Все хорошие вещи в Украине происходят пока только при внешнем давлении, — Айварас Абромавичус

С Айварасом Абромавичусом мы встречаемся около полудня в лобби киевского Premier Palace Hotel. Он пожимает руку и объясняет выбор места для встречи: "Тут я занимаюсь в тренажерном зале". Мы поднимаемся в лифте на крышу отеля, в один из ресторанов. Уже за столом рассматриваю лицо собеседника — с момента последней встречи Абромавичус загорел и отрастил небольшую бородку. Но в манере общения экс-министр почти не изменился — в разговоре ведет себя достаточно сдержанно. Правда, когда вспоминает о своей команде в Минэкономразвития, его голос заметно оживляется, и он не скупится на эпитеты. Заметно, что от работы в министерстве он получал драйв.

Чем вы занимаетесь после ухода из Минэкономразвития?

— Уже вроде отдохнул, готов к работе, но думаю, что все же лето проведу с семьей. У меня много приглашений от американских и европейских партнеров выступить с докладом об Украине на конференциях в Англии, Германии, Литве и рассказать о том, что сделано в правительстве, что изменилось за два года и какие проблемы остались. Так что летом будет достаточно плотный график. Ближе к осени определюсь, чем заняться дальше. Пока вижу себя в бизнесе.

Если вы вернетесь в бизнес, то в инвестиционный, как и раньше?

— Конечно, инвестиционный бизнес мне наиболее близок, я занимался им 15 лет до работы в правительстве. Правда, сейчас поднять инвестиционный фонд в Украине не так-то легко — инвесторы еще оценивают ход реформ в стране. С другой стороны, во многие секторы инвестировать нужно прямо сейчас. Цены на жилую недвижимость уже сопоставимы с 2004-м годом, когда я первый раз купил квартиру в Киеве. То же самое касается коммерческой недвижимости. Это очень интересное для меня направление. Также хотелось бы привлечь какие-то крупные иностранные компании в Украину. Это одна из целей на будущее.

Нет ностальгии по работе в Кабмине?

— Работа в правительстве мне импонировала по одной простой причине: это было непаханое поле, и за что ни возьмись — сразу есть результат. К тому же получал дополнительное удовольствие от слаженной работы своей команды — очень умных и светлых людей. Многие из членов нашей команды остались работать в министерстве, к чему я их и подталкивал. Хотелось бы, чтобы новое руководство Кабинета министров создало им нормальные условия для работы.

Сами с политикой завязали?

— Я активный человек и всегда ищу русло, куда смогу направить свою энергию. У меня есть предложения поучаствовать как в украинских, так и в литовских политических проектах. Но на 75% я уверен, что пока вернусь в бизнес. В конце 2014 года я реально поверил и верил на протяжении нескольких последующих месяцев, что политические элиты созрели для найма профессиональных людей с хорошей репутацией из частного сектора. Сейчас смотрю на это скептично. Меня настораживает выбранный властью путь политического компромисса, который ничем не отличается от того, чем занимались политические элиты последние 25 лет. В долгосрочной перспективе мы движемся верно — евроинтеграция, сближение с НАТО. Но чтобы вытащить страну из совкового менталитета и рядов отсталых стран, нам нужны еще более кардинальные шаги. Не уверен, что страна созрела для достаточно прогрессивных людей, нужно все-таки еще какое-то время.

Потенциальный политический проект Михеила Саакашвили вам интересен?

— Саакашвили — один из самых опытных политиков в Украине и говорит правильные вещи. Уверен: многие молодые люди с правильным набором ценностей присоединятся к нему. К примеру, Адомас Аудицкас, который курировал реформу госпредприятий в моей команде, уже примкнул к движению Саакашвили. У меня на этот счет пока нет планов. Я просто поддерживаю дружеские отношения с Михеилом. У меня со всеми, кто хочет реформ, добра, очищения в этой стране, хорошие отношения. А особенно с теми, кто борется с коррупцией: Мустафой Найемом, Светланой Залищук, Виталием Шабуниным, Сергеем Лещенко. Это мои единомышленники. Но чтобы в правительство пришли люди, готовые что-то менять, им нужно выигрывать выборы. Поэтому я поддерживаю любое движение против коррупции и старых политических элит, выступающее за евроинтеграцию и свободную экономику. Думаю, что такое движение сформируется к следующим парламентским выборам.

