Рожденные после СССР. Насколько декоммунизировано первое поколение независимых украинцев

Декоммунизация в Украине продолжается. На главных площадях уже нет Ильичей. Улицы, названные в честь Стаханова, Артема, Крупской, переименованы. Красноармейска на карте тоже не найти. Запрещена всяческая пропаганда коммунистического и нацио­нал-социалистического режимов. Отличным девизом нынешней ситуации по иронии становятся строчки из пролетарского "Интернационала":

"Весь мир насилья мы разрушим
До основанья, а затем
Мы наш, мы новый мир построим…".

Советская машина заглохла в конце 1991 года. Прошло 25 лет. За это время выросло новое поколение. Поколение людей, которые не носили пионерские галстуки, не собирались на маевки, не выполняли пятилетку за четыре года. Возникает резонный вопрос: если в их жизни не было ни одного дня, прожитого в СССР, а коммунистическая идеология для них — нечто чуждое, незнакомое, то рациональна ли декоммунизация для них? Конкретно в отношении молодежи. Возможно, это так же, как пытаться вытащить черную кошку из темной комнаты, когда ее там нет?

Фокус поговорил с молодыми людьми, родившимися уже в независимой Украине, для того чтобы узнать, екало ли у них сердце рядом с памятником Ленину, что они знают о Советском Союзе и как относятся к декоммунизации. В качестве теста на уровень красной идеологии в сознании мы попросили каждого продолжить известную пролетарскую фразу.

"У философии СССР и США есть общая черта"

Дмитрий Худобин родился в Константиновке — городе непраздничном и лаконичном, как платье советской школьницы. После учебы на факультете истории в Киево-Могилянской академии он умчался в яркий Нью-Йорк. Теперь молодой человек наблюдает за всеми процессами в Украине с планетарной проекции.

— Я рос с бабушкой и дедушкой. Дед был партийным, занимал должность в горисполкоме. Очень умный, начитанный. Мама работала на заводе. В общем, нормальная семья рабочей интеллигенции. В моем детстве все было советским. Я даже не знал, что существует что-то не советское. Телевидение тогда было калькой СССРовского, дома постоянно звучали клише "красная армия всех сильней", "американцы — плохие", "евреи — плохие".

Ходить на все митинги и демонстрации 1, 9 мая было must. Причем мало того, что от школы приходилось читать стихи ветеранам, так мне еще и бабушка их писала. Ты только расскажешь один, а тут учительница: "А теперь Дима расскажет еще. От себя!".

Уже тогда я понимал, что все эти традиции и принципы, которые пытались навязать, — не мое. У маленького мальчика развивалось критическое мышление, и оно требовало альтернативы. В некоторой степени я нашел ее в зарубежных фильмах. Там показывалась совершенно другая жизнь. В ней была свобода выбора. Потом затянула западная музыка.

Только это все было далеко, а "Малый атлас СССР" передо мной на столе, и дядя, который рассказывал про непобедимую советскую армию, тоже рядом стоял. Поэтому все то, что видел и слышал, считал нормой, оно и диссонировало с моим внутренним состоянием.

При отсутствии возможности узнать что-то еще об альтернативном обществе (интернета же тогда не было) я начал изучать историю. И нашел себя в национализме. "Если не родился черным рэпером в Нью-Йорке, буду крайним правым", — решил я. Перешел на украинский язык, сказал деду, что Красная армия — ничто, а УПА — наши герои. Мы сильно поспорили, поссорились и не разговаривали 9 месяцев.

Дальше было изучение английского, чтение книг об истории. Мои взгляды изменились. После того как я уехал в США — еще больше. Сейчас понимаю, что нет ничего определенно хорошего или плохого. Ко всему нужно относиться критически. На мой взгляд, в идеологии и общественно-политической системе СССР плохого не больше, чем в современной американской или китайской. Все относительно. Я не считаю советскую власть отрицательной, но и не считаю хорошей. Это не то, от чего нужно отказываться, и не то, что стоит восхвалять.

