Невидимый фронт. Бороться и побеждать в электромагнитном спектре

Система Starlink сыграла решающее значение для боевых действий в Украине, вполне успешно противостоя российским электромагнитным атакам. Когда-то американские военные доминировали в этой области, но из-за недостатка инвестиций и многих лет выполнения миссий ближней авиационной поддержки в Ираке и Афганистане навыки США атрофировались. Способности Starlink произвели впечатление на многих командиров. Однако эта идея не нова. Выступая на конференции Ассоциации ВВС по воздушному, космическому и киберпространству 2021 года, генерал Марк Келли, командующий боевыми операциями ВВС, сказал: "Если мы проиграем войну в электромагнитном спектре, то потеряем и господство в воздухе, и потеряем его быстро".

Фокус перевел статью Джона Кристиансона о том, какое значение имеет электромагнитный спектр для войны.

Электромагнитный спектр является важнейшей составляющей американской и западной воздушной мощи – некоторые даже называют борьбу за господство в нем новой космической гонкой. Такое повышенное внимание отражено в Стратегии превосходства в электромагнитном спектре Министерства обороны до 2020 года и соответствующих стратегиях других ведомств. Несмотря на это объединенные силы не вкладываются в возможности для обеспечения доминирования в электромагнитном спектре. Особенно остро это проявляется в воздушной сфере, где американские военные вкладывают в спектр меньше средств, чем противники, стремящиеся свести на нет методы планирования и ведения войн Соединенными Штатами.

Как Российская Федерация, так и Китайская Народная Республика вкладывают ресурсы в борьбу с американскими преимуществами в электромагнитном спектре. Эти инвестиции направлены на обнаружение малозаметных истребителей и бомбардировщиков и нарушение цепочек поражения, на которые полагаются американские военные при планировании первых дней и месяцев военных кампаний. Для конкурирования с этими противниками американские военные должны активизировать обучение, чтобы реалистично представлять себе обстановку в условиях противостояния; поддерживать существующие наступательные возможности электромагнитной войны до тех пор, пока не появятся новые передовые системы; а также ускорить разработку новых систем, чтобы лишить противников свободы маневра в электромагнитном спектре.

Определение проблемы

Электромагнитный спектр определяется как весь частотный спектр излучаемой энергии, включающий:

• радиоволны;
• микроволны;
• инфракрасное излучение;
• видимый свет;
• ионизирующее излучение.

Весь спектр применим для военных целей, но некоторые участки используются чаще. Радио- и микроволны применяются для связи и радаров, а инфракрасный спектр – в основном для наведения оружия.

Министерство обороны дает гораздо более широкое определение электромагнитного спектра, описывая его как "пространство для маневра, необходимое для облегчения управления в оперативной среде и влияющее на все части [оперативной среды] и военные операции". Хотя это определение отражает важность электромагнитного спектра для военных операций, оно не объясняет, чем является этот спектр и как он может быть использован противниками США.

Другими словами, неспециалист, читающий только определение электромагнитного спектра в совместной доктрине, будет знать, что это нечто важное, но не поймет, что почти вся военная техника зависит от него. Неспециалист вряд ли поймет, что именно противник может сделать в электромагнитном спектре, чтобы угрожать силам США и союзников. Это отсутствие ясности свидетельствует о недостаточном внимании к применению электромагнитного спектра противниками США.

Китай и Россия имеют хорошо разработанные доктрины электромагнитного спектра, используемого во время конфликта. Концепция электромагнитной войны – военных действий с использованием электромагнитной и направленной энергии для контроля электромагнитного спектра или атаки на противника – в российских вооруженных силах называется "радиоэлектронной борьбой".

Эта концепция настолько хорошо известна в России, что среди российских военных распространена поговорка: треть сил противника будет истощена, треть – заглушена, а оставшаяся треть развалится в результате. Эта идея присутствует в российской военной мысли со времен русско-японской войны и превратилась в ключевой компонент российской доктрины информационной войны, которая интегрирована с кибер- и другими методами дезинформации. Совсем недавно это было продемонстрировано во время конфликта на Донбассе перед полномасштабным вторжением в 2022 году. Цель заключается в интеграции кибервойны и дезинформации для срыва командования и управления противника и, таким образом, ограничения спектра решений, которые противник может принять, чтобы добиться более выгодного для российских войск исхода.