Иностранный легион

За несколько месяцев из госорганов ушли практически все менеджеры с иностранными паспортами. Почему?

— Мы пришли в правительство с горящими глазами и правильными подходами, но наткнулись на сопротивление тех людей, которые нас назначали. Руководство страны не было готово предоставить нам карт-бланш, и это самое грустное в нашей истории. Но я думаю, что большинство чиновников-экспатов подарили людям надежду. Они увидели, что Украина может развиваться в совершенно другом темпе. После отставки ко мне подходили на улице, в самолетах и говорили слова поддержки.

Дискредитировать реформаторов не получилось, хотя часть украинских СМИ, подконтрольная финансово-промышленным группам олигархов, пыталась это сделать. Экспаты априори не могли себе позволить запятнать репутацию, ведь на кону была в том числе и репутация стран, из которых мы приехали.

Приглашенные экспаты, и вы в том числе, фактически не появлялись на популярных ток-шоу и предпочитали коммуницировать через узкий круг журналистов. Не считаете политическую пассивность своей ошибкой?

— Моей задачей было стабилизировать макроэкономическую ситуацию и создать благоприятные условия для бизнеса, и я на этом сосредоточился. Я не ходил по телешоу и выбрал другие средства коммуникации. За короткий период времени мы встретились и выслушали всех, кто хотел с нами пообщаться, — от кондитеров до молочников. Возможно, мы действительно проиграли коммуникационную борьбу популистам и реваншистам. Но, думаю, это претензия не только к экспатам.

Я вижу основную проблему в том, что не было лидера реформ. Нужно было назначить первого вице-премьера, ответственного за коммуникацию. Я предлагал в том числе и себя на эту должность. Возможно, президент или премьер не олицетворяли собой людей-реформаторов в глазах общества, так как уже много лет находились в политике.

В рейтинге эффективности министров Фокуса вы заняли первое место, но все же к вам было много претензий по недостаточной дерегуляции, медленной реформе госпредприятий и отсутствию макроэкономического планирования. Вернувшись в прошлое, что бы изменили?

— Человек, который пришел из другой среды, моментально не может вникнуть в работу госмашины. Люди, которые нанимали нас на работу, должны были создать более подходящие условия для работы — прохождения документов, поддержки законопроектов.

Что касается дерегуляции, то в отдельных отраслях действительно улучшилась бизнес-среда, особенно в сфере транспорта и сельского хозяйства. Для более радикальной либерализации требовалось больше времени. Если за последних 6 месяцев не проголосовано ни одного закона по дерегуляции, трудно достичь результата. Но уже сейчас на гранты ЕС начал работу офис эффективного регулирования, который подготовил много законов, касающихся упрощения доступа к электросетям, выдачи разрешений на строительство и так далее. Если правительство найдет общий язык с парламентом, то уже в ближайшее время все наши наработки осуществятся.

В реформе госкомпаний на каждом шагу также было какое-то препятствие. К примеру, сейчас к управлению Укрпочтой и Укрзализныцей привлекли высококлассных менеджеров. Но для этого нужно было предложить им рыночную зарплату, учитывая риски персональной безопасности и сложность работы в нереструктуризированных компаниях. Так вот, постановление по зарплатам этих руководителей 4 месяца гуляло по центральным органам власти и еще 6 месяцев пролежало в Секретариате Кабмина.

Что вам действительно удалось сделать и что считаете неудачей?

— Из неудач — прежде всего приватизация, которая так и не началась. Второе, о чем я сожалею, — медленное прохождение законов по дерегуляции. И третье — за полтора года реформаторы не смогли объединиться и выступить единым фронтом за конкретные инициативы. Возможно, проектный офис реформ, который сейчас создает Лешек Бальцерович, станет для них такой площадкой.

Главное достижение — это реформа госзакупок и перевод всех гостендеров на электронную площадку ProZorro. Также причисляю к победам своей команды дерегуляцию. Мы закрыли коррупционную дыру, которой было госпредприятие "Укрэкоресурсы", упразднили фитосанитарный сертификат и форму 2 (сертификат качества) при экспорте зерна, упростили портовые процедуры и сертификацию товаров из ЕС. И третье, что бы кто ни говорил, это реформа госпредприятий. Когда я только пришел в министерство, то даже не подозревал, насколько там все печально. Компании не публикуют отчетность, не аудируются международными аудиторами, непонятно как выбираются директора, которые сидят там по 50 лет, и никакой прозрачности. Все это ломали через колено и добились того, что убытки госпредприятий за год уменьшились на 101 млрд грн, а к руководству начали привлекать реально крутых менеджеров.

