Дон культуры. Голос Майдана Евгений Нищук об искусстве власти и роли министра

Разгар рабочего дня. В здании Министерства культуры тихо и пусто. Антураж помещения за последние лет двадцать если и изменился, то наверняка незначительно. На то, что сейчас 2017 год, намекают только большие военные фотографии на стенах.

Захожу в кабинет министра культуры. Типичное для госчиновника помещение. Преобладающие цвета — красный и зеленый. Часы с маятником, картина с Кобзарем на Майдане. У Евгения Нищука несколько охрипший голос, и даже в министерском кресле он больше похож на артиста, чем на чиновника. Элегантный костюм. Живая мимика. Умело держится перед камерой. Он грамотно интонирует и превращает интервью если не в шоу, то как минимум в фильм о себе.

В прошлом году я его увидела на сцене в программе "Class Act: Схід-Захід". Он играл в одной из историй, написанных детьми с Донбасса. Нищук вообще делает ставку на неформальность. Но при этом уже научился приемам, которыми владеют чиновники, например, отвечать на вопросы витиевато и уклончиво. Но вот что интересно, когда он говорит о Майдане, превращается в другого человека, и при желании за его спиной легко вообразить майдановскую сцену и увидеть огонь от горящих покрышек. Я спрашиваю его об участии в программе "Class Act: Схід-Захід".

— Я поддержал эту идею, потому что она хороша. И то, что топовые актеры и режиссеры соглашаются поставить истории, написанные детьми с востока и запада Украины, можно воспринимать как понимание общих проблем, которые надо решать. Кроме того, я актер, и когда в 2016-м коллеги обратились ко мне с предложением поучаствовать в проекте, согласился. В этом году тоже хотел, но был занят. Министерство помогло организаторам найти помещение для показов спектаклей. Театр на Подоле, где должен был пройти Class Аct, еще не ввели в эксплуатацию. Организаторы проекта узнали об этом за день до начала. Были в панике. Позвонили мне. Я связался с ректором консерватории, мы договорились, что спектакли покажут там. Все прошло с аншлагом.

КТО ОН

Министр культуры Украины, актер театра и кино

ПОЧЕМУ ОН

Четыре года назад стал известен всей стране как "голос Майдана"

Свой среди своих

Министрами культуры нередко были сами деятели культуры: во Франции, например, Мальро, Дрюон, но редко кому из них удавалось войти в историю в этом качестве. Вам не жаль времени, потраченного на это?

— (Пауза.) После своего первого пребывания на должности министра я вернулся в Театр им. Франко просто актером. Коллеги меня приняли тепло, у нас не изменились отношения. Сейчас на публике они ко мне обращаются или "Евгений Николаевич", или "пане Нищук", но в гримерке мы общаемся, как раньше. Проблемами некоторых знакомых я занимаюсь, но это касается не только коллег по театру, но и всех творческих людей. Они могут сказать: "Женя, извини, что отнимаю твое время, но у меня такая-то ситуация". Я свой для людей искусства.

Кем я останусь в истории — актером или политиком, не знаю. Моя творческая деятельность ограничена из-за работы в министерстве. Сейчас у меня осталось буквально несколько знаковых ролей. (В постановках "Три товарища", "Эрик IV", "Момент любви", "Фигаро", "Я найду тебя, потому что люблю". — Фокус.) Эти спектакли театры ставят в выходные дни, когда у меня нет командировок. Идут они два-три раза в месяц.

Почему вы не оставите игру в театре?

— Потому что пытаюсь таким образом показать, что не оторвался от своих, что не приуменьшаю значимость профессии актера. В спектак­лях, где я играю, есть важные месседжи, в том числе и от меня как от культурного менеджера.

Какие?

— В "Трех товарищах" (Евгений Нищук играет Роберта Локампа. – Фокус) по Ремарку ответы на важные вопросы: как состояться после войны, как сохранить дружбу и выстоять во время потерь? Это мне кажется ценным. Кроме того, ни для кого не секрет, что многие мои коллеги или обычные зрители приходят на спектакль, чтобы передать мне как министру какие-то письма или документы. Сделать это через министерство либо стесняются, либо им сложно по каким-то причинам сдать письмо в канцелярию. А на спектакле передать проще. Так что, по сути, в театре у меня продолжается работа министра.

В главной роли. Сцена из спектакля "Три товарища". Евгений Нищук играет Роберта Локампа

Стриндберг, власть и баланс

Какая из сыгранных вами ролей ближе всего к роли министра?

— Трудно ответить. У меня были разные роли. Я играл Есенина, Тычину — он, кстати, когда-то был министром. В спектакле "Эрик IV" по Стриндбергу, где я исполняю роль Эрика IV, речь об этом тоже. Какие-то моменты близки. Как тебя воспринимают при власти? Как ты ощущаешь интриги, которые плетут вокруг? Эрик IV — одна из самых сложных ролей. Там психофизика меняется буквально за минуты, от крайних состояний ненависти, практически паралитического поведения до сильной нежности и любви. Перепады чрезвычайные.

Власть — очень шаткая штука. Быстро меняется. Как сохранить здравый смысл, адекватность в ситуации, на которую ты не влияешь? Есть вещи, которые могут произойти не по твоей инициативе, ты к ним не причастен, но спрашивать будут с тебя. Как пройти этот путь честно, достойно, не сорваться, не плюнуть, довести дело до конца ровно за тот период, который тебе отпущен ситуацией, обстоятельствами? Богом, если хотите.

А что это дает лично вам?

