Украина

Джамала: Нам нужно было получить по морде, без этого народ не сплотился бы

Джамала рассказала Фокусу о новом альбоме "Подих", своем отношении к россиянам и о том, почему в Крыму сложно быть белой вороной

Кто она

Певица, композитор, актриса, обладатель Гран-при "Новой волны 2009" в Юрмале

Почему она

12 октября выпустила новый альбом, который представил нам другую Джамалу

Судьба могла повернуться иначе. Когда Джамале было 16, она заняла второе место на джазовом фестивале "ДоДж junior". Председатель жюри — известный пианист Игорь Бриль предложил ей место в Гнесинке без экзаменов. Тогда ее не пустил в Москву отец, который говорил, что это слишком злой город. Девушка обиделась и, пытаясь настоять на своем, впервые повысила на отца голос. Теперь она благодарна ему за мудрое решение.

Получая классическое образование, певица все свободное от учебы время занималась джазом и соулом — любовь к ним, как и к народной музыке, ей привили родители. Все это оставило след в творчестве Джамалы — на ее соул-альбомах последним треком всегда идет крымскотатарская песня.

Став своей среди джазистов, она долго не решалась показывать коллегам свое творчество. "Музыканты — это такие снобы, особенно джазовые: "Ты что — свою песню? Джазовый стандарт — наше все", — говорит певица. В 2007 году она в первый раз поехала на фестиваль "Джаз Коктебель". "Так получилось, что мимо проходил Билли Кобэм (американский джазовый барабанщик. — Фокус). Потом мне передали, что он послушал минут двадцать мой концерт и назвал это лучшим, что слышал на фестивале, — рассказывает, улыбаясь, Джамала. — Я, конечно, посмеялась, но болванки, которые тогда нарезала, разлетелись по 30 грн в пять секунд. Это можно считать моим первым никому не известным альбомом".

Перед поездкой на конкурс молодых исполнителей "Новая волна" Джамала снова оказалась перед выбором: в Милане ее готовы были взять на стажировку, педагог убеждал, что итальянской опере нужны такие драматические голоса. Она выбрала другую дорогу — в популярную музыку, но не попсу.

Личные песни

Когда, как и где писались песни для нового альбома?

— Писались по-разному. Где-то на корточках, в дороге. На отдыхе — такие романтичные легкомысленные песни, как "Очима", и совершенно наивная трогательная песня "Подих". Она о чувствах, которые я испытала, когда училась в консерватории. Это даже не о прикосновении, это о какой-то почти платонической любви.

В предыдущих альбомах материал был не то чтобы пестрым, но очень разным. В этот раз эмоции, переживания, грусть проходят через весь альбом даже в веселых романтических песнях. Мне говорят: что-то Джамала погрустнела. Ну конечно. Ребята, не настраивайтесь на Smile. Он был четыре года назад, я его уже переросла, как подростки вырастают из своей одежды.

"В этом альбоме у меня на первый план вышел текст, затем голос, а уже на третьем плане — аранжировка. Именно это отличает его от предыдущих работ"

Новый альбом будет наполнен любовью — к семье, к родине, к мужчине. Например, песня "Шлях додому" — ее как-то сразу очень прямолинейно восприняли, а на самом деле это философское размышление о том, нашла ли я путь к себе. У каждого свой дом в голове, это поиск себя, своего места на земле: достаточно ли ты используешь то, что дал тебе Бог, достаточно ли отдаешь. Все это я переживаю и сейчас. Это, наверное, и будет отличать альбом от предыдущих моих работ. Он более глубокий, еще более личный.

Не страшновато пускать людей в душу?

— Я не думаю об этом. Да, один музыкальный критик сказал, что, когда слушал "Заплуталась", в какой-то момент испытал неудобное чувство, будто люди при нем выясняют отношения — настолько откровенный там текст.

