Дембель-2015: Вначале нас считали правосеками, но недолго

В середине марта началась первая волна демобилизации. Домой возвращаются военные, прослужившие в зоне АТО год. Таковых более 35 тысяч.

Война меняет человека. Кого-то к лучшему, кого-то, будем откровенны, к худшему, всех — по-разному. Чтобы понять, в чем суть этих перемен, журналисты Фокуса поговорили с теми, кто уже вернулся с войны, а также с бойцами, которые считают часы в ожидании приказа о демобилизации.

50 лет, капитан Донецкого пограничного отряда, командир отделения инспекторов погранслужбы. В мирной жизни был школьным учителем

До войны я работал учителем физкультуры. И еще вел уроки защиты отечества в сельской школе в Кировоградской области. У меня 30 лет педагогического стажа. Когда пришла повестка, почувствовал, что если не пойду в военкомат, то просто не смогу смотреть детям в глаза. К тому же у меня двое сыновей: один учится в Черкасском университете, другой — в 9-м классе. Что бы они сказали, если бы узнали, что я смалодушничал?

Трудно переучиваться на ходу. Я срочную служил в ВДВ, потом окончил курсы офицеров и каждые четыре года проходил переподготовку. Во время учений мы не раз отрабатывали переход границы. А тут меня вдруг направили не в десант, а в пограничники. В военкомате сказали: если ты действительно знаешь, как переходить границу, то сможешь и сам ловить диверсантов.

Весь год провел под Мариуполем. Сначала служил в Новоазовске, еще до захвата его россиянами. У меня там было много знакомых, даже друзей. Некоторые из них оказались на той стороне. От этого немного не по себе.

Местные вначале нас считали правосеками. Но недолго. Мы им помогали, а я даже лечил. Дело в том, что я занимаюсь мануальной терапией, так что иногда приходилось местным спины ровнять. Вот делаю я массаж и спрашиваю: "Ничего, что я бандера?" А они: "Да ты на бандеру совсем не похож". Или такой случай. Заповедник Хомутовская степь под Новоазовском летом прошлого года охраняли донские казаки. Один из них, увидев меня, стал кричать, что я фашист. Потом мы разговорились, оказалось, что я хорошо знаю его брата. Слово за слово, и они уже были готовы принять меня в казаки.

Перед тем, как взять Новоазовск, россияне три дня без перерыва обстреливали его. А потом пошли на пункт пропуска, расстреливая нас прямой наводкой из САУ. Тогда нам дали приказ отойти. Помню, как задержали российского разведчика, который путешествовал под видом журналиста. Выяснилось, что этот "журналист" воевал во многих горячих точках.

Страшно было возле села Кузнецово-Михайловка. Я был в дозоре, и прямо на нас пошли с российской стороны колонны танков и бэтээров, вертолетные звенья и пехота. Мы готовились принять бой, хотя понимали, что перспектив у нашего маленького отряда против этой армады никаких. Но дойдя до линии границы, россияне неожиданно поворачивали назад. Потом оказалось, что это были военные учения. Так Россия готовилась к нападению на Новоазовск.

Самое ценное на войне — это друзья. В бою каждый становится самим собой, слетают все маски. Все черты проявляются быстрее и ярче, чем на гражданке. И сразу видно, кто с гнильцой, а кто настоящий человек.

Я изменился не в худшую сторону. Стал сдержаннее, хотя по темпераменту холерик. Теперь принимаю решения не так стремительно, как раньше. А еще я научился не делать поспешных выводов о людях.
Начал ценить то, чего не замечал раньше. Если раньше кто-нибудь желал мирного неба над головой, это для меня были пустые слова, а теперь в них так много смысла.

Десантников отправляют на ротацию, а пограничников — нет. Осенью я старался не думать о доме, потому что сразу хандра наваливалась. Знал ведь, что дома дров нет, что ремонты не сделаны. Зарплату, слава богу, подняли, и можно было хоть денег домой послать. Но ведь собственные руки в хозяйстве никто не заменит.

После дембеля вернусь в свою школу. Не думаю, что мне будет трудно втянуться в мирную жизнь. Даже наоборот, я очень соскучился по хозяйству и по школьной работе. Ученики меня ждут, гордятся "боевым учителем". Когда я приходил в отпуск, то провел для них урок патрио­тического воспитания. Они были в восторге.

Я, наверное, впервые в жизни не могу сказать, что год пролетел незаметно. На гражданке время течет гораздо быстрее. А на войне за год успеваешь понять и прочувствовать столько, сколько многие люди не успевают за всю жизнь.

• Читайте также:Дембель-2015: Мы шутили, что у нас УПА — Українська паперова армія

Теперь мою школу сделали базовой среди окрестных сел по предмету "защита отечества". Я и раньше организовывал военные лагеря, собирая старшеклассников из 5–6 ближайших школ. Только тогда многие учителя поговаривали, что эта солдафонщина никому не нужна. А теперь: "Ты, Тимофеич, что-то знал".