Битва за Антарктиду. Почему ученые считают, что на белом континенте может грянуть Апокалипсис

В июне прошлого года Journal of The Royal Society of New Zealand опубликовал работу ученых из университета Отаго, которая доказывает, что коренные жители Новой Зеландии, маори, открыли Антарктиду не менее чем за тысячу лет до прихода туда европейцев в начале XIX в. Ради такого сенсационного заключения новозеландские исследователи изучили устные сказания аборигенов, а также всевозможные документы и отчеты, обнародованные разными организациями, не имеющими общих академических или коммерческих каналов. Оказывается, полинезийский вождь Хуэй Те Рангиор вместе с командой плавал в воды Антарктики еще в VII веке и, возможно, был первым человеком, ступившим на Белый континент.

Открытие может показаться этнографической забавой, дополнительной деталью в экспозиции музея. Однако лучше оно вписывается в известную формулу: "История — это политика, переброшенная в прошлое". Как заявили сами ученые, "мы создаем платформу, на которой можно будет вести гораздо более широкие разговоры об отношениях Новой Зеландии с Антарктидой". Почему? Потому что битва за Антарктиду — это то, что придется пережить человечеству в не слишком отдаленном будущем. И у каждой из нескольких десятков стран должен найтись для этого свой casus belli — повод к войне.

Лавры первооткрывателей: кто же первым нашел Антарктиду

Легенда об Эльдорадо вокруг Южного полюса прельщала многих европейцев, начиная с сэра Фрэнсиса Дрейка. В первый день 1739 года на пасмурный, затянутый туманами и скованный льдом берег — тот, что впоследствии назовут островом Буве, — посматривал французский капитан де Лозье. Тогда он вернулся домой с описанием величественных айсбергов и черно-белых пингвинов, похожих на "больших уток, но с плавниками вместо крыльев".

Почти через три десятилетия, в августе 1769 года, Джеймс Кук на барке "Индевор" покинул Англию с секретным приказом заняться поисками таинственного Южного континента и отыскать его раньше французских мореплавателей. Молочных рек и кисельных берегов он не нашел. Если Южный континент и существовал, то он, как пришлось констатировать Куку после своего кругосветного путешествия, лежал в суровых краях за 40-й параллелью. Но Кук не угомонился. Чуть позже он совершил еще одну экспедицию. 30 января 1774 года он достиг точки 71°10', в 300 милях за Антарктическим кругом. Льды заставили его повернуть назад.

Почти полвека прошло, прежде чем британский офицер Эдвард Брансфилд в начале 1820 года с торгового корабля "Уильямс" увидел южную оконечность Земли Грэмма и высадился на берег. Лондон считает именно этот факт открытием Антарктиды. Тогда как в России считают, что тремя днями ранее, примерно в полутора тысячах миль к востоку от "Уильямса", подобный шаг совершил российский морской офицер Фаддей Беллинсгаузен. Он заметил нечто, напоминавшее покрытый льдом антарктический мыс, но не был уверен, что увидел сушу. Нетрудно представить, как эти разногласия могут использоваться в будущих спорах о правах на Антарктиду.

История гонки к Южному полюсу Роберта Скотта и Руаля Амундсена обросла легендами так, что сама почти превратилась в легенду. Норвежец, сделав ставку на собак (как на то, на чем можно ехать и что можно есть) победил, добравшись до заветной цели 14 декабря 1911 года. Британец, решивший идти на пони, проиграл. Достигнув полюса месяцем позже соперника, он вместе с членами своей экспедиции погиб на обратном пути от голода, холода и физического истощения. В норвежском фильме "Амундсен" лорд Джордж Керзон на пиру в честь выдающегося норвежского полярника, который дали в Королевском географическом обществе в Лондоне, произнес тост за настоящих героев экспедиции Амундсена — собак (примерно так описал этот эпизод Амундсен в своих скандальных мемуарах "Моя жизнь как исследователя").

Эту драму часто воспринимают как смесь романтики и тщеславия. Хотя триггером для нее стали причины вполне экономические. В 1908 году Великобритания выдвинула первые территориальные претензии, которые позже, уже после гибели Скотта, оформили соответствующим королевским указом. Роль погибшего исследователя в этом была заметной. Именно Скотт незадолго до своей экспедиции к Южному полюсу утверждал, что в Антарктиде скрыты неслыханные запасы угля. И он не ошибался.