Недавно я получила сообщение "ВКонтакте": "Дорогая Джамала, я просыпаюсь и засыпаю с твоей музыкой". Когда я читаю это, я понимаю, что не боюсь. Мне иногда говорят: "Ты знаешь, такое удивительное чувство: ты пишешь про себя, но кажется, что это про меня". Это, наверное, самый крутой комплимент.

В каком стиле новый альбом?

— И соул, и downtempo, и electrosoul, и future, pop, funk, конечно же, где-то будет и неосоуловое звучание. Одну песню сделали с ребятами из группы The Erised. Мы записали с ними такой привет Барри Уайту — мягкий, "кошачий", с откровенным текстом о том, возможно ли зацепиться за какую-то мелочь, чтобы сохранить отношения, когда люди отдаляются. Еще будет интересная коллаборация с молодым музыкантом Morphom.

В ваших первых альбомах преобладали джазовые мотивы и явный соул с корнями в 70–80-х, причем звучали они, как мне кажется, больше "по-американски".

— Да, я очень люблю американский соул.

Недавно звук изменился, стал более европейским, появилось больше электроники, атмосферы.

"Новый альбом будет наполнен любовью — к семье, к родине, к мужчине"

— Я проанализировала, что мне мешало. Например, в альбоме For Every Heart аранжировки были перегружены духовыми инструментами. O"кей, мне было приятно, что меня называли украинской Аретой Франклин. Но из-за духовых я все время форсировала голос вверху, нагружала, и получалось, что многим это мешало расслышать, о чем я пою. Мне говорят: "Джамала, когда ты поешь вполголоса, тебя лучше слышат".

Для меня важно, что моя музыка вокальная, важно, чтобы я была в ней певицей. Поэтому я убрала духовые, потом немножко разрядила барабаны, где-то заменив их на электронные, и это освободило мне пространство для голоса и текста. То есть в этом альбоме у меня на первый план вышел текст, затем голос, а уже на третьем плане — аранжировка. Именно это отличает его от предыдущих работ. Поэтому и звучит он больше по-европейски.

"Нас мало"

Кто из украинских коллег в вашем плей-листе?

— 5"nizza и отдельно SunSay — это невероятный певец и лирик. The Erised, Alloise — очень хорошая певица, KATYA — бывшая Iya, Ваня Дорн, The Maneken — пожалуй, первый человек в Украине, который стал делать музыку мирового уровня. Еще Onuka. Всех трудно перечислить, хотя нас мало на самом-то деле, можно пересчитать по пальцам двух рук.

Как получилось, что украинские исполнители производят в разы меньше махровой попсы, чем, например, россияне?

— И слава богу! Хочется верить, что у нас более тонкий вкус. Хотя хватает и шароварщины. Мне кажется, что в России большое влияние на развитие махровой попсы оказала бурная корпоративная жизнь. Людям, которые создают девчачьи коллективы, не нужно писать альбомы, снимать суперклипы и вообще заниматься творчеством, совершенствоваться. Это другая история — зарабатывание денег. Россия огромна, там есть где заработать. А у нас я вижу прогресс. Вот Pianoбой — один альбом не похож на другой. "Бумбокс" — также. Круто, что у каждого уже есть свой стиль, но они всегда интересны.

Я люблю говорить, что чем больше нас, тем меньше их. Чем больше комьюнити хороших музыкантов, тем меньше шансов у слушателей пустить в себя фейк.

Смогут ли когда-нибудь наши исполнители конкурировать с западными? Пока такое впечатление, что мы варимся в собственном соку.

— Есть такое. Чтобы быть международным артистом, нужно иметь пять звезд: личность на сцене, тексты, голос, умение вести себя с публикой, крутой лайв.

"Моя музыка вокальная, важно, чтобы я была в ней певицей"

Я регулярно езжу на европейские фестивали послушать, как звучат лайвы западных исполнителей. Потому что большая проблема с нашими артистами не в том, как они делают музыку, а как воспроизводят ее вживую. Меня огорчает, что у нас очень мало музыкантов, которые хорошо играют вживую. Нужно ездить по фестивалям и смотреть, как Джейми Каллум разбивает башкой фортепиано, как Стиви Уандер после двух часов концерта уходит со сцены мокрым.

