Тонкая штучка. Почему фильм "Кэрол" — подарок для киноманов

Возможно, показ в целомудренной Украине истории любви двух женщин в Нью-Йорке 1950-х вызовет новую волну дискуссий о допустимости однополых романов. На самом деле любой человек с более-менее развитым эстетическим чувством, посмотрев "Кэрол", скажет, что дело не столько в самой истории, сколько в том, с каким тонким мастерством она показана на экране. Пожалуй, даже со слишком тонким. Звучит парадоксально, но претендовавшая на шесть "Оскаров" мелодрама осталась без единого из них именно потому, что в каждой из шести номинаций у нее был соперник не столь совершенный, но более яркий. Или более именитый.

Саундтрек Картера Беруэлла к "Кэрол" — редчайший пример в американском кино цельного музыкального произведения с единой и очень "душевной" или, точнее сказать, "одушевленной" темой. И он должен был получить "Оскара", поскольку за призы во всех номинациях, кроме главной, за лучший фильм, голосуют члены соответствующей профессиональной гильдии. А уж музыканты могли оценить работу Беруэлла. Но не дать статуэтку 87-летнему Эннио Морриконе, у которого не было до сих пор "Оскара" именно за музыку (в 2007-м он получил его "за выдающийся вклад в развитие кинематографа"), просто невозможно.

Закономерной была номинация за лучший адаптированный сценарий ("Кэрол" — экранизация романа 1953 года "Цена соли" знаменитой "детективщицы" Патриции Хайсмит, другое произведение которой выбрал для экранизации великий мастер жанра Альфред Хичкок). Но "Оскар" ушел фильму "Игра на понижение" как компенсация за то, что тот оказался едва ли не главным неудачником церемонии, растеряв остальные номинации.

Лента "Кэрол", создавшая на экране потрясающе достоверную картину Нью-Йорка 50-х годов, должна была бы также получить статуэтки за операторскую работу и костюмы. Но и тут уступила более ярким соперникам — масштабным панорамам "Выжившего" и действительно выдающемуся стимпанку "Безумного Макса".

И только в актерских номинациях Кейт Бланшетт (номинация за лучшую женскую роль) и Руни Мара (номинация за лучшую женскую роль второго плана), пожалуй, ни в чем не уступали другим номинанткам, а то и превосходили их. Бланшетт потрясающе сыграла женщину на грани того возраста, когда ее красота уже начинает увядать, так и рискуя остаться невостребованной теми, кого героиня по-настоящему любила. Руни Мара, неожиданно превратившаяся из хулиганистой "девушки с татуировкой дракона" в реинкарнацию Одри Хепберн, с филигранной точностью передала перерождение из подруги простого и хорошего нью-йоркского парня в любовницу женщины гораздо старше себя, которая по меркам Нью-Йорка 50-х годов была воплощением порока.

Так что тут с решением академиков, выбравших других победительниц в этих номинациях, можно было бы и поспорить. Но, опять же, сыграло роль то, что краски ролей у других номинанток были поярче. Ну не может тонкая прозрачная акварель, как бы она ни была совершенна, конкурировать в цене с полноценным, написанным масляными красками холстом.

Однако после того как шумиха вокруг вручения "Оскаров" улеглась, на повестке дня уже другие ценности. И хотя, повторяю, не исключено, что вокруг "Кэрол" поднимутся споры представителей ЛГТБ-тусовки и их противников, ценность фильма вовсе не в этом, а в его безукоризненном эстетическом совершенстве. Так что смотреть его подлинным любителям кино надо обязательно.

На десерт — интересная деталь. Поначалу на роль партнерши Кейт Бланшетт планировали взять Миа Васиковски — и хорошо, что не взяли, поскольку достаточно взглянуть на ее фото, чтобы убедиться, что она внешне напоминает Бланшетт, только в молодости. Благодаря же выбору Руни Мары на экране получился дуэт противоположностей, уверенной в себе зрелой красоты и ломкой, почти подростковой угловатости и хрупкости.

Интересно и то, что Мара внешне похожа на придумавшую всю эту историю Патрицию Хайсмит, которая в юности пережила подобное увлечение. Вот только Хайсмит вовсе не была тонкой душой — современники описывали ее как угрюмую алкоголичку, которая ненавидела людей и предпочитала им животных. Да и во втором случае ее предпочтения были странными — она держала в саду сотни улиток, часть из которых возила с собой.

Поистине, как писала бывшая киевская гимназистка Анна Ахматова-Горенко, "когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда…"