"Все золото мира", Гитлер и Берд

По современным оценкам, в недрах Антарктиды содержится 150 млрд. тонн угля. Геологическая служба США утверждает, что здешние нефтяные месторождения превосходят хранящиеся в "кладовых" Саудовской Аравии и достигают 7 млрд тонн. Газа тоже более чем хватает — более 4 трлн куб м. Урана больше, чем в Конго. Есть залежи медной руды, никеля, молибдена, слюды, свинца, графита, цинка, алмазов и золота. Но, возможно, самый главный ресурс в эпоху смены климата на Земле – пресная вода. Здесь сосредоточено более 80% ее общемировых запасов.

Эти богатства настолько ошеломляют воображение, что вокруг них плетутся узоры всяческих мифов. Пожалуй, самый известный, проходящий по ведомству конспирологии, — о "Швабенленде", "земле обетованной", созданной на Белом континенте по приказу и для нужд Адольфа Гитлера. В январе 1939 года фюрер отправил в Антарктиду экспедицию, начавшую исследования в районе Земли Королевы Мод. Но этим скромным научным вкладом, считают приверженцы теорий заговора, дело не закончилось. Нацисты, полагают они, оборудовали здесь сеть подледных бункеров и даже проводили эксперименты по производству летательных аппаратов. Один из апокрифов свидетельствует, что в октябре 1944 года главнокомандующий ВМФ Третьего рейха гросс-адмирал Карл Дениц, выступая перед кадетами военно-морского училища в Лабе, заявил: "Немецкий подводный флот гордится тем, что далеко, на краю земли, он построил для фюрера и Отечества настоящий земной рай, неприступную крепость". Загадочный "Швабенленд" — в рамках этой теории, отдающей мифом о Вальгалле, — якобы и стал убежищем для фюрера. Он не застрелился, а благополучно умер там в 1971 году (по другой версии, Гитлер курсировал между Антарктидой, Колумбией и Аргентиной). И да, конечно, об этом знали секретные службы двух супердержав — СССР и США.

О таком параллельном мире заговорили после того, как американская экспедиция 1946 года Highjump ("Высокий прыжок") под руководством адмирала Ричарда Берда, в состав которой вошли 13 военных кораблей и более 4 тыс. человек, из которых лишь несколько десятков действительно были учеными, закончилась без особого триумфа. Цель ее заключалась в том, чтобы научить военнослужащих и опробовать в условиях экстремального холода материалы для возможной войны в Антарктике. На это давалось восемь месяцев, но все закончилось почти вдвое быстрее и с потерей трех человек. А когда Берд вернулся домой, распространилась информация, что американцев атаковали какие-то неизвестные летательные аппараты вроде летающих тарелок. Им пришлось отступить, хотя момент, чтобы сделать Антарктиду своей, был для этого, что называется, правильным.

Важно

Империя воды: как контроль над реками дарит Китаю неограниченную власть

Были заявления и о том, что успеху дела помешал СССР. Соответствующее заявление сделал Джордж Кеннан, которого Los Angeles Times позже называла "архитектором Холодной войны". Кеннан призвал к "скорейшей организации отпора непомерно растущим амбициям Советов, которые после успешного окончания войны с Германией и Японией спешат воспользоваться своими военными и политическими победами для насаждения вредных идей коммунизма не только в Восточной Европе и Китае!".

Занавес секретности над операцией "Высокий прыжок" существует до сих пор. Но основа всех конфликтов вокруг Белого континента — все же не "высокотехнологичные" выжившие нацисты, а его богатства.

Договор об Антарктике. Когда начнут делить ресурсы Антарктиды

Надо было пережить несколько столкновений в этих суровых местах (например, аргентинцев с британцами в 1952 году, за которыми начались судебные иски), чтобы стало понятно: правовое урегулирование здесь — насущная потребность. В декабре 1959-го в Вашингтоне заключили Договор об Антарктике, вступивший в силу в 1961 году после того, как его подписали 12 государств, в течение Международного геофизического года (МГГ) 1957-1958 действовали в Антарктике: Аргентина, Австралия, Бельгия, Чили, Франция, Япония, Новая Зеландия, Норвегия, Южная Африка, Советский Союз, Великобритания и США. Эти страны создали 55 антарктических станций.