Это как с рестораном. Вначале ты приходишь — классная еда. Потом появилась какая-то аудитория — можно немножечко попуститься: где-то недодать, недолить. У нас часто происходит такая фигня. Нельзя искать оправдания в том, что плохой звук или свет. Всегда будут какие-то препятствия, надо их учитывать.

Все ваши альбомы лежат в открытом доступе. Новый альбом тоже выложите в Сеть?

— А у меня нет выхода. Однажды я выступала в Польше, ко мне подошла журналистка и говорит: "У нас случилась такая история: в правительстве решили, что мы — Европа и больше нельзя на шару скачивать музыку и фильмы". Поэтому поляки ходят в кино и качают только за деньги.

Мы пока не приняли такого решения. Конечно, сказывается состояние экономики. Мой альбом в iTunes стоит $8. Для человека, который получает 1200 грн в месяц, как моя подруга после семи лет учебы в медицинском, отдать почти 200 грн за пластинку нереально. Конечно, она скачает ее бесплатно. Я согласна с этим. Когда мы все вырастем — ментально, экономически, политически, тогда, возможно, все поменяется.

В вашей жизни были джаз, поп, классика. Где вы себя чувствуете наиболее комфортно?

— Моя беда и одновременно преимущество в том, что везде. Я два года была хедлайнером фестиваля О-Fest, где пела Вивальди, Верди, на День независимости исполняла 9-ю симфонию Бетховена на Майдане. Классика меня не отпускает. Я, конечно, осознаю, что если бы пошла по этому пути, тоже очень много интересного было бы в жизни. Оперные режиссеры говорили мне, что у меня есть и голос, и драматические способности, а этот комплект дорогого стоит. В опере очень мало исполнителей, которые посвящают себя не только попаданию в вокальный резонатор. Оперные певцы все время заняты тем, как бы найти его, чтобы голос звучал ярко и близко. Я знаю много певцов, которые постоянно думают о си-бемоле: если си-бемоль не звучит — жизнь окончена.

Однако опера, академическое образование всегда держат меня в тонусе, не дают расслабиться. Даже если я пою свою песню в диапазоне октавы, я должна в двух нотах спеть так, чтобы это было идеально.

"В Крыму сложно быть белой вороной"

Как переводится "Джамала"?

— "Джамал" на арабском — это "прекрасный". "Джамаль эль дин" — "прославляющий прекрасную веру", так получается.

А как вас называют друзья?

— Джа. Или Сусана.

Где ваш дом — в Киеве или в Крыму?

— В глобальном смысле это, конечно, Крым. Но я с 14 лет не жила дома: училась в симферопольском музыкальном училище, затем в Киеве. Я как музыкант, наверное, не имею дома: гастроли, гостиницы. Поэтому нет привязанности к какой-то кровати, комнате. Родителей это, конечно, обижает. Зато я очень сильно привязана к ним: каждый день говорю с мамой, каждые два дня — с папой. Дом там, где твои близкие. Другое дело — понятие Родины. Для меня это Крым. Колодец в Малореченском, например, выкопал мой прадедушка, в этом селе похоронены мои предки.

Сейчас крымские татары переживают очередные испытания. Как вам кажется, они объединяют народ или разобщают?

— Сложно сказать. Здесь, в Киеве, сплачивают. Например, сейчас мы сидим в кафе, которое открыли люди, переехавшие из Бахчисарая. Здесь работают переселенцы. Я знаю, что для возрождения запрещенного в Крыму телеканала ATR Ленур Ислямов перевез в Киев всю команду, которая работала с ним, — сто семей.

