Психология эпидемий. Почему у болезни должно быть имя

Предскажи мне кто-то два года назад, что одной из самых популярных тем обсуждения в кругу моих друзей скоро станут прививки от кори, я сочла бы это скверной шуткой.

Однако, в последний месяц на наших посиделках с завидной регулярностью всплывает вопрос о том кто и где проходил или планирует пройти вакцинацию, какие при этом существуют противопоказания, как получить достоверную информацию об условиях хранения вакцин и т. д.

Когда в сети замелькали публикации о необъявленной эпидемии кори, как-то вдруг выяснилось, что среди тех, кому сейчас от 30 до 40 лет, на удивление много непривитых. Очевидно, советская система императивной педиатрии, строго предписывавшая родителям, как именно они должны заботиться о здоровье своих чад, дала сбой в 1980-е, у тех, кто не хотел прививать детей, появилась возможность этого не делать.

Тридцать лет спустя эти самые малыши превратились во взрослых людей, беззащитных перед детскими болезнями. То, что их теперь пугают новости о разгуле кори, не удивительно.

Вопрос в том, почему подобного ажиотажа не вызывают сообщения о других, более опасных заболеваниях, которые тоже распространяются воздушно-капельным путем. У меня, к примеру, желание немедленно бежать туда, где делают прививки, возникло 2,5 года назад на похоронах знакомого, умершего от осложнений после гриппа. Странно, что того же не сделали друзья, которые сейчас так живо озаботились вакцинацией от кори.

Из-за чего она, собственно, оказалась страшнее других недугов? Известно, что корь очень опасна для беременных женщин, но то же можно сказать о множестве других инфекционных заболеваний. Будучи одной из тех невезучих непривитых, которым довелось переболеть детскими болезнями после тридцати, могу с уверенностью сказать, что корь из них не самая большая беда. Длилась она всего неделю, причем действительно тяжелыми были только первые три дня.

Для сравнения взрослая ветрянка вырвала меня из жизни почти на два месяца. Потом еще столько же времени пришлось потратить на устранение последствий осложнений. О ветрянке журналисты пока не пишут, зато грипп фигурирует в новостях каждый год, причем с пугающей статистикой смертных случаев. Вот только статистика, даже ужасная, производит не такое сильное впечатление, как исключительность и персонификация.

Страшно становится только тогда, когда у гриппа появляется "имя", к примеру, "птичий" или "свиной". Наличие запоминающегося названия говорит нам о том, что штамм, с которым мы имеем дело во время этой эпидемии, – нечто особенное.

При этом количество смертных случаев может быть не большим, чем в прошлом году. Мало кто из читающих новости обывателей станет целенаправленно сравнивать статистику разных лет. Тем более что для корректного сравнения нужно сопоставлять показатели одних и тех же этапов развития эпидемической волны, а это задача со звездочкой.

• ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Непризнанная эпидемия. Почему в Украине не могут остановить корь

Корь пугает даже без особого имени, потому что раньше о ней не писали, и она воспринимается как новая напасть, хотя, по сути, таковой и не является. К тому же на аудиторию влияют предупреждающие видео популярных блогеров. Такие публикации делают восприятие информации о болезни более персонифицированным и эмоциональным. Акцент всегда делают на том, что корью очень легко заразиться.

Что касается последствий заражения для пациента, в подробности почти никто не вдается. Некоторые упоминают о рези в глазах, светобоязни, затылочных болях и высокой температуре, которая держится несколько дней подряд, но, в принципе, эти симптомы проявляются при множестве других детских болезней, если подхватить их случается кому-то старше подросткового возраста. Но напуганная аудитория этих страшилок спешит в медицинские центры, предоставляющие услугу вакцинации от кори для взрослых.