На пороге ценового шока. Как сырьевые ножницы повлияют на развитие экономики

Мир застыл, ожидая разрушения одной из фундаментальных парадигм экономического развития — товарно-инвестиционной трансмиссии, которая существовала с начала 1990-х годов между США и Китаем. Поднебесная производила дешевые товары и продавала их на американском рынке, а компании из Штатов переносили свои производства в Азию, за счет этого экономя на операционных издержках. Потребитель из американской глубинки получал низкие цены и комфортную инфляцию, а Китай — новые рабочие места. Оставалось решить дилемму: как покрыть колоссальный торговый дефицит США. Развязка быстро нашлась: средства от профицита по счету текущих операций Китай вкладывал в казначейские облигации США, сформировав портфель на сумму более $1 трлн.

В этой модели торговый дефицит Америки был запрограммирован на постоянный рост, равно как и положительный результат от международной торговли Китая. США должны был постоянно повышать максимальную планку государственных заимствований, а китайцы — вкладываться в долговые инструменты Вашингтона. И в Пекине были в общем-то не против, если бы не желание Дональда Трампа восстановить "былую славу Детройта".

Теперь к торговым войнам добавились и валютные. В свое время политика дешевого доллара и синхронное ослабление валют стран — торговых конкурентов США стали краеугольным камнем "рейганомики". "Трампономика" основывается примерно на том же фундаменте. Министерство США уже разработало механизм курсовых атак на "страны-плохиши". Выделены три критерия: центральный банк того или иного государства проводит постоянные валютные интервенции с целью занизить курс национальной валюты; имеет место долгосрочный торговый профицит; страна занимает значительный удельный вес во внешней торговле США. Китай идеально подходит для всех трех критериев и как только тамошний центробанк решил девальвировать юань, чтобы компенсировать местным экспортерам потери от американских санкций, это вызвало настоящую "твиттер-бурю" со стороны американского президента, который пообещал ввести дополнительные пошлины на китайские товары в размере 10%.

Как следствие, фондовые индексы США в начале августа существенно просели, причем падали как текущие котировки, так и индексные фьючерсы. К примеру, S&P 500 упал на 3% за день, повторив антирекорд декабря прошлого года, когда эксперты заговорили о реинкарнации мирового кризиса.

Суммарная потеря капитализации рыночных компаний составила $766 млрд. Падение индексов имело продолжение на протяжении нескольких сессий подряд, в результате чего августовский минимальный экстремум отклонился от июльского максимума на 6%. Наибольшее падение зафиксировано в сегменте высокотехнологичных компаний, тесно завязанных на китайский рынок: акции Apple Inc снизились на 5,2%.

Стоит отметить, что все это происходило на фоне глобального разворота монетарной политики ФРС США: впервые за последние годы федрезерв перешел к тактике снижения базовых ставок, снизив их до диапазона 2–2,25%. Эксперты тут же вспомнили, что слом тенденции с повышения к понижению ставок ФРС очень часто происходил накануне новой рецессии: так было в 1990, 2000 и 2008 годах.

Нефтяная зависимость

Ситуация на глобальных рынках важна для нас в контексте перспектив развития сырьевого экспорта. Замедление мировой экономики чревато для сырьевых стран ценовым шоком, когда показатели их экспорта существенно снижаются. Это касается нефти, природного газа, железной руды и металла. Для нас важно, чтобы ценовая динамика по металлу и железорудному сырью (ЖРС) более выгодно отличалась от аналогичных показателей стоимости энергоресурсов. В конце 2018-го многие эксперты прогнозировали довольно вялые цены на железорудное сырье — в диапазоне около $60 за тонну. Но авария на бразильском руднике в начале 2019-го вызвала резкий рост мировых цен на ЖРС: котировки превысили $120, что косвенно отразилось и на увеличении ценовой маржи наших металлургов, которые, имея собственную ресурсную базу, получили конкурентное преимущество по сравнению с производителями в том же Китае. Неплохая конъюнктура на рынке металла стала одной из базовых предпосылок стабильной гривни в этом году.

Но сейчас мы стоим на пороге нового ценового шока. Цены на железную руду нырнули ниже $100 за тонну. Самое время вспомнить про сырьевые ножницы, формирующие благополучие или проблемы для украинской экономики и курса национальной валюты. Если стоимость железной руды превышает аналогичные котировки барреля нефти, "ножницы" работают в нашу пользу. Условно говоря, стоимость сырьевого экспорта превышает затраты на энергетический импорт, вдобавок отечественные металлурги получают дешевый природный газ и подешевевшее топливо, что положительно влияет на себестоимость конечной продукции и уровень логистических затрат. Если же, наоборот, кривая барреля выше кривой ЖРС, как это было летом прошлого года, давление на гривню существенно усиливается.

Пока сырьевые ножницы работают в нашу пользу: хотя, как уже говорилось, стоимость ЖРС на внешних рынках упала ниже $100, нефть подешевела до $55–60 за баррель и может опуститься еще ниже. Впрочем, здесь важна сама тенденция, так как негативное воздействие сырьевых ножниц может сформироваться ближе к концу года.

Наше дело

На внутреннем "фронте" пока без перемен. Эффект "вау-экономики" при отсутствии внятной программы экономического развития и реформ на ближайшие пять лет сам по себе не работает. В отличие от Китая, наш Национальный банк существенно укрепил гривню, спровоцировав микробюджетный кризис, так как бюджетообразующие поступления у нас — это налог на добавленную стоимость, начисленный на импортные товары и импортные пошлины. То есть все эти показатели так или иначе завязаны на курс и резкая ревальвация национальной валюты приводит к недополучению запланированных налоговых поступлений.

После весенней раздачи "социальных слонов" плановая расходная часть Пенсионного фонда, скорее всего, превысит 400 млрд грн, что повлечет рост трансферта из государственного бюджета на покрытие дефицита до 180 млрд грн.

Вполне возможно, что параллельно с бюджетным процессом 2020-го нас ждет осенью и секвестр бюджета 2019-го.

Минфин сделал несколько заявлений о постепенном сворачивании программы выпуска коротких облигаций внутреннего государственного займа и добился сокращения их доходности, но, к сожалению, всего на несколько процентов. Строительство "короткой" и "дорогой" пирамиды государственного внутреннего долга продолжается, хотя это скорее риски будущих периодов. В сухом остатке на казначейских счетах есть деньги для прохождения пиковых выплат по внешнему госдолгу в сентябре текущего года. Показательный пример размена стратегии на тактику. Что, впрочем, всегда было характерно для системы нашего государственного управления, когда день грядущий приносился в жертву сложности текущего момента. Стрелка часов перемещается на одно деление ближе к полуночи.