Все запретить. Почему украинцы хотят ограничить свои свободы

Сегодня мы находимся в интересной политической ситуации, которую точнее всего определить как "вакуум власти". Рейтинг популярности и доверия всех без исключения лидеров — и политиков, и гражданских активистов — не просто низкий, а низкий в равной степени беспрецедентно. Больше никаких авторитетов, никаких кумиров. Никого, чье слово стоило бы дороже байта трафика, потраченного на его размещение в Сети.

А раз никто никому не авторитет, то не стоит и заботиться о репутации. Никаких моральных запретов нет. Любому и в любой ситуации можно использовать обсценную лексику, пренебрегать элементарными требованиями гигиены, появляться на публике в нетрезвом виде — будь ты хоть сантехник, хоть государственный деятель.

Раз нет препятствий для сиюминутных наслаждений, не станет их и для агрессивных импульсов. Насилия в обществе и политикуме становится больше. Причем насилия импульсивного (заказного-то было много всегда), возникающего как реакция на такие ситуации, которые прежде могли бы решиться мирно или просто тлеть на уровне ниже болевого порога.

Удивившие многих данные недавно опубликованного социологического исследования демонстрируют общественную реакцию на вакуум власти. У людей, как оказалось, острый запрос на запреты, которые помогли бы обуздать все эти разгулявшиеся инстинкты. Согласно опросу, проведенному социологической группой "Рейтинг", за последние четыре года в Украине выросло число граждан, выступающих за полный запрет свободной продажи оружия, однополых отношений, проституции, легких наркотиков и эротики в телепрограммах.

По каждому из перечисленных пунктов от 46% до 85% занимают категорическую позицию — все запретить. Будто собственных внутренних ресурсов, позволяющих контролировать энергию либидо и мортидо, у общества нет.

К динамике общественного развития можно, с известными оговорками, приложить алгоритм персонального развития. Как это происходит? Сначала из родительских запретов и предписаний формируется защитный барьер, ограждающий ребенка от опасностей внешней среды и, что немаловажно, регламентирующий проявление его собственной энергии. Это такая внешняя совесть, моральный экзоскелет, который позволяет ребенку более-менее безопасно взаимодействовать с другими людьми. И по мере взросления внешние предписания присваиваются человеком, становятся частью его личности, его внутренним моральным скелетом.

Недавно коллеги делились впечатлениями от поездки в Швейцарию. Там фермеры сдают мусор на вторичную переработку и еще платят за это деньги. А если фермер не хочет сдавать, то какие к нему применяют санкции, поинтересовались коллеги. Этот вопрос поставил несчастных швейцарцев в тупик. Как — не хочет сдавать? В Швейцарии некорректное обращение с отходами — это неприлично. Какие нужны санкции, чтобы не пукать на людях?

В нашей стране как-то резко ослабились внешние регуляторы социального поведения. Государству вдруг стало все равно, кто и что. Особенно это заметно на контрасте с Россией, где власть запрещает не только определенные действия, но и определенные мысли — у нас, по сравнению и с соседями, и с собственным прошлым, полная вседозволенность. Но общество еще не успело толком сформировать свои собственные ориентиры, новая этика пока куется в жарких дискуссиях на Facebook и в других публичных пространствах.

Вот эта оставленность без маломальского присмотра и надзора со стороны государства и его институтов, которые сродни родительским фигурам из человеческого детства, это политическое сиротство — очень небезопасная общественная ситуация.

Похожая была описана в книге "Повелитель мух". Там растерянные дети из хороших семей пытались выжить в непонятной и угрожающей среде необитаемого острова. Все старые представления, что такое "хорошо" и что такое "плохо", там утратили актуальность, а взрослых, которые могли бы установить новую рамку правил, рядом не оказалось. Ничем не сдерживаемая энергия инстинктивных влечений взяла верх над разумом, жестокость победила человечность и сострадание. Рациональный и положительный Ральф, ратовавший за продуктивную совместную деятельность ради всеобщего блага и выживания, в борьбе за лидерство потерпел поражение от Джека, который обещал пьянящую и дикую свободу делать все. Одичание было слишком быстрым, слишком жестоким и слишком опасным для всех.

Психологически из такой ситуации можно выйти двумя путями. Один из них предполагает укрепление внутренних структур, ответственных за соблюдение правил и норм общежития. В отсутствие приемлемого политического процесса нормотворчества подойдет любой другой — религиозный, философский, художественный. Категорический императив Канта, 10 заповедей — что угодно. На этот путь легче встать, когда погружение в пучину инстинктов пока не настолько глубоко и старое "я" еще может понять и простить "я" новое. Но если зайти на темную сторону так далеко, чтобы по-настоящему ужаснуться глубине своего падения, легкой дороги назад может и не найтись. Невыносимое чувство вины и стыда приведет к тому, что личность — или граждане — будут искать для самих себя самого жестокого наказания. Например, в виде прихода к власти пресловутой "железной руки", что вернет нас на исходную позицию, из которой мы так мучительно пытаемся вырваться вот уже столько лет.