучшем случае рассматривают как место ведения бизнеса или сбыта продукции.

"Сейчас у Украины инвестиционный коэффициент составляет 18–20% от ВВП. Но инвестиции должны быть на уровне 25–30%. Тогда его темпы роста составят уже не 2–3% в год, а желаемые и возможные 6–8%", — говорит Андерс Аслунд. На отрезке в четверть века цена отсроченных реформ выглядит еще более впечатляюще. Как отмечает Юрий Романенко, за 26 лет мировая экономика выросла в 2,5 раза, тогда как Украина за этот период упала на 30–35%, потеряв сотни миллиардов долларов.

• Читайте также: Бег на месте. Андерс Аслунд о неповоротливости украинской экономики
  

Для большинства украинцев нереализованный рост ВВП — это не просто цифры в сухих экономических сводках, но более высокий уровень благосостояния, который пока недостижим. Только реальный экономический рост ведет к повышению доходов, которые не съедает двузначная инфляция. Выходит, за нереализованные реформы заплатили и продолжают платить украинские граждане своими утраченными возможностями и низким уровнем жизни.