Хотя российские военные явно не выполнили эту доктрину в Украине и не смогли добиться даже временного превосходства в воздухе над гораздо меньшими военно-воздушными силами, пока что слишком рано делать выводы о причинах неудачи российских военных. Однако есть признаки того, что российские военные решили делать ставку на свои электромагнитные возможности. Это не только может дать России возможность препятствовать продвижению Украины и еще больше затянуть войну, но и позволит им получить реальный опыт ведения боевых действий в электромагнитном спектре, которого не хватает Соединенным Штатам.

Китай перенял российскую идею и признал электромагнитный спектр как область, эквивалентную воздушной, наземной и морской, которую необходимо как защищать, так и использовать. В 2016 году Китай включил свои силы радиоэлектронной борьбы в состав недавно созданных Сил стратегической поддержки, наряду с подразделениями кибер- и психологической войны, чтобы лучше согласовать их усилия. Это объединение стало ключевым шагом в развитии Китаем интегрированной сетевой и электромагнитной войны, или сетевой электромагнитной войны, – скоординированного использования электронной, кибер- и информационной войны для получения асимметричного преимущества над противником путем парализации процесса принятия его решений.

Китайская концепция, признающая электромагнитный спектр в качестве пространства для наступательных маневров с целью атаки на американские коммуникации, системы передачи данных и циклы принятия решений, в сочетании с развитием передовых возможностей отказа в доступе в зону боевых действий для предотвращения размещения сил и удержания американских сил вдали от китайского побережья, представляет собой гремучую смесь, которая ставит американские вооруженные силы в невыгодное положение. В последние годы китайское правительство также разработало и развернуло пилотируемые и беспилотные самолеты радиоэлектронной борьбы, чтобы объединить наступательные возможности с передовыми ракетными системами ПВО.

Потерянное преимущество?

Соединенные Штаты никогда не считали электромагнитный спектр областью ведения боевых действий. В 2015 году Министерство обороны было близко к тому, чтобы определить его как таковую, но вместо этого предпочло определить киберпространство. Тем не менее, в 1980-х и 1990-х годах Соединенные Штаты ненадолго получили явное преимущество, усвоив уроки, полученные при подавлении советских зенитно-ракетных комплексов во Вьетнаме. Вершиной этого опыта стало быстрое и эффективное уничтожение интегрированной системы ПВО Ирака во время войны в Персидском заливе в 1991 году. Это удалось сделать с помощью самолетов РЭБ, ослепляющих иракские радары и прерывающих их связь, пока противорадиационные ракеты и оружие класса "воздух-поверхность" использовались для подавления или уничтожения иракских ракет класса "поверхность-воздух". Все составляющие системы зональной обороны Ирака были эффективно нейтрализованы.

Однако в последующие десятилетия Соединенные Штаты сократили финансирование платформ и оборудования электромагнитного спектра. Как писал Майк Пьетруха на этом сайте, "ВВС демонтировали невероятно успешную "триаду электронного боя", состоящую из EF-111A, F-4G и EC-130". F-16 взял на себя роль противорадиационных ракет F4-G, но ВВС так и не нашли замену своим EF-111, полагаясь на ВМС, которые предоставили объединенным силам дополнительные экспедиционные EA-6B, а теперь и EA-18G. Корпус морской пехоты также списал свой парк EA-6B без замены средств электромагнитных атак. Оставшееся оборонительное оборудование в объединенных силах, как правило, аналоговое и программируемое, с длительным временем подготовки для внесения изменений при обнаружении новой угрозы. Наряду с общей недооценкой значимости возможностей электромагнитного спектра, это свело на нет преимущество, которым когда-то обладали американские вооруженные силы.

Американские военные должны изменить свое представление об использовании электромагнитных атак объединенными силами. Слишком долго Соединенные Штаты рассматривали электромагнитные возможности в первую очередь как оборонительные средства. Основное внимание уделялось защите самолетов, а не атаке противников США в электромагнитном спектре. Кроме того, для того чтобы конкурировать с противниками, США должны признать взаимосвязь между кибер-, информационной и электромагнитной войной. В то время как в Стратегии национальной обороны кибернетическая война упоминается двадцать раз, электромагнитная война упоминается только один раз, и то с устаревшей терминологией "электронной войны". Такое однобокое внимание только к одному аспекту информационных операций необходимо изменить. Соединенным Штатам стоит рассматривать электромагнитный спектр как критическое пространство для маневра, которое они должны использовать, чтобы одержать победу в конфликте.