В Крыму сложно быть белой вороной, иметь свое мнение. Потому что ты не знаешь, кто перед тобой — друг или недруг, как я пою в своей песне. Сегодня сосед пришел к тебе пить кофе, а завтра может донести в сельсовет, что ты выступаешь за Украину. А мы видим, как там относятся к инакомыслящим.

Мне бы хотелось, чтобы люди пришли в себя, чтобы осознали, что с ними играли, что их обманули. Наверное, для этого нужно время и ум.

Сейчас украинские власти, наконец, определились с тем, что судьбу Крыма должны решать крымские татары как коренной народ. Вам не кажется, что поздновато им пошли навстречу?

— Лучше поздно, чем никогда. К тому же, может быть, нам нужно было получить по морде, без этого народ бы не сплотился.

Вернувшись из Средней Азии, люди потихоньку стали жить особняком. Я это наблюдала, потому что мы были первыми крымскими татарами, которые купили дом в Малореченском. Моя мама армянка, ей пришлось развестись с папой, по документам она стала Тумасовой, и хозяйка дома даже не подозревала, что продает его крымским татарам. Так вот, когда люди начали возвращаться, они собирались, искали родственников, было много трогательных встреч, постоянные посиделки. А потом все стало сходить на нет. Мой папа никого не мог загнать в мечеть, чтобы там что-то починить, сейчас он сам ее строит. Все стали теряться, терять свои корни, растворяться.

Этим вызовом нам что-то хотят сказать: забыли, как тяжело возвращались? Я не знаю, что такое жизнь в Средней Азии, мне было пару месяцев, когда мы переехали из Киргизии, но люди должны вспомнить, как они там жили, как возвращались, должны взяться за руки. Это как в притче о венике: по соломинке всех можно сломать, а веником можно вымести любую грязь.

Джамала — крымчанка, поэтому хорошо представляет беды переселенцев. Она регулярно встречается с ними, приглашает на концерты

Изменилось ли ваше отношение к россиянам?

— Нет. Народ просто верит в то, что ему говорят по телевизору, то, что мы наблюдаем, — результат зомбирования. Но при этом многие умудряются быть оппозиционно настроенными, по крайней мере, в моем кругу общения таких людей много.

Господи, если так рассуждать, в этом мире со всех сторон враги. У меня вообще замес: моя мама — армянка, сестра — получается, наполовину армянка, но вышла замуж за турка. С другой стороны, моя самая близкая подруга — азербайджанка, которая бежала из Карабаха. У нее отец азербайджанец, мама армянка. Мы сейчас содрогаемся от того, что у нас такая ситуация с нашими соседями, но получается, что все время что-то происходит. Нужно уметь найти правильных людей. Не должно быть обобщений по национальному признаку, этого я больше всего не люблю.

А должны ли наши музыканты отказываться от выступлений в России?

— Мне постоянно задают этот вопрос. Я не имею ни малейшего морального права говорить о том, что кому делать. Мне неприятно, когда накидываются на 5"nizza или на Ивана Дорна за то, что они дают концерты в России, играют там на фестивалях. Музыка — это уникальнейший язык, который может внушить вам то, с чем вы будете жить, даже не задумываясь о том, как это произошло.

Читайте также: Теперь понимаю, что такое гимн Украины, что такое "воля або смерть", - Алексей Горбунов

Наши исполнители своими концертами в России делают очень много. Пусть в завершение они не кричат "Слава Украине!", но поют украинские песни, так или иначе, они пропитаны духом нашей страны, даже если поют на русском. Они делятся с россиянами, дарят им что-то от нашей свободы, показывают, как можно мыслить иначе, как можно в песне высмеять то, что тебе не нравится. Музыка способна донести вещи, которые не позволяет себе говорить ни один политик. Про ситуацию на Майдане, на мой взгляд, никто не сказал круче, чем Андрей Хлывнюк своими стихами: "Відмивай нас всіх від бруду. Брат на брата — найбiльший жах". Это про сегодняшнее, про тебя и меня.

Фото: УНИАН