Мы – динозавры 21 века. Нехватка людей, способных рожать людей – путевка в демографический коллапс

Прогресс влияет на демографию: смертность сокращается, продолжительность жизни увеличивается, и население растет; с другой стороны – происходит урбанизация, и падение рождаемости.

То, что было бесплатной рабочей силой на селе – дети – становится затратной обузой в городе, и частная экономическая целесообразность деторождения падает. Иными словами, индустриализация дает рост популяции, но при этом меняет демографическую структуру общества: стариков становится больше (так как люди живут дольше), а молодых меньше (потому что горожане заводят меньше детей).

Меняется структура семьи: женщина, которая ранее выполняла функцию домашнего повара-инкубатора, переезжает в город, получает образование, и возможность влиться в рабочую силу, необходимую для индустриализации. Новые условия позволяют ей самостоятельно зарабатывать себе на жизнь, и предохраняться, а работа не оставляет времени на репродукцию; возникает движение за права женщин, происходит их эмансипация, которая обслуживает рынок и создает для его участниц новые идентичности. "Свободная женщина" возникает тогда, когда появляется потребность удвоить размер рабочего класса. Феминизм помогает работе завода.

В 1700-м году средняя британская женщина рожала 4,6 ребенка. Как немка в 1800-м. Как итальянка в 1900-м, кореянка в 1960-х, или китаянка в 1970-х. Сегодня во всех этих странах рождаемость упала до 1.8 ребенка на женщину, тогда как для воспроизводства общества нужно 2.1.

Поначалу уменьшение количества детей позволяет экономить и накапливать капитал. Поэтому те общества, которые индустриализировались раньше, скопили больше ресурсов для инвестиций в прогресс, и остаются более динамичными, несмотря на то, что молодых и продуктивных в них становится все меньше. Однако, эта динамика является временным эффектом. Пиковое потребление происходит в возрастом сегменте от 15 до 45 лет. Этот сегмент является движущим для рыночной экономики. Его сокращение приводит к тому, что динамика замедляется, продуктивность падает, и возникает дефицит молодых людей, способных производить и потреблять.

Население растет, а детей становится меньше. Меньше детей сегодня – это меньше молодых рабочих завтра, и меньше опытных рабочих послезавтра. Нехватка людей, способных рожать людей – путевка в демографический коллапс. Те, кто первыми индустриализировался, первыми с ним и столкнутся.

Речь не просто о дефиците рабочих рук. Речь о дефиците потребителей и потребительской способности при растущем числе голодных ртов на фоне распада экономической системы. Мы – динозавры 21-го века.

2020-е – переломный момент для Китая, России, Японии, Германии, Италии, Южной Кореи, Украины, Канады, Малайзии, Тайваня, Румынии, Голландии, Бельгии и Австрии. Их население массово выйдет на пенсию, и обнаружит, что вокруг нет людей, способных обеспечить репродукцию. В 2030-х это ждет Бразилию, Испанию, Таиланд, Польшу, Австралию, Кубу, Грецию, Португалию, Швейцарию.

Чтобы не сгинуть в 2050-х, Бангладеш, Индия, Вьетнам, Индонезия, Мексика, Иран, Турция, Марокко, Узбекистан, Саудовская Аравия, Чили и Чехия должны сегодня убедить своих 20-30-летних заводить детей.

Все хорошо с фертильностью в Африке и Латинской Америке, но только потому, что эти страны получили доступ к благам индустриализации без индустриализации самих себя – т.е., за счет глобализации, которая позволяла им импортировать еду и технологии.

Теперь, когда гарант глобализации в лице США не имеет ни возможностей, ни необходимости оставаться таковым, эти регионы стоят перед эпохой войн, болезней и голода. Да, у них есть океан молодых людей. Вопрос в том, сколько из них доживет до завтра.

Либо мы найдем способ сбалансировать отношения между прогрессом и био-воспроизводством и сумеем создать новую систему, основанную на иных принципах глобальной кооперации и распределения благ, либо нас ждет лавина имперских фашизмов, половые войны, возвращение в доиндустриальные времена, или исчезновение с лица земли по итогам ядерной перепалки и глобального потепления.

Источник.

Важно

Вавилон будущего. Почему в XXI веке города будут значить больше, чем государства