По последним данным, к договору присоединились 54 государства. 29 из них, включая всех первоначальных подписантов, имеют право голоса. Украина, которая имеет в Антарктиде станцию "Академик Вернадский", — в их числе.

Сам договор не отрицал и не поддерживал национальные претензии на территориальный суверенитет в Антарктике, но он запрещал всем сторонам создавать военные базы, проводить военные маневры, испытывать любое оружие (включая ядерное) или утилизировать радиоактивные отходы в этом районе. Он поощрял свободу научных исследований и обмен научной информацией и персоналом в Антарктике. В 1991 году в дополнение к договору был подписан Мадридский протокол, который вступил в силу в 1998 году. Соглашение, обеспечивающее комплексную защиту окружающей среды Антарктики и зависимых и связанных экосистем, запрещало разведку полезных ископаемых и нефти на 50 лет и включало правила защиты окружающей среды Антарктики.

Главная ахиллесова пята протокола – срок, после которого все в Антарктиде может измениться. Это время придет в 2048 году. Все страны-участники к нему готовятся и вряд ли здесь обойдется без боя. По крайней мере, дипломатического. Способы для того, чтобы по истечении указанного срока предъявить свои права на часть антарктических деликатесов, выбираются разные.

Родиться в Антарктиде. Социальные эксперименты на Белом континенте

"Страховочная лонжа" истории не у всех так длинна, как у новозеландских маори. Или хотя бы как у России и Великобритании. Поэтому иногда приходится включать другие механизмы, чтобы доказать "право первородства". Возможно, самый лучший рецепт придумали в Аргентине — именно тогда, когда после смерти Хуана Перона в стране правила военная диктатура.

В конце 1977-го гражданка этой страны, находившаяся на седьмом месяце беременности, была доставлена самолетом на антарктическую базу Эсперанса, где 7 января следующего года на свет появился младенец по имени Эмилио Маркос Пальма, сразу ставший героем у себя на родине. Ему, конечно, тут же предоставили аргентинское гражданство, а самого вписали в Книгу рекордов Гиннесса как первого человека в истории, родившегося на континенте Антарктида (хотя до него уже была норвежка Сольвейг Якобсен, она появилась на свет в 1913 году на острове Южная Георгия, однако эту территорию, на которой покоится прах полярного исследователя сэра Эрнеста Шеклтона, не всегда включают в состав Антарктики).

Важно

Впервые за 20 лет: украинский ледокол отправился в научную экспедицию изучать Антарктиду (видео)

Эмилио стал козырем для будущих переговоров о принадлежности того сектора Белого континента, на который продолжает претендовать Буэнос-Айрес.

Эмилио Маркос был не последним аргентинцем, рожденным на Эсперансе, поскольку сама программа, запущенная тогдашним правительством, выходила за пределы этого единичного случая. Во время правления хунты на базу доставили с десяток семей – с той же библейской целью: "Плодитесь и размножайтесь". И они тоже не подкачали. Более того, опыт Аргентины подтолкнул к подобным действиям Сантьяго, очевидного конкурента Буэнос-Айреса в этом сегменте Антарктиды.

Чилийцы "организовали" в 1984 году рождение Хуана Пабло Камочо на своей базе Фрей Монтальва на Южных Шетландских островах Антарктиды. Гражданское поселение позже назвали Вилья-лас-Эстрельяс. Побывавший там Симон Ромеро, репортер The New York Times, описал в январе 2016-го такие "достопримечательности", как школа, спортивные сооружения и кладбище. Он отмечал: "Меньше 200 человек живут на этом форпосте, основанном в 1984 году во время диктатуры генерала Августо Пиночета, когда Чили стремилась поддержать свои территориальные претензии в Антарктиде. С того времени это крошечное селение оказалось в центре одного из самых замечательных экспериментов Антарктиды: подвергать целые семьи изоляции и экстремальным условиям в попытке достичь подобия нормальной жизни на дне планеты".

Удался эксперимент или нет, но контекст больше заставляет думать о его правовых аспектах.

Фактор 2048. Битва за ресурсы и климатическая миграция в Антарктиду

Сегодня государства, желающие откусить как можно больше лакомого снежного пирога, как спринтеры, застыли на низком старте. Никто не воспринимает 2048 год как нечто бесконечно далекое. Напротив, все обоснованно считают, что битва уже началась. И выигрывает тот, кто не станет отставать от требований времени.