— Опыт. Мой первый срок пребывания на посту министра и второй — абсолютно разные. В первый раз я не был психологически подготовлен к каким-то событиям. У меня тогда по ночам ужасно болела голова.

К чему вы не были готовы?

— К разным вещам. Что кто-то не так меня понял. Что обо мне говорят одно, а на самом деле это не так. Как творческий человек я болезненно это воспринимал. Для того чтобы выработать в себе психологическую устойчивость, нужно время. Чтобы это элементарно не отражалось на твоем здоровье.

Я искал свою команду. Подбирал всех на конкурсной основе. Не брал на должности просто знакомых или бывших коллег, которые были бы стопроцентно моими людьми.

Но, к сожалению, в министерстве нет преемственности. Когда меняется министр, он приводит новую команду, выдвигает новые идеи, начинает разрабатывать новые программы, появляются другие приоритеты. И все, что было сделано и начато до этого, останавливается. А речь идет о подписанных с европейскими партнерами соглашениях, о других процессах внутри министерства. Я ни в коем случае не хочу быть министром всю жизнь — это даже физически тяжело. Но для меня за время пребывания на должности важно успеть выполнить поставленные задачи.

Вы видели интервью с продюсером Джамалы Игорем Тарнапольским о "Евровидении", который фактически прямым текстом обвинил Павла Грицака, исполнительного продюсера "Евровидения-2017", в коррумпированности? Как в министерстве на эту информацию отреагировали?

— "Евровидение" административно и финансово не имело отношения к Министерству культуры. Я член оргкомитета этого музыкального конкурса, но финансы проходили исключительно через Гос­комтелерадио, через нынешнее "Спільнобачення", тогда Первый Национальный канал. В любой стране это исключительно компетенция телеканала, но из-за того, что у него были проблемы с деньгами, государство сделало так называемую госгарантию. Финансы не проходили через наше министерство, и мы не имели права что-либо контролировать. Поэтому как Минкульт должен отреагировать? Реагировать может НАБУ и Генпрокуратура.

Еще один вопрос, может, он тоже не по адресу. Нет ли у вас свежей информации об Олеге Сенцове?

— Я разговаривал с Олегом Сенцовым практически за день до его отъезда в Крым. История такая: накануне моего прихода на должность прошел питчинг в Госкино. Там Олегу пообещали поддержать его фильм "Носорог". Он звонил мне по этому поводу, хотел поговорить о своем проекте. Я ему ответил, что для начала нам надо разблокировать работу Госкино — потому что тогда были следственные действия по отношению к предыдущему руководству. Предложил режиссеру зайти в министерство, подать заявку, а потом встретиться и поговорить. Он пришел, принес заявку. Собирался зайти через неделю после возвращения из Крыма. Там его взяли… Я общался с его адвокатом, делал официальное заявление. Мы в правительстве собрали деньги — каждый чиновник отдал свою зарплату — и передали эту сумму семье Олега. Я участвую в этом настолько активно, насколько возможно. Ситуация, к сожалению, не меняется. Главное, чтобы он вернулся. И, конечно, снял не только "Носорога", но и другие фильмы.

Под прицелом

Когда впервые предложили должность министра, каковы были ваши главные внутренние аргументы в пользу такого решения?

— На Майдане 18–19 февраля для меня все могло закончиться очень печально. Могли убить снайперы, у которых я находился под прицелом, — спасли стримы, транслировавшиеся на Европу. Они просто не посмели. Если бы я спустился немного ниже и снайперы меня увидели, они бы это сделали. После 22 февраля, когда Янукович и компания покинули страну и начались разговоры о создании правительства, я оставался на Майдане, не принимал участия в каких-то кулуарных переговорах. На Майдан приносили наших убитых ребят, мы с ними прощались, звучала "Плине кача". Я ее поставил первым на Майдане.

То есть это ваша идея?

— Да. Так вот, отвечу на ваш предыдущий вопрос: мне позвонили, сказали, что обсуждают кандидатов в разные министерства, и предложили должность министра культуры. Я опешил: "Да вы что?" Сказал: "Нет". После этого ко мне лично снова подошли с этим же предложением. Меня бросило в жар, первое, чего я испугался, — что скажут люди на Майдане? Кому-то может показаться, будто я здесь был для того, чтобы получить эту должность. А это не так. И тогда мне предложили узнать мнение людей на Майдане. В интернете есть видео, где у майдановцев спрашивают, что они об этом думают. Люди сказали: "Давай". Это стало толчком. Я решился.

Некоторые из моих коллег сотрудничали в разное время с министрами. И вот ты спрашиваешь у человека, почему приняли такой дурацкий закон, ведь министр производит впечатление неглупого человека. И мне коллеги отвечали, что система устроена так, что обойти ее, а тем более сломать, сложно.

— Я понимаю, о чем вы. Но тут есть один момент. Мы часто говорим о том, что в нашей стране что-то происходит не так. Мы твердим, что у нас дурацкая система, которую мы унаследовали с советских времен. Но я в министерстве уже второй срок и знаю, как определенные вещи вставить в документ, чтобы они были приняты. Как бороться с тем или иным постановлением или проводить какие-то инициативы через закон. Не всегда все получается. Но пробовать что-то менять надо. Иногда эти изменения не проходят, потому что их блокирует или Минфин, или другие учреждения. И тогда я советуюсь с коллегами, они говорят: так не пропустили, а мы иначе попробуем. И получается. Постановление, которое мы хотели провести, вначале не пропустили, а когда мы его подали иначе, прошло. В других учреждениях этого не поняли — ну и хорошо.