Кроме того, американские военные уже давно не уделяют особого внимания тренировкам в полностью враждебной электромагнитной обстановке. Особенно это касается учений по воздушному бою. В 1979 году ВВС создали учения Green Flag, предназначенные для обучения пилотов действиям в полностью враждебной среде электромагнитного спектра и включавшие эскадрильи агрессоров, ориентированные на электромагнитную войну для имитации советской электронной атаки. После окончания холодной войны эта инициатива угасла, а программа тренировок была поглощена бывшими учениями Air Warrior, которые взяли себе название Green Flag и переориентировались на операции по непосредственной воздушной поддержке и интеграцию с армейскими учениями. Воздушные учения вроде Red Flag по-прежнему включают в себя некоторые аспекты враждебного электромагнитного спектра, но это не является основной целью таких мероприятий, а электромагнитная подготовка упрощается, чтобы позволить пилотам и наземным силам достичь других целей. Таким образом, тренировки не настолько реалистичны, как могли бы быть, и не направлены на моделирование самых современных угроз, с которыми сегодня сталкиваются Соединенные Штаты.

Отказ от вооружений и сокращение бюджета

Отказ от электромагнитной войны и концентрация на других целях обучения вполне логичны, учитывая конфликты, в которые были вовлечены Соединенные Штаты после холодной войны. Однако сосредоточенность на небольших конфликтах меньшей интенсивности с гарантированным превосходством в воздухе уменьшила внимание к высококлассным возможностям, необходимым для поддержки операций против крупных держав, таких как Россия или Китай. В то время как учения крупных сил вновь привлекли внимание к высококлассным возможностям, соответствующим потенциальным противникам, способность вести боевые действия во враждебном электромагнитном спектре атрофировалась до такой степени, что американские военные даже не осознают необходимость таких навыков.

Хотя в последнее время были достигнуты некоторые успехи в области оборонительных систем, таких как система пассивно-активного предупреждения Eagle для F-15, в области наступательной электромагнитной войны мало -что изменилось. Если Соединенные Штаты хотят конкурировать со своими противниками в электромагнитном спектре, объединенные силы должны достичь превосходства, чтобы защитить дружественные коммуникации, обмен данными и информацией, а также закрыть дружественные цепи поражения, не давая противникам делать то же самое. Последняя часть является ключевой: пока Китай и Россия разрабатывали мощные наступательные средства, Соединенные Штаты не инвестировали в подобные наступательные средства в течение десятилетий.

Несколько руководителей Министерства обороны публично признали важность электромагнитного спектра, но во время обсуждений оборонного бюджета командиры часто жертвуют платформами ради экономии средств. В 2022 году ВМС собрались избавиться от пяти эскадрилий наземных электромагнитных штурмовиков EA-18G – основных наступательных радарных электромагнитных штурмовиков во всем арсенале США. Кроме того, ВВС выделили финансирование только на десять самолетов радиоэлектронной борьбы EC-37B, которые должны заменить 14 самолетов EC-130H. Эти EC-130H были недавно сняты с вооружения из-за серьезных дефектов двигателя. Как и в случае с планируемым отказом ВМС от EA-18G, количество финансируемых EC-37B могло бы быть меньше, но противодействие Конгресса – и увеличение финансирования, выделенного сверх запросов военных – позволило сохранить самолеты. Эти две платформы представляют собой единственные на вооружении США наступательные системы радиоэлектронной борьбы с программируемой и открытой архитектурой. Такая архитектура позволяет быстро перепрограммировать аппаратуру на новые методы создания помех и использовать эти методы на разных платформах, не обращаясь за обновлениями к поставщику самолета. В ближайшей перспективе эти самолеты станут ключевыми для противодействия противникам Америки с учетом темпов технологического развития.

EA-18G и EC-37B, несмотря на всю их мощь, не являются постоянным решением для нужд Министерства обороны в области радиоэлектронной борьбы. Из-за быстро развивающихся возможностей противовоздушной обороны противников эти средства в конечном итоге придется заменить более современными. Даже в то время, когда идет процесс ликвидации или сокращения запасов существующих средств, ведомства еще не выделили финансирование на разработку будущих наступательных средств радиоэлектронной борьбы. Это откладывает разработку нового потенциала по крайней мере на десятилетие или более и создает риск возникновения пробелов в потенциале, которые могут оказаться катастрофическими в ближайшем конфликте с противником.

