Дискриминация наоборот. Почему защита угнетаемых приводит к ущемлению прав остальных

"Кто угодно должен пройти первым, а не ты. Потому что ты, белый гетеросексуальный мужчина из не самой бедной страны, слишком долго правил миром. Подвинься, сейчас мы расскажем тебе, как жить". Эта реплика из моноспектакля Константина Попова "Разговор о другом" точно описывает один из самых мощных социальных трендов последних десятилетий. Чрезвычайно активная борьба с дискриминацией, достигнув пика, сама приобретает дискриминационные черты. Деятели общественных движений так увлекаются защитой униженных и оскорбленных, что, осознанно или нет, начинают унижать и оскорблять остальных.

Мало кому удается удержаться в той золотой середине, где представители всех рас, наций, гендеров, религиозных и идеологических направлений могут чувствовать себя одинаково комфортно. Попова по понятным причинам больше всего занимало то, как активность многочисленных движений в защиту всякого рода меньшинств, в поддержку бедствующих стран и радикальных феминистских организаций сказывается на положении белых мужчин. Однако практика показывает, что по женщинам обратная дискриминация ударила не менее сильно.

Право быть женщиной

В 2020 году в мировом медиапространстве разразилось сразу несколько громких скандалов, возникших на почве этого тренда. Пожалуй, самый яркий и продолжительный связан с именем культовой писательницы Джоан Роулинг, автора книг о Гарри Поттере. Началось все в начале июня с безобидной на первый взгляд шутки в "Твиттере" писательницы. ­Роулинг тогда пошутила над популярным сейчас в США и ­Великобритании политкорректным определением "люди, у которых есть менструация". Она написала: "Уверена, раньше было слово для таких людей. Кто-нибудь, помогите мне", намекая, что речь идет о женщинах.

В комментариях писательнице поспешили напомнить, что менструация бывает не только у женщин, но также у трансгендерных мужчин и небинарных людей. Ее упрекнули, что она связала определение гендерной принадлежности человека с биологическими половыми признаками. В ответ Роулинг подчеркнула важность понятия биологического пола, отметив, что без него многим людям трудно будет осмыслить свою жизнь, чем вызвала шквал возмущений со стороны трансгендеров и их защитников. Звучало это так, будто женщины от рождения не имеют права подчеркивать свою половую принадлежность, поскольку это оскорбляет чувства трансов, которые родились мужчинами, но тоже считают себя женщинами.

Не до шуток. Один твит Джоан Роулинг втянул ее в громкий скандал, который то и дело аукается писательнице (фото: Getty Images)

С тех пор скандал не затихает, каждое публичное действие Джоан Роулинг становится поводом для новой волны обвинений в трансфобии. Ее новый роман "Беспокойная кровь", вышедший в свет в середине сентября, в массмедиа и социальных сетях обсуждают в основном не с художественной, а с идеологической точки зрения. Большинство критиков сосредоточились на том, что описанный в книге серийный убийца заманивает жертв в свой фургон, переодевшись в женское пальто и надев парик. Как бы не замечая остальных поворотов сюжета, авторы многочисленных рецензий и комментариев спорят о том, является ли эта деталь проявлением трансфобии.

Скандал, возникший вокруг Роулинг, попутно спровоцировал мощные волны хейта в адрес множества общественных организаций и публичных людей, в чьей риторике активно использовалась женская тема. Любопытно, что защитники прав трансов одинаково жестко нападали и на феминистские организации и сообщества, и на их оппонентов — сторонников патриархальной семьи, религиозные общины и т. д. Критике подверглись даже авторы рекламы гигиенических средств, в которой менструация называется "женскими днями" и "женским секретом". Похоже, все идет к тому, что публичное использование слова "женщина" как обозначение принадлежности к женскому полу скоро будет считаться неполиткорректным.

Радикальное сочувствие

В Германии в последние годы в ходу шутка о том, что беженцам из стран третьего мира вместе с сертификатами на питание, временное жилье и пособие нужно выдавать купоны на одно изнасилование и один грабеж. Тогда есть шанс, что каждый из них совершит эти преступления только по одному разу, не более. Поводом для горькой иронии стали подчеркнуто мягкие решения немецких судов в отношении сирийских беженцев, совершавших хулиганство, вандализм и прочие агрессивные уголовные преступления.

Изначально беженцы справедливо воспринимались как категория, нуждающаяся в защите, в том числе на государственном уровне. Поток иностранцев, зачастую не имевших ни средств к существованию, ни образования, ни навыков, позволяющих быстро найти работу, закономерно перегружал систему социального обеспечения. Те приезжие, кому было что предложить на европейском рынке труда, вынужденно демпинговали, что вызывало негативную реакцию местных коллег. Да и вообще новообретенное соседство представителей совершенно другой культуры многие восприняли без восторга.

