Как в Крыму рождаются украинские патриоты

В редакцию Фокуса пришел мужчина лет тридцати пяти и представился жителем Крыма. "Смотрите, — сказал он, протягивая две ксерокопии. — Это бланк заявления об отказе признать себя гражданином РФ. А это — справка, которую я получил, когда подал заявление". Этот документ его не попросили предъявить ни при въезде на материк, ни в столичном департаменте социальной политики, куда он обратился за справкой о прибытии в Киев. "Среди моих знакомых — их сто, может, двести — такой отказ написал я один, а украинские паспорта, получив при этом российские, сохранили все. Некоторые едут теперь с украинским паспортом в Донбасс — помогать сепаратистам в своих же стрелять", — рассказывает Дмитрий. В департаменте соцполитики на вопрос, почему не просят документов, подтверждающих, что он не россиянин, чиновники попросили парня не морочить им головы.

Крымский гость рассказал много интересного. О том, что люди избавляются от украинской валюты, хождение которой прекратится с июня, и сметают все с магазинных полок, а продавцы, перепутав панику с экономическим подъемом, говорят о потребительском буме. О том, что, по слухам, на полуострове скоро перестанет работать украинская мобильная связь или включится роуминг. О том, что сейчас в Украине нет ни одного политика, которому бы доверяли крымчане. "Да не станут они никого слушать, ни Яценюка, ни Порошенко, ни регионалов — вообще никого из Киева. Глухо", — объясняет гость и прячет оригиналы документов в большой бумажный конверт, на котором в углу крохотная, шариковой ручкой сделанная памятка: "100 грн=380 рублей". "Вы обязательно напишите о том, как обманывают Украину, нельзя молчать, страна должна защищать себя", — просит он на прощанье. "Обязательно", — обещаю ему.

Сказанная Дмитрием фраза "Страна должна защищать себя" показательна. Его тезка, один из моих друзей, в начале мая ехал с коллегами из Симферополя на конференцию в Киев. В Мелитополе после проверки на украинской границе всем троим предложили покинуть поезд — из-за черного, а не синего цвета печати под приглашением в Украину. "И, понимаешь, когда пограничники говорили, что с документами что-то не так, в их голосах отчетливо слышались интонации гаишников…" — вспоминает друг.

В итоге дело решили: 600 гривен — по 200 с каждого. Ситуация возмутила Диму: приехав в Киев, он позвонил по телефону доверия, найденному на сайте Погранслужбы, встретился с представителем отдела внутренних расследований, написал заявление и по фотографиям, высланным из Мелитополя, опознал взяточников. "Потому что неизвестно, кого они в следующий раз в Украину за 200 гривен впустят", — объясняет он. И даже то, что если бы не коррупция, сам он на конференцию мог не попасть, борца за справедливость не останавливает.

До появления "зеленых человечков" мало кто из крымчан всерьез размышлял о национальной само-идентификации. События заставили сделать выбор. Разделение на своих и чужих не всегда шло путем наименьшего сопротивления: в Севастополе нашлись горячие украинские патриоты, среди татар — пророссийские активисты, а человек, который пришел в редакцию, родился в семье выходцев из Свердловска и Краснодара. У многих граница между Россией и Украиной прошла по живому: дети стали реже общаться с родителями, супруги оказались на грани развода, старые друзья свели на нет встречи и переписку. Им там сложнее, чем нам здесь: это в столице украинский патриотизм дается легко, на полуострове он обходится намного дороже.

Но именно потому, что свою Украину крымчанам пришлось защищать — не только от внешнего агрессора, но и от своих же семей, что, поверьте, намного больнее, — она им особенно дорога. Для доказательства того, что Крым — это Украина, им не нужны ни карты прошлых веков, ни законы или постановления. Они это просто знают. Когда мои родные, а я тоже крымчанка, перечисляют: "Да посмотри же, вот здесь и вот здесь, и вот здесь — ты вообще знаешь, что творят твои украинские политики (чиновники, "бандеровцы", нужное подчеркнуть)?" — я в ответ могу сказать только одно. Да, бывает, творят такое, что становится не по себе. Но они действительно мои, украинские, и, значит, мне с этим как-то справляться.

Напоследок еще одна история. Совсем короткая. Очередной знакомый крымчанин — вы не поверите, но его зовут так же, как и двух предыдущих героев, — прожив 15 лет в Киеве, свою первую книгу на украинском языке прочитал этой весной. А за первой — еще одну. Для того чтобы, оказавшись летом в родном Севастополе, заговорить там по-украински. Не назло кому-то, а просто так. Потому что он севастополец — и гражданин Украины.

Екатерина Богданович, Фокус