По зову сердца. Как чувства и эмоции определяют наш политический выбор

Читаю сейчас "Культурную политику эмоций" Сары Ахмед, и там она описывает ключевой нарратив британских националистов, которые считают гуманизм и сочувствие к иммигрантам, претендующим на британские пособия и другие ништяки, проявлением постыдной мягкотелости, а жесткий отпор их притязаниям, наоборот, разумной политикой.

Короче говоря, они приравнивают сочувствие — к эмоциональности в целом, а эмоциональность — к слабости. А разум, свободный от эмоциональных соплей — к силе и политическому идеалу вообще.

Но, говорит Сара Ахмед, британские националисты сильно на этот счет ошибаются, потому что их позиция никак не является эмоционально стерильной и строго рациональной. За этой позицией как раз стоят яркие эмоции, просто это д_р_у_г_и_е эмоции — гнев, ненависть, страх.

Важно

Искусство невозможного. В чем причина триумфа популистов в мире "новой искренности"

То же заблуждение живет и в украинских политиках — привычка противопоставлять глупую эмоциональность своих соперников и, особенно, их недалеких избирателей, собственным холодным головам и сугубо рациональной позиции. Еще и лелеять в себе байронический трагизм — мол, отсталый народ увлекается всякими политическими погремушками вместо того, чтобы внимать мне, гению чистого разума.

И рациональность, по большому счету, это способность ясно видеть и учитывать все исходные условия задачи. А эмоции бывают крайне ценным источником информации о том, какую именно задачу необходимо решить.

Поэтому политики, несущие на знаменах "рациональность", часто просто имеют слепое пятно в том месте проблемного поля, где расположены их собственные эмоции и эмоции их избирателей, из-за чего не видят ситуацию в ее истинном свете и предлагают неверные решения.

А потом рационализируют (объясняют) свои неудачи любыми внешними причинами и в этом действительно достигают высот мастерства.

Первоисточник.