Линия раскола. Где начинается и где заканчивается Украина

В последние дни, так уж получилось – углубился в исторические дебри: дело Бейлиса, эмигрантская полемика Василия Шульгина (известного киевского монархиста и великорусского шовиниста) со своим племянником Александром Шульгиным (министр иностранных дел УНР и глава правительства в изгнании). 

Чувства смешанные. Реально пугает, что в вопросах языка и национальной идентичности за сто лет риторика сторон практически не поменялась. Некоторые цитаты можно скопировать и никто не определит, когда именно это сказали. 

Настраивает на мрачные размышления и неопределенная линия раскола. Вот вы знаете, когда можно будет остановиться и сказать: "Теперь это точно Украина"?

Как писал Александр Шульгин (цитата по дяде): "Национальная и чисто лингвистическая проблемы имеют, так сказать, весьма относительные законы: платтдойч (нижненемецкие диалекты) и хохдойч (верхненемецкие диалекты) не различаются между собою больше, чем голландский язык отличается от классического немецкого. И, однако, никто не будет считать этих двух немецких наречий как два самостоятельных языка и не будет утверждать, что север и юг Германии населены двумя различными национальностями. Наоборот, кто осмелится отрицать, что голландцы имеют самостоятельный язык и что народ, который говорит на этом языке, составляет отдельную нацию. Таким образом, все зависит от исторических условий, от степени развития языка, от значительности литературы и, с точки зрения чисто национальной, от воли самого народа".

Вот, получается, что есть воля жить отдельно, но отдельно от кого? Только ли от России или еще и от "неправильных" украинцев? 

Если у нас работает логика раскола, которая в других странах может подавляться желанием жить "большим обществом", то когда можно будет сказать: все, хватит, достаточно, давайте строить, давайте объединять страну? 

Логика, содействовавшая распаду Российской империи, теперь угрожает существованию Украины. Под маской патриотизма и под предлогом защиты от общего врага.

Одновременно, изучение дела Бейлиса укрепило меня в другой давно вызревавшей мысли. Что даже самые здоровые силы общества (а это дело получило широкую огласку и вызвало отпор со стороны разных людей, готовых жертвовать своим положением во имя справедливости) не уберегут страну ни от революции, ни от авторитаризма или даже тоталитаризма, если у них не будет иммунитета к экстремистским идеологиям. 

Нет иммунитета – нет демократии. Контроль государства со стороны общества – прекрасная мысль, но если общество не сопротивляется национализму (любому) результат будет плохой – или сворачивание прав и свобод, или раскол. 

Форма этого процесса может быть разная – от нападения на отдельные "неправильные" группы населения под радостное улюлюканье большинства и до установления "колониальной" диктатуры меньшинства, боящегося погромов и мести со стороны угнетаемого большинства. 

Но ни первое, ни второе не имеет ничего общего с идеалами свободы.

Никак не получается построить демократию – значит, есть проблемы с радикальными идеями, захватывающими "здоровых" людей. Исламизм, коммунизм, национализм. 

Нет иммунитета – все, вы попали в замкнутый круг. Диктатура –> революция –> передел влияния и собственности –> застой –> снова революция или опять диктатура.

В таком случае бунт, направленный против коррумпированной власти (а другой и не может быть, если государство не подотчетно обществу), временно объединяет людей, но в тот же момент выпускает джиннов из бутылки. Цепных псов, которыми режим запугивает обывателей до тех пор, пока это неожиданно не перестает работать. 

Что получится в итоге – сталинский концлагерь или американская демократия – зависит от способности людей умеренных взглядов стойко и даже жестко защищать свою свободу.