В сценарии европейской войны с участием России развертывание зенитно-ракетных комплексов большой дальности в Калининграде и Беларуси может удержать американские и союзные воздушные силы на расстоянии, а передовые системы радиоэлектронной борьбы прервут связь и передачу данных, необходимых для разработки контрнаступления. Без собственной способности маневрировать и сражаться в оспариваемом электромагнитном спектре, а также срывать российские интегрированные атаки, Соединенные Штаты рискуют уступить превосходство в воздухе и способность поддерживать наземные силы. Оборона Прибалтики или других регионов на восточном фронте НАТО может превратиться в длительное наземное сражение с незначительной поддержкой с воздуха, аналогично нынешней ситуации в Украине.

В случае китайского сценария перспективы еще более плачевны. При конфликте в Южно-Китайском море китайские передовые пассивные радары, использующие отраженную энергию радиосигналов гражданского назначения, могут свести на нет преимущества технологии "стелс", а их передовые ракеты класса "земля-воздух" удержат американские воздушные средства на расстоянии, на котором те будут неэффективны. Между тем, наступательные системы радиоэлектронной борьбы воздушного базирования китайских вооруженных сил могут посеять хаос в американском командовании и управлении. Однако эта китайская система зависит от сетевых возможностей и способности обмениваться сигнальными и частичными данными в рамках более крупной системы для создания целостной воздушной картины. Наиболее эффективным противодействием такой системе является наступательный потенциал радиоэлектронной борьбы, способный разорвать эти связи – тот самый тип потенциала, от которого Министерство обороны пытается избавиться.

Заключение

Русские и китайцы потратили большую часть двух десятилетий на разработку оборонительных систем, способных лишить США традиционных преимуществ в электромагнитном спектре. Эта новая реальность влияет на все – от того, как военные развертывают и поддерживают боевые силы, до того, как все эти силы общаются и координируют друг с другом. Объединенным силам необходимо согласовать свои исследования, разработки, испытания и внедрение потенциала с этим общим пониманием. Это звучит интуитивно понятно, но при выборе между покупкой системы, которая улучшает оборонительный комплекс электромагнитной борьбы одной платформы, и инвестициями в систему, которая может повысить наступательные возможности любой платформы, на которую она устанавливается, и внести вклад в более широкую сеть совместной электронной войны, Министерство обороны должно отдать приоритет последнему варианту. Однако до тех пор, пока такой распределенный, совместный потенциал радиоэлектронной борьбы не будет разработан, ВМС должны поддерживать достаточное количество EA-18G, а ВВС должны сделать то же самое с EC-37B. Это лучшие на сегодняшний день средства для ведения боевых действий в электромагнитном спектре и подрыва способности противника маневрировать там по своему усмотрению. Кроме того, объединенным силам следует вернуться к тренировкам в условиях полного противостояния, сосредоточившись на реалистичных учебных сценариях и инвестируя в более высококлассные имитации угроз, с которыми могут столкнуться Соединенные Штаты.

По мере того, как другие великие державы расширяют свои возможности в электромагнитном спектре, вооруженные силы США рискуют потерять свое преимущество. Вооруженные силы должны быть в первую очередь организованы, обучены и оснащены, чтобы бороться и побеждать в спектре. Электромагнитный спектр является критически важным инструментом для всех других аспектов совместных операций, особенно происходящих в воздушной и космической сферах. Без конкретных шагов, предпринятых сейчас или в ближайшем будущем, Соединенные Штаты рискуют оказаться в невыгодном положении или вообще быстро проиграть войну в воздухе.

Об авторе

Джон Кристиансон – полковник, научный сотрудник Центра стратегических и международных исследований. Офицер по системам вооружения F-15E и радиоэлектронной борьбе, который также летал на самолетах электромагнитной борьбы EA-6B и EA-18G. Ранее он служил офицером по радиоэлектронной борьбе в Школе вооружений ВВС США и начальником отдела в Управлении по обеспечению превосходства в электромагнитном спектре. Высказанные взгляды принадлежат автору и не отражают официального руководства или позиции правительства США, Министерства обороны или ВВС США.