НАБУ оправдала народного депутата Игоря Кононенко, которого вы обвинили в попытке подмять под себя Минэкономики и отдельные госпредприятия. Как вы восприняли такое решение?

— В НАБУ я видел много молодых энергичных людей с амбициями. Думаю, со временем они добьются успеха. Просто другие госорганы, которые должны с ними сотрудничать, передавать средства для работы, материалы, пока особо с ними на контакт не идут. Я не прокурор и не моя задача — обвинять или расследовать дела, но исходя из этических соображений, идеалов Майдана и курса страны, я был обязан сделать эти заявления и опубликовать те факты.

Проект с привлечением экспатов в правительство считаете удачным?

— Он удался. Но мог бы удаться еще больше. По крайней мере, я увидел, что, невзирая на все сопротивление, у нас есть критическая масса людей с правильными подходами. Но все хорошие вещи, происходящие в нашей стране, к сожалению, пока происходят только при внешнем давлении. Законы принимаются, чтобы получить безвизовый режим или помощь МВФ. По-другому не получается. К тому же помощь западных партнеров тоже могла бы быть большей. Когда я встречался с ними, то говорил, что полученной помощи достаточно лишь для стабилизации ситуации, но не хватает для рывка вперед.

У вас не осталось ощущения, что экспатов использовали в качестве витрины для западных партнеров?

— Может, и была отчасти такая задумка, но я все же склоняюсь к тому, что изначально планировался некий симбиоз экспатов и украинцев. Зад­ний ход включили, когда поняли, что мы реально добиваемся очищения власти и боремся с коррупцией.

Не думаете, что именно ваше заявление о Кононенко окончательно развалило второй Кабмин Яценюка?

— Тогда уже и так шли разговоры, кто будет в Кабмине, а кто нет: у кого-то закончились финансовые возможности работать бесплатно, у кого-то заряд, у кого-то не было сил бороться с ветряными мельницами. Мое заявление стало катализатором, но переформатирование правительства уже зрело. Это был вопрос времени — недели-второй.

Новая гвардия

Нынешний состав правительства — это шаг вперед или назад?

— В новом составе есть упор на бывших замов: Максима Нефьодова, Владимира Омеляна, Наталью Микольскую, Юлию Ковалив. Раз они остались, значит, продолжат реализацию незавершенных инициатив. Главное, чтобы в новом правительстве не было министров-вредителей, как в первом правительстве Яценюка. Первые шаги нового Кабмина вселяют оптимизм: приняли непопулярное решение по повышению тарифов, назначили топ-менеджеров в Укрзализныцю и Укрпочту, а также набсовет Нафтогаза, начали дерегуляцию в фармацевтической сфере. В какой-то мере новым министрам даже легче, ведь от них не ждут чудес. И работать с парламентом им будет легче.

Какие реформы нужно завершить в первую очередь?

— Правоохранительные органы, прокуратура, суды. Нет успешных стран, где нет верховенства права и где все хором говорят, что судьи в стране продажные. И нужно начинать приватизацию. Государство на ранней стадии развития, со слабыми институтами власти и высоким уровнем толерантности к коррупции никогда не будет эффективным собственником. С каждым годом госактивы дешевеют. Если в 2008 году Центрэнерго стоило, скажем, миллиард долларов, несколько лет назад 500 млн, то сейчас уже 200. И дальше будет стоить только меньше. У нас есть порядка 20 госкомпаний, к которым наблюдается интерес со стороны иностранцев. На их продаже нужно сосредоточиться.

• Читайте также: Найдите 10 отличий. Портрет трех последних правительств

Для дальнейших реформ нужны досрочные парламентские выборы?

— Они могут состояться, но хорошо, что не в этом году. С политической, экономической, военной точки зрения страна не совсем твердо стоит на ногах, а любая дестабилизация несет риски. Но в следующем году вероятность досрочных выборов высока. Здравомыслящим людям нужно объединиться против популизма и реваншизма. Нужно поменять закон о выборах, избавиться от коррумпированной мажоритарной системы и сформировать сильный проевропейский парламент.

Фото: Александр Чекменев