Кстати, у философии СССР и США есть общая черта — ты прежде всего гражданин большого объединенного государства. В первую очередь у тебя есть его права и обязанности. Уже потом идут твои национальные особенности и личные. Однако в Советском Союзе это насаждалось насильно, давлением вертикали власти, а в Штатах людям сделали предложение, на которое они добровольно подписались.

Главные особенности коммунистической идеологии — коллективизм, верховенство Родины, равенство. При этом полное отсутствие возможности самореализоваться. Вернее, ты мог, но в рамках запроса партии. Например, если ты художник, то будь добр твори полотна в стиле соцреализма. Советское правительство отняло право строить жизнь так, как хочется.

Сегодня частная свобода превыше всего. Современный человек открыт к новым идеям, новому обществу. У него большой выбор идеологий. Но, правда, это не касается РФ. Там пропаганда советского строя сменилась пропагандой российского государства, и люди насквозь пропитаны ею. Кстати, в мультикультурных США россияне не интегрируются — здешняя среда их не меняет. Они приезжают с уверенностью, что Россия — величайшая держава, и с ней же живут тут, постоянно причитая, как в Америке все плохо.

Я думаю, если бы советский человек попал в современность, он бы ее не понял, не смог бы самостоятельно разобраться со своими проблемами. Ведь он жил по режиму, знал, что и когда случится в его жизни, — детский сад, школа, пионерия, институт, комсомол, работа, пенсия. Был продуктом коллективистского, централизованного общества, в котором нельзя было отклоняться от общего вектора, задавать лишние вопросы. Этот человек маниакально патриотичен, фанат своего государства, которое все за него решало.

Из положительных элементов советской философии я бы выделил единство, общность. Они бы в современном мире очень пригодились.

Среди всех выходцев из СССР я восхищаюсь Ниной Хрущевой, правнучкой Никиты Хрущева, она профессор истории, декан факультета международных отношений университета New School в Нью-Йорке, и Сергеем Брином, ученым, основателем Google.

Если я буду проходить мимо памятника Ленину, то сердце не дрогнет. Просто лишний раз отмечу значение этого человека в мировой истории. А перед бюстом Шевченко подумаю про то, что он был первым представителем интеллигенции тогдашней Малороссии. Какого-то культа и идеологии у меня на данный момент нет, а их поиск — постоянный процесс.

— Продолжи фразу: "Партия сказала: "Надо!", комсомол ответил…

— "Надо так надо"?..

"Спокойно мог бы жениться на девушке советской ментальности"

Дмитрий Гурьев вырос в Краматорске. Когда он пошел в первый класс, страну накрыл дефолт 1998 года, на улицы выехали первые "ланосы", а КПУ на парламентских выборах набрала рекордные для себя 24%. Сидя за низенькой деревянной партой в школе №23 имени Гагарина, маленький Дима листал букварь с портретами вождя пролетариата и слушал рассказы учительницы Татьяны Павловны про маевки.

— Сейчас думаю про эти маевки. В чем их смысл? Разве что собраться в лесу у костра с гитарой. Да, так можно знатно повеселиться…

Пионером я уже не был. Пионеры, на мой взгляд, это кто-то вроде волонтеров. Помогали старикам, инвалидам. Показывали старшим: "Мы такие же, как вы! Можете нами гордиться!" Это были юные коммунисты, из них воспитывали будущее партии.

Из советского в моем детстве были книжки, мультики и игрушки — фабричные зеленые машинки, страшные куклы, которые закатывали глаза, а волосы у них росли только по окружности головы. У всех все было одинаковым — такие же машинки и куклы. Никто не выделялся. А сейчас я захожу в игрушечный магазин, и хочется оставить там всю зарплату. Эти автоматы, вертолеты, машинки на пульте управления… Какие же они классные! Своим детям я бы пожелал больше этих ярких разноцветных китайских игрушек. Хотя им, наверное, с этим разнообразием будет непросто. У нас-то как было: у всех все страшное, и нормально, а сейчас обидно, когда у тебя старые машинки, а у кого-то новые и красивые. Пожалуй, то обезличенное равенство — единственное положительное наследие Советского Союза.

Что еще хорошего в нем нахожу? Экономическую стабильность. Цены на некоторые товары не менялись годами. Как выбили на тарелке стоимость, так и можно было в течение пяти лет купить ее за рубль.

Также плюс в том, что тех же пионеров с детства приучали к дисциплине. Их воспитывали не только родители, которые всегда жалеют и балуют, но и чужие люди — пионервожатые. Так дети росли порядочными людьми, серьезными. Не то что мы.

Для меня самое негативное в советском режиме — консервация. Людей ограничивали в выезде за границу. Они не могли увидеть, как живет мир. Из-за этой закрытости и был дефицит качественных, разнообразных импортных товаров.

Как жили в СССР? Пять дней работы, выходные — на рыбалку или на дачу, летом в отпуск на две недели в Крым или Сочи. Человек знал, что через пять лет он будет на том же заводе. Сейчас тебя могут уволить в любой момент, выселить из съемной квартиры. Жизнь стала не просто нестабильной — непредсказуемой. А тогда — абсолютная монотонность.

Думаю, я спокойно мог бы жениться на девушке советской ментальности. Она смирная, покладистая, знаешь, чего от нее ожидать. Сидит себе на швейной фабрике, 10 лет шьет панталоны по одной и той же выкройке, пока мода не поменяется.

Я бы и сам мог жить в том обществе. Приспособиться реально ко всему. Главное, чтобы без войны.

А вот если бы нынешнего хипстера откинуло на 30 лет назад, его бы подстригли, побрили, отправили в армию и оттуда он вышел бы совсем другим человеком. Случись наоборот — Совок до последнего боролся бы с действительностью 2017-го.

Кстати, думаю, если бы Союз не распался, он бы и территорию расширил на всю Евразию, и картошку на Марсе выращивал. К слову, ученые в стране были очень сильные — наука поддерживалась, особенно оборонная сфера. Вспомните только Сахарова, Калашникова, Микояна.

— Продолжи фразу: "Движется эра новых годов. Клич пионера…

— "Всегда будь готов!"

"Наше поколение растерянное"

Анастасия Заря родилась в Харькове в день, когда весь Союз благоговел перед своей армией и в принципе защитниками отечества любого возраста, — 23 февраля. Так вся ее жизнь полна камбэков в советскую молодость родителей и свое постсоветское детство.

— О 1990-х у меня самые добрые воспоминания. Мороженое без этикетки за 30 копеек, вкус которого уже не повторить, полная коморка сахара, соли, еды всегда было в достатке. В 1998-м всего этого не стало. Пришло время совсем другой жизни — голодной, более сложной.

Еще помню, мы с мамой ездили в колхоз. Работать там непросто, но очень душевно. Пока собираешь черешню или клубнику, можно ее объесть­ся, потом вечером все танцуют, поют. Сейчас люди трудятся, лишь бы заработать, того энтузиазма и задора уже ни у кого нет. Это, кстати, отличало, например, архитектора Бекетова, построившего самую красивую часть Харькова, или педагога Макаренко, которым я восхищаюсь еще с института. Они понимали, что больших денег не получат, но им хотелось делать что-то ради собственной идеи.

Вообще, идея — это главное, что отличало режим Союза. Она заключалась в общности, единстве, объединении сил ради большой цели — лучшей жизни. Сегодня я не вижу у Украины четкой национальной идеи. Наше поколение в принципе растерянное. Мы видим ошибки прошлого, в котором жили родители, видим свободные европейские принципы, когда необязательно выходить замуж в 19, как твоя бабушка, и в 40 лет вполне можно пойти получать образование. Очень много возможностей, вариантов. Какой выбрать? Это касается не только вопросов построения собственной личности, но и вектора общественной жизни, государственной политики.

