Убить журналиста. Что мы отмечаем в День свободы печати

Два взрыва, прозвучавшие в Кабуле накануне 1 мая, не только унесли жизни 29 человек, из которых девять – журналисты, но и продемонстрировали циничный и безотказный механизм массового умерщвления репортеров.

Для этого всего-то и нужно организовать теракт, а затем, когда на изувеченные тела и разрушения слетятся представители СМИ, взять и подорвать их. В столице Афганистана все именно так и произошло. Первый смертник въехал на место событий на мотоцикле. Второй пришел пешком. Переодетый работником медиа. Ответственность за содеянное взяла на себя группировка "Исламское государство". И если такое кровавое "ноу-хау" пустит в среде террористов глубокие корни, то урожай жертв уже в этом году может переплюнуть показатели предыдущих лет. Но даже если этого не случится, журналистам есть о чем волноваться.

В канун Всемирного дня свободы печати, который начиная с 1994 года отмечается сегодня, 3 мая, неправительственная организация Press Emblem Campaign, базирующаяся в Женеве, забила тревогу. Как указывается в докладе PEC, за четыре месяца текущего года в 18 странах мира погибли 44 журналиста. В 2017-м за тот же период число убитых было меньше - 28. Трагическая кривая взметнулась на 57% вверх.

Можем сдержанно порадоваться: эта сравнительная статистика не касается Украины. Не потому, что у нас все хорошо – просто последнее убийство журналиста в стране зафиксировано в июле 2016 года. Погиб Павел Шеремет. В действие было приведено взрывное устройство под днищем автомобиля, в котором он ехал на работу. С того момента прошло без малого два года, а в СБУ заявляют, что до сих пор не имеют реальной доказательной базы по данному делу. При таком черепашьем темпе расследований (если не сказать: полном его отсутствии), вероятно, вряд ли кого-то удивит, что в итоге все покроется архивной пылью и обрастет ритуальными клятвами найти и наказать виновных, приурочиваемыми к очередной годовщине трагедии.

Можно, конечно, костерить отечественные правоохранительные органы. Вспоминать пост генпрокурора Луценко в Facebook: "Сделаю все, что могу, чтобы вместе с коллегами раскрыть преступление". Или фото президента Порошенко у гроба покойного: апофеоз скорби, прям-таки Пьета в мужском исполнении. Да, выглядит это неприглядно, однако сам украинский "висяк" отражает общемировой тренд: 9 из 10 преступлений против тех, кто держит руку на пульсе событий и творит новости, остаются нераскрытыми. Об этом сказано в докладе ЮНЕСКО 2017/2018 "Глобальные тенденции в области свободы выражения мнений и развития средств массовой информации".

Риск возмездия минимален. Причем настолько, что в 2013 году Генассамблея ООН учредила Международный день прекращения безнаказанности за преступления против журналистов. Странноватое решение, напоминающее введение в обиход молебна по задарма погибшим. В каком-то смысле продолжение парадокса, связанного с премией за вклад в дело свободы печати.

Ее вручают ежегодно 3 мая, и она носит имя Гильермо Кано, колумбийского журналиста, редактора издания El Espectador. Его, которого Габриэль Гарсиа Маркес в своей "Истории похищения" характеризует как человека, "который мухи в жизни не обидел, два террориста подстерегли и убили из пистолета прямо у входа в редакцию". Это произошло в декабре 1986-го, когда в газете вовсю шла кампания по разоблачению влияния торговцев наркотиками на политику страны.

Месть несчастному и делу его жизни не прекратилась даже после его смерти. "Сперва взорвали памятник, установленный ему в Медельине, - пишет Маркес, - а спустя несколько месяцев начинили тремястами килограммами динамита грузовик, и от типографского оборудования остались рожки да ножки". Но самое главное – адекватного наказания за эту расправу не последовало. Да, причастные к делу люди были задержаны. Однако судьям, занимающимся расследованием, вначале угрожали, затем предлагали взятки, затем, как несговорчивых, попросту убивали. В октябре 1995-го четыре человека были таки признаны виновными в заговоре с целью совершения убийства и приговорены к тюремному заключению сроком на 16 лет 8 месяцев. Но тут последовала апелляция, и обвинения против всех, кроме одного, были сняты.

Таким образом, всякий раз, когда премия Гильермо Кано находит своего лауреата (а среди них есть и те, кому эту награду присудили посмертно – например, россиянка Анна Политковская, много писавшая о войне в Чечне и застреленная в лифте своего дома в центре Москвы), приходится вспоминать не только о личном героизме колумбийского журналиста. Побочная мысль – уныла и безотрадна. Создавая пантеоны борцов и мучеников, мы, увы, не способны заметным образом изменить сложившееся положение дел. Более того, никакого антибиотика от эпидемии насильственных смертей работников СМИ скорее всего вообще не существует. В эпоху разгула бубонной чумы в Европе "чумные доктора" в костюмах из вощенной кожи и с характерной клювастой маской, отсылающей к божествам Древнего Египта, гибли наравне с теми, кого пытались лечить кровопусканием и наложением жаб на гнойники. То же самое сегодня происходит с журналистами. Пока существуют горячие точки, экстремисты и коррупция, их синодик будет расти. Это не издержки профессии, это плата за уродливое развитие нашей цивилизации. И радужных изменений здесь пока что не видно.

Есть, впрочем, некоторые особенности, по которым ситуации в Боготе середины 1980-х и, например, в современном Киеве – разнятся. Гильермо Кано мстили и хотели, чтобы он замолчал. Лучше всего – навсегда. Смерть Павла Шеремета – иной окраски. Об этом недавно сказал Дрю Салливан, один из основателей Проекта по расследованию коррупции и организованной преступности. Он полагает, во-первых, что к убийству Павла причастна украинская власть. А во-вторых, объясняет – почему. "Во многих случаях убийства журналистов происходят, чтобы создать ощущение неуверенности, - заявляет он. - Особенно на территории, находящейся в состоянии войны. Цель – повысить поддержку действующей власти во времена нестабильности".

Иными словами, представитель СМИ, намеченный к закланию, возводится в ранг сакральной жертвы. Речь не идет о том, что он – лично опасен для власти или как-то ей успел насолить. Просто он – медийная фигура. Именно поэтому выбор падает на него. Его разносят на куски не как разоблачителя (до этого после офшоров Порошенко и тому подобных публикаций уже никому нет дела), а как персонаж, гармонично сочетающий в себе причастность к политической публицистике и популярность. Такова сегодня обновленная формула убийства журналистов - там, где речь не идет об освещении военных конфликтов и т.п. И особых оснований полагать, что завтра она прекратит работать – нет. Возможно, все только начинается. И для Украины, и для мира.