Политики на сцене

Причем актерство есть и с той, и с другой стороны. Отличия только в подходах к подготовке актеров. Оранжевые выбрали традиционную систему Станиславского.

Первый год после революции они, как упорные ремесленники, оттачивали уже готовые штампы ("бандитам – тюрьмы", "народу – пенсии и зарплаты"). Но все провалилось, когда кто-то в толпе выкрикнул: "Не верю!". Сейчас – новый этап. За кулисами проходят долгие репетиции "искусства представления".

На встречах с Виктором Ющенко говорят в основном о высоком: о духовности, всеобщем компромиссе и объединении страны – некая попытка испытывать подлинные переживания. Вот, скажем, собрались у Президента, чтобы обсудить коалиционное соглашение. Сидели часа три. Сорок минут лишали неприкосновенности депутатов и кроили льготы. Было как на бирже: выкрикивали цифры, суммы, кто-то возмущался. Еще минут двадцать уделили собственно сути соглашения. А потом два часа под размеренные речи Виктора Ющенко все шестеро – Луценко, Кириленко, Балога, Плющ, Васюник и Тимошенко – терпеливо рассуждали о вечном: памятниках культуры, украинском языке, Голодоморе. Когда с другого конца стола донеслось что-то о квоте БЮТ на губернаторские посты, Президент, не отрываясь от бумаг, недовольно бросил:
– Юлія Володимірівна, навіть не піднімайте це питання, добре?

На этом вопрос и закрыли. А уже через несколько минут в коридоре Юлия Тимошенко рассказывала соратникам, как тяжело дались ей переговоры, как настойчиво она пыталась вырвать посты губернаторов, но силы были неравными и пришлось уступить.

О народе вспомнили уже после. Забыли, мол, обсудить вклады Сбербанка и отмену призыва. Что делать? Бежать к Балоге под ручку с Кириленко?

А чуть позже в коридоре Секретариата удивленный Луценко недоумевал:
– Слава, я щось не розумію, він так і сказав, що можна дописати?
– Так, він сказав, що це цілком прийнятно для Президента, я сам нічого не розумію…

Потом на сцену выйдет тот самый Балога, обвинит всех во вмешательстве в полномочия Президента и предложит "новым коалициантам" привлечь к выполнению им же утвержденного договора чародея Копперфильда.

Все это искусство представления. Актер трепетно старается переживать по-настоящему, чтобы потом на публике воссоздать некий образ этих переживаний. Но снова получается только форма. И на пресс-конференциях снова звучат вопросы о должностях, квотах, протоколах и разногласиях.

В Партии регионов тоже играют. Как истинные производственники они избрали механический путь и доверились системе Мейерхольда. Если Станиславский предлагал для убедительности идти от "внутреннего к внешнему", то Всеволод Мейерхольд говорил, что играть надо так, как будто все переживания подлинны, и тогда рано или поздно родится единый образ.

Актер-биомеханист, по Мейерхольду, должен обладать природной способностью к рефлекторной возбудимости и физическим благополучием – точным глазомером, координацией движений, устойчивостью и т.д. Отсюда и первый в Украине успешный опыт сотрудничества регионалов с иностранными "режиссерами", и жесткая система контроля утечки внутренней информации.

Суть подхода: надо что-то делать. Хорошо, плохо – не важно, главное, чтобы это можно было объяснить интересами избирателя.

Остается надеяться, что и оранжевые, и бело-голубые, каждый своим путем, придут к тому, что общий принцип актерского искусства – перевоплощение. Ведь и тем и другим сложно спорить с главным: театр в украинской политике начался с 2004 года, когда партии и лидеры получили то, от чего долгое время отмахивались, – зрителя.

А балаган, который мы сегодня наблюдаем, – следствие того, что три года назад одна труппа во главе с Виктором Ющенко вошла в гримерку с непоколебимой уверенностью в своей демократичности и необходимости, а другой команде, во главе с Виктором Януковичем, попытались раздать роли провинциальной массовки.

В итоге одни так и остались у зеркала любоваться своей, как выяснилось, несостоятельностью, а другие играют фальшивую драму перед равнодушным зрителем.