В августе 2011 года Австралийский институт международной политики Лоуи опубликовал документ под названием "Антарктика: оценка и защита национальных интересов Австралии", в котором призвал Канберру начать готовиться к разговору о 2048 годе. В конце концов, Австралия — игрок с самой большой долей в Антарктиде, требующий 42% континента. Его претензии на континентальный шельф в Антарктике равны размеру всего Северного Ледовитого океана.

"Кажется неизбежным, что вопрос о минеральных ресурсах будет вновь поднят в 2048 году, — говорится в документе. — Это, вероятно, приведет к возрождению предыдущих аргументов Индии и Малайзии о том, что Антарктика должна быть сохранена как общее наследие человечества, а ее ресурсы должны быть распределены на справедливой основе. Поэтому для Австралии было бы разумным начать дипломатические консультации с другими государствами-заявителями, чтобы выработать единую позицию в ответ на ожидаемое давление в будущем с целью отказа от претензий".

Подобные взгляды – не что-то исключительное. Все понимают, что Договор об Антарктике – это не больше, чем "отсрочка приговора". У него, как написал журналист Би-би-си Мэттью Теллер, побывавший на Белом континенте, "нет зубов. Столкнувшись с усиливающейся конкуренцией за излишек природных ресурсов, и непредсказуемыми возможностями сбора разведданных, все, что он может делать — как мой пингвин – это вскрикивать и шлепать ногами по снегу".

Главный вопрос не в том, произойдет ли нашествие на Антарктиду в 2048-м, а в том, можно ли найти алгоритм, который бы направил его в цивилизованное русло. Доаа Абдель-Мотаал, эксперт по вопросам окружающей среды, путешествовавшая по Арктике и Антарктике, в своей книге "Битва за седьмой континент" (2016) утверждает, что такие факторы, как глобальное вооружение, рост количества климатических беженцев, которому мир вот-вот станет свидетелем, и все более критические поиски энергоресурсов сделают Антарктиду и Антарктику в целом очень востребованной целью. Суровый климат вскоре перестанет быть "охранной грамотой" для этого края (именно он, а не Договор, считает она, защищал Белый континент от массового вторжения).

Есть ли хорошая новость? Есть. Ее название – Шпицберген. Именно модель, которой руководствуется норвежский арктический форпост, считает Абдель-Мотаал, следует принять за основу правового урегулирования.

"Устанавливая суверенитет без исключительного владения экономическими ресурсами, эта модель создала новый подход к территориальному управлению, — пишет она. — Это могло бы решить многие проблемы Антарктики, давая территориальным претендентам реализовать свои претензии, одновременно позволив остальному международному сообществу поделить блага богатств".

Важно

Индия и Пакистан, все против всех: почему в ХХІ веке важно быть выше по течению

Формула Абдель-Мотаал, которая гласит, что "политикам необходимо начать активно включать Антарктику в уравнение климатических беженцев", немного пугает. Особенно если вспомнить, что некоторые норвежские политики уже пытались завязать разговор о жилье для беженцев на Шпицбергене, хоть и безуспешно. Тем не менее, Абдель-Мотаал считает, что миграция в Антарктиду – это то, что следует рассмотреть со всей серьезностью.

"Хотя эта идея может показаться бесчеловечной, возможно, даже политически некорректной из-за неблагоприятных условий на континенте, это изменится, — пишет она. — Суровость климата Антарктики можно преодолеть так же, как и в Гренландии, и даже эта суровость может показаться не такой уж и плохой по сравнению с альтернативами, которые есть у беженцев".

Подобные перспективы отдают сюрреализмом. 2048 год. Войны нет. Есть два потока, идущих навстречу друг другу. В Антарктиду – корабли с беженцами. Оттуда — суда, буксирующие айсберги к засушливым берегам.

Об идее такой транспортировки впервые заговорили около двухсот лет назад. Но всерьез за нее взялись в 1970-1980 годах два французских ученых Поль-Эмиль Виктор и Жорж Мужен при одобрении и поддержке Саудовской Аравии. В 2009 году они возобновили свои работы с использованием компьютерного моделирования. По их расчетам, айсберг весом 7 млн т можно доставить от берегов Ньюфаундленда к Канарским островам за 141 день, и это сможет круглый год поить целебной влагой 35 тыс. человек. Непонятно, почему никто в Голливуде еще не снял на эту тему новую антиутопию с элементами триллера. Он мог бы наконец стать пророком.