А вот пионеры, между прочим, четко знали, что такое хорошо, что такое плохо и по какому пути идти. Но, кстати, именно это в будущем в определенной мере обернулось против них. Люди старшего возраста, вроде моей мамы, видят только одну точку зрения. Появление других вводит в состояние фрустрации. Они не привыкли к плюрализму, и жить в нем им сложно.

Не исключено, что сегодняшняя неопределенность нашего общества в будущем выльется в какую-то совершенно новую философию. Она может быть сочетанием переосмысленных ценностей советского периода и современной Европы.

Именно поэтому хорошо отношусь к декоммунизации. Это необходимость. У нас есть потребность в новой системе. Но только в стопроцентно новой. Каменный век закончился не потому, что закончились камни, а потому, что на смену пришли более удобные методы и материалы.

— Назови первый пришедший в голову лозунг СССР.

— Хлеб, труд, мир!

"Я не помню ни одного отголоска советчины в своем детстве"

Афина Черкезова появилась на свет в день, когда Верховный Совет УССР принял постановление и Акт о провозглашении независимости Украины. Правда, родилась она в Кишиневе. История этой девушки очень хорошо оттеняет разницу психологии и образа жизни ровесников молдаван и украинцев.

— Я не помню ни одного отголоска советчины в своем детстве. Нас не выводили на парады, учебники в школе уже были новыми, и истории про Ленина учителя не рассказывали.

Много про СССР узнала от дедушки, но в какой-то период мама сказала: "Стоп!" Она не хотела, чтобы мне забивали голову тем прошлым. Да я и сама была от него не в восторге. Помню, как-то пересматривала фотографии и наткнулась на одну: мама-пионерка стоит в почетном карауле возле Вечного огня. Четко видно: весна совсем ранняя — деревья еще не зацвели. Листиков на них тоже нет, а мама в легкой парадной форме. Чтобы красиво смотрелось. Но холодно же! Как это может нравиться?

Я не хотела связывать себя с той серостью, когда у меня уже все было красивое, яркое. Но и не могу сказать, что что-то особо отталкивало, потому что в историю я ведь не вникала.

Интерес к ней у меня проснулся позже, когда появились передачи Леонида Парфенова. Я ждала каждый выпуск, чтобы узнать про быт, моду, андеграунд.

Примерно тогда же, в седьмом классе заинтересовалась творчеством Виктора Цоя. В нем был определенный романтизм. Он опережал время, в котором жил, противопоставляя свои песни попсовому "Ласковому маю" или Виктору Салтыкову. Творчество Цоя оставалось актуальным и в моих 2000-х.

Потом, когда мне было 13 лет, наша семья переехала в Украину. Для меня оказалось большим стрессом попасть из столицы на дачу в село в Хмельницкой области. Там даже про Гарри Поттера никто не слышал, когда я читала уже пятую книгу.

До 9-го класса я говорила на русском. Только спустя три года после переезда почувствовала потребность выучить украинский. Было сложно, но в итоге стала разговаривать лучше, чем мои одноклассники.

Нынешнее взрослое поколение постсоветских детей ментально для меня делится на две категории — те, кто пользуются Facebook, знают, кто такой Дубилет и что такое iGov, и те, кто сидят во "ВКонтакте" и на лавочке. У всех моих украинских одноклассников жизнь сложилась по-разному. Я бы не стала обобщать.

Также не надо стричь под одну гребенку предыдущее поколение. Неправда, что оно консервативное и тяжело принимает всякие изменения. Моя мама, например, в 51 год встала на ролики, купила смартфон, пользуется соцсетями. Очень горжусь ею.

• Читайте также: Финальный аккорд. Владимир Вятрович об итогах декоммунизации и новом календаре праздников

По большому счету судьбы людей, психология — вопрос относительный, субъективный. Нельзя говорить о том, что на это непременно повлиял советский режим или общая ситуация после его распада. В общем и целом на данный момент у людей есть желание изменять себя, страну к лучшему. Мне кажется, что стало больше тех, кто готов начинать изменения с себя, а не соглашаться на указания сверху. Второй Майдан это очень хорошо показал.