То, что, желая сгладить острые углы, немецкие власти активно способствовали общественному движению в поддержку беженцев, вполне логично. Однако на определенном этапе это движение развилось настолько, что любое публичное упоминание об агрессивном или просто недопустимом поведении выходца из стран Ближнего Востока, любое откровенное осуждение вызывало обвинения в антимусульманской пропаганде. Судья, выносивший жесткое решение в отношении подсудимого-мусульманина, рисковал оказаться в центре скандала, особенно если речь шла о беженце. В то же время местный житель запросто мог получить более суровый приговор. Наплыв беженцев заставил администрации многих земель (в Германии "земля" — название территориально-административной единицы) разработать для них специальные процедуры предоставления социальной помощи. В итоге сложилась ситуация, при которой местному неимущему человеку получить пособие или другой вид материальной поддержки оказалось сложнее, чем беженцу.

Несвободное искусство

Еще один повод поговорить об обратной дискриминации — новые критерии отбора претендентов на премию "Оскар" в номинации "Лучший фильм", опубликованные Американской киноакадемией в начале сентября. Определены четыре стандарта. Первый касается подбора актеров и сюжета киноленты, второй — состава съемочной группы, включая технический персонал, третий — требований к студии, четвертый — требований к компании-дистрибьютору. Каждый стандарт предполагает продвижение людей с особенностями физического и ментального развития, представителей "небелого населения", женщин и ЛГБТК+. По сути, говорится, что они должны присутствовать в кадре и за кадром, в сюжетной линии и в приоритетах корпоративной культуры бизнесов, задействованных в кинопроизводстве и дистрибуции.

Есть повод. Некоторые защитники прав трансов готовы использовать любой повод, чтобы заявить о своей борьбе (фото: Getty Images)

Чтобы картина номинировалась на "Оскар" как "Лучший фильм", должны быть выполнены минимум два из четырех стандартов. То есть теоретически кино, в котором не задействованы представители упомянутых групп, и в сюжете никак не отражены их проблемы, может претендовать на премию Американской киноакадемии, но только при условии, что и студия-производитель, и компания-дистрибьютор активно их продвигают, предоставляя возможность стажировки и повышения квалификации, и ставят на ключевые должности.

По просьбе Фокуса новые оскаровские правила прокомментировал композитор Евгений Гальперин, чья музыка звучит в фильмах "Голодные игры", "Лжец великий и ужасный", "Нелюбовь", "Малавита", а также во множестве других картин, получивших широкую известность. "Очень жаль, что я живу и работаю в тот момент, когда критериями в искусстве становятся сексуальная ориентация режиссера и главного героя, пол, раса, степень политического активизма, — сетует Гальперин. — Очень напоминает советские времена, когда, обслуживая власть и выполняя ее пропагандистские задачи, некоторые автоматически получали место в любой отрасли и это не имело отношения к их таланту. Кроме того, они часто преграждали путь честным и талантливым людям. Но если бы я жил в мою любимую эпоху ­1970-х, то, возможно, мне было бы странно работать в индустрии, в которой практически одни белые и все, как минимум официально, гетеросексуалы, притом что вокруг много либо арабов, либо мексиканцев, либо черных, которые о работе в кино могут только мечтать. Квоты на самом деле просто отражают то, что происходит в американском обществе. Даже если это провоцирует ситуацию, которая становится несправедливой в обратную сторону, есть надежда, что когда-нибудь все устаканится, будет достигнута золотая середина и все вернется к критериям, касающимся искусства".

Психотерапевт Елена Рыхальская уверена в том, что упомянутые квоты парализуют творческое начало в людях, занятых в кинопроизводстве. По ее мнению, под влиянием подобных новшеств кинематограф постепенно утрачивает черты искусства и превращается в мощный, но шаблонный инструмент манипулирования общественным сознанием. Само явление обратной дискриминации, по словам психотерапевта, — предсказуемое следствие дефицита эмоций, который испытывают большинство современных людей. Если объяснить очень упрощенно, цивилизация и технологии сделали нашу жизнь гораздо более комфортной, однако механизмы психики, задачей которых изначально была борьба за существование, не исчезли и человек, осознанно или нет, испытывает потребность их реализовать.

Кроме того, культура индивидуализма, в которой живет западный мир, не способствует удовлетворению потребности в общности с другими людьми. А борьба с общим врагом не только дает мощный эмоциональный заряд, но позволяет создать общность фактически на пустом месте. Дружить всегда